Когда прошлое молчит
Шрифт:
— Закричишь, убью на месте, мне уже терять нечего, — прошипел он, стискивая мои скулы. — Босс не хочет упускать тебя, ты была очень полезна, пока справлялась с работой и поставками… Но теперь ты не выполняешь план, а рынок-то растет…
Я попыталась укусить холодную ладонь и вырвать лицо из железной хватки, вертя шеей в разные стороны. Острая боль пронзила затылок, когда незнакомец резко рванул меня назад, ударяя о выступающие камни.
— Верочка, прекращай этот цирк. Мы нужны тебе, а ты нужна нам. Пора преподать тебе урок, напомнить о том, что самой тебе счета за больницу не потянуть…
Повторный удар пришелся в висок, и я потеряла ориентацию в пространстве. Голову заполонил туман, взгляд расфокусировался,
— Эй, парень! — Кто-то окликнул нас. — Все в порядке?
— Моей девушке стало немного плохо, она споткнулась и ударилась, сами знаете, какими неловкими могут быть девушки, — слегка встряхнув меня, он показательно сжал меня сильнее. — Но именно для таких случаев рядом есть любимые и сильные мужчины, да, дорогая?
Зрение начало подводить меня. Картинка сливалась в одно серое пятно, а ужас сковал грудную клетку. Я ощущала, как все тело покрывается липким потом, пока мужчина тащил меня к машине, стоявшей поблизости. Я судорожно глотала воздух, ощущая, как бешеный пульс грозил вот-вот перевыполнить годовой план по количеству ударов. Ноги потеряли опору, скрип багажника, шуршание пакетов и лязг металла. Чьи-то руки бросили меня на твердую поверхность. Силой разжали челюсти и засунули в рот кусок тряпки, перекрывая поток кислорода. Я ощущаю, как резкое движение мужчин заводит мои руки за спину, практически выворачивая суставы. Режущая нежную кожу запястий веревка или ремень, не знаю… и темнота.
Ледяной холод пробирал до костей. Я лежала в багажнике, прижавшись к твердой поверхности. Тяжёлый, металлический запах ударил в нос, смешиваясь с резким запахом бензина. Ощущение движения, негромкие голоса откуда-то из далека и многообещающая музыка с незатейливым мотивом.
Смех, который забирался под кожу, превращая всё внутри в ледяную глыбу. И тишина. Тотальная, абсолютная тишина, нарушенная лишь моим собственным, задыхающимся шепотом. Кляп, набитый шершавой тканью, не позволял кричать и дышать полной грудью. Каждая секунда растягивалась в вечность, каждый камень под колесами машины — угрозой. В голове стучал барабан, сердце колотилось в бешеном ритме. Паника душила меня, сдавливала лёгкие, забирая последние крохи воздуха. Я боялась. Боялась, что эта поездка лишь начало того ужаса, которой мне предстоит пережить.
Какофонию звуков нарушал звонок телефонов. Музыка прерывалась, а жесткий, хлесткий голос разрезал образовавшуюся паузу:
— Да, она у нас. Нет, шеф, в квартиру едем сейчас, действуем по плану «Б». Пришли те следователи и пытались нас поймать, но не успели. Да, будем осторожны. Сжечь весь дом?
— Да он совсем свихнулся… — добавился ещё один мужской голос.
— Тихо. Да, понял, локальный пожар. Верку к вам, да? В логово? Хорошо, сразу после поедем туда. Нет, нет, боли не причинили, все как вы и говорили. Да, понял. До связи.
Звонок прекратился. Мир вокруг замер, а потом наполнился оглушительной, леденящей душу мелодией — смехом, грубым, отвратительным, уверенным в себе. Я с ужасом осознавала, что погибнут люди. И я, и тот дом, который они планирует взорвать. Или поджечь, что в принципе, одно и тоже. Я приняла попытку вырвать руки из тисков веревки, но мышцы не слушались.
Машина замерла на месте, резко, заставляя меня по инерции удариться о что-то твердое, причиняя острую боль. Быстрый разговор, хлопок двери, чей-то шепот. Тишина.
И…
От взрыва, оглушительного, разрывающего барабанные перепонки, в ушах образовался гул. Я сжалась в плотный комок, ощущая, как тело сковывает ужас, а дыхание замедляется. Боль от ударов уходит на второй план,
а по щекам градом катятся слезы.И снова движение и бессвязная речь заглушается моими стонами. Зубы впиваются в кляп, сжимая до скрипа, вызывающего резкий приступ мигрени и тошноты.
Перед глазами возникает образ Светы и тут же гаснет, оставляя после себя лишь ощущение полной безысходности.
Глава 16. Виктор. Соблюдать покой
Когда сознание вернулось, мир расплывался вокруг меня, как размазанная краска.
Больно. Очень больно. Боль, пульсирующая глубоко внутри спины, словно раскалённый штык вонзился в позвоночник, скручиваясь в ошарашенно тело. Голова раскалывается, словно от удара огромного молота по наковальне. Ритмичный стук отдается в черепной коробке пульсацией. С усилием я сфокусировал взгляд на дрожащем мире перед собой. Свет. Световые пятна танцуют перед глазами, пульсируют в такт болезненным ударам в висках. Казалось, всё пространство вокруг наполнено этим светящимся туманом, словно какой-то сумасшедший художник рисовал пейзаж, но в какой-то момент решил размазать творение, перемешивая краски и образы.
Звуки… словно приглушенные, размытые. Шум, гул, невнятные бормотания, будто кто-то разговаривает на неведомом языке. То, что прежде было громким, теперь звучит как едва уловимое шевеление. Сердце колотится, как колокол, отбивающий бесконечные удары. С трудом я пытался разобрать слова, звуки, но ничего не складывалось в осмысленные фразы. Всё будто искажено, словно звуки проходят сквозь затянутое туманом окно, сквозь которое видны лишь силуэты.
Голова кружится. Тошнота подкатывает к горлу, сдавливая его железными тисками. Я пытаюсь сделать глубокий вдох, но воздух, казалось, не хотел входить в легкие, застревая где-то в гортани и делая каждый вдох мучительным усилием. Я сжал зубы, пытаясь удержать себя на ногах, но ноги дрожали. Тело словно набито ватой, не слушается приказов, сколько бы я не повторял себе о необходимости встать. С трудом я поднялся на ноги, и тут же понял, что всё ещё стою не ровно. Тело дергалось, шаталось, готовое вот-вот рухнуть, заваливаясь куда-то в сторону.
Боль. Она пульсирует и отступает. Не сходит полностью, но немного стихает. Из-за того, что свет моргает, перед глазами будто огромные, яркие флуоресцентные пятна. Кажется, что я вижу двойные образы, расплывчатые и искаженные. Это ещё больше пугает, заставляя сомневаться в том, что я вижу сейчас. Звуки доносятся до меня словно из другого мира, приглушенно, словно сквозь пелену. Меня бросает то в жар, то в холод. С трудом заставляя себя фокусироваться, я пытаюсь осмыслить происходящее. Кто-то рядом бормочет, но слова не проникают в мой мозг, лишь усиливают нарастающую тревогу. Всё это словно сон, странный и жуткий кошмар, из которого нет выхода. Я глубоко вздохнул, пытаясь унять дрожь в руках и ногах. Постепенно, медленно, мир вокруг начинает обретать хоть какие-то очертания. Резкий и громкий голос врывается в сознание:
— Все в порядке, не пытайся двигаться, то, что, ты встал, это уже чудо, — твердая рука поддерживает меня от падения. — Все в порядке, Виктор, ты в безопасности.
Меня ведут к большому белому пятну с красными вкраплениями, усаживают на холодную поверхность. Я держу равновесие, стараясь не завалиться на спину, выпрямляя ноющий позвоночник. Очертания постепенно приобретают форму, цвета получают контраст, но яркий белый свет врезается в зрачки, ослепляя только-только начинающие возвращать зрительные функции.