Когда прошлое молчит

— Какого черта?..

— Не разговаривайте, нам нужно проверить реакции, — ледяные пальцы с силой раскрывают веки. — Реакция зрачка есть.

— Конечно, есть, я же тут сижу и вас вижу, — отталкиваю медика, пытаясь встать. — Как ребенок?

— С ним все в порядке, не переживайте. Как вы меня слышите?

— Немного отдаленно, как будто вы кричите из-под воды, но уже лучше…

— Померьте ему давление, этому, видимо, не так сильно досталось, как другому…

Фигура в желтом комбинезоне отходит назад и недовольно скрещивает руки на груди. Я, повинуясь мягким прикосновением к руке, пока молчаливая девушка измеряет пульс и надевает на меня эластичный бинт. Словно заморская птичка, она обрабатывает маленькие раны, вызывая жжение на поврежденной коже. Я трогаю шею сзади и замечаю кровь на кончиках пальцев. Ощущение собственного тела постепенно возвращается, вместе с режущей болью. Картинка становится отчетливой и я вижу горящее здание впереди. Дом, прежде горделиво возвышающийся над улицей, теперь смотрелся, как потрепанный старик, потерявший пару конечностей после взрыва.

Первый и второй этаж, наиболее пострадавший от взрывной волны, словно застыл в ужасе. Окна — пустые глазницы, зияющие темными провалами, наполненными осколками стекла, которые, словно мелкий град, усеяли тротуар. Разбитые стёкла на третьем этаже, словно осколки зеркала, разбросаны повсюду. Часть стены, особенно на втором этаже, где произошел взрыв, деформировалась, отстав от фундамента, как разорванная ткань. Виднелись обнаженные металлические каркасы, проступающие сквозь обломки камней. Огонь успокаивался, благодаря старания пожарных, прибывших на место взрыва совсем недавно. Вода вступала в битву с алыми всполохами, одерживая победу.

— Виктор! — Голос Эдуарда Семеновича звучал панически. — Ты в порядке?

— Да, не сильно зацепило, — отстранив руку девушки, я показательно попытался встать на ноги.

— Пошевели руками, покрути!

— Ему не стоит сейчас…

— Делай!

Я с усилием поднял руки, размял суставы в локтях, пошевелил ногами, удерживая грозящее пошатнуться равновесие. Скептический взгляд медика явно говорил о том, что не стоит мне лишний раз шевелиться, но адреналин все еще бушевал в крови, притупляя здравый смысл. Хотелось увидеть ребенка, удостовериться, что с ним все в порядке.

— Рассказывай, что произошло, — Эдуард Семёнович нервно прикусил щеки и посмотрел на меня. — Толя уехал с Лёшей, не успел опросить.

— Что с Лёшей?

— Потерял сознание, получил, видимо, сильный ушиб и какая-то палка вонзилась в левый бок. Ты оклемался гораздо быстрей, а его состояние пока описывает как критическое.

Я видел, как переживает шеф, несмотря на всю показательную серьезность, он казался действительно напуганным. На шее пульсирует жилка, а голос словно скачет между разными тональностями.

— Мы осматривали квартиру, только начали. — Я напряг память, стараясь не упустить ни одной детали. — Леша с Толей спорили в спальне, я вышел на кухню и в окне увидел ту же машину, в которой улизнул тот грабитель… Через разбитое окно он закинул дымовую шашку и какое-то маленькое устройство с мигающим красным огоньком.

— Вы выбежали из квартиры, а ты решил погеройствовать и вернуться за ребенком?

— Да, все верно…

— В другой ситуации я бы тебе за такой риск уши бы надрал, но этим займусь потом, как получишь орден за храбрость, — Эдуард Семёнович потрепал меня по плечу. — Так, господа доктора, этого парня забрать в больницу, проверить и в ближайшее время вернуть в строй.

— Но шеф…

— Даже не спорь, мне ещё одного контуженного на работе не хватало!

Он сам запрыгнул в карету и аккуратно затащил меня на место. Девушка уселась рядом и проводила свои манипуляции, то стуча по мне молоточком, то заглядывая в уши. Удобно усевшись на каталке, я с отчуждением наблюдал за ней.

«Ты как кот, который постоянно приземляется на четыре лапы», — голос отца прозвенел в голове. Идея набрать ему и рассказать о случившемся зажглась в сознании и тут же потухла. Я закатал рукава и посмотрел на татуировку напоминание на запястье. Яркие всполохи красок складывались в игральные карты и терялись среди абстрактных фигур. Не доверяй и не играй. Девиз, который отец вдалбливал в меня с ранних лет.

Я нервно сжал кулак, наблюдая за вздувшимися венами. Эдуард с кем-то быстро разговаривал по телефону, взволнованно поглядывая на меня. Я пытался сложить кусочки пазла. Тот человек пришел устранить улики, уничтожить ниточки, которые могли привести к нему. Но мы пришли слишком рано, спугнув его, заставили обратиться в бегство. Парень с родинками на лице запаниковали и решил устранить улики более варварским и опасным способом. Что же такого мы могли там найти, если он отчаялся на такой рискованный шаг?

Я вновь и вновь представлял себе убранство квартирки, пытаясь восстановить в памяти все детали. Все как у всех, ничего такого, что могло бы привлечь пристальное внимание, на ум не приходило.

— Ты как?

— В порядке, немного кружится голова и подташнивает, но жить буду, не переживайте.

— Толя успел сказать, что вы ничего не успели найти, так?

— Да, все верно.

— Есть идеи?

— Тысяча и одна, но ниточки не сходятся…

— Ну создадим фоторобот, проблем по базе, дальше будем действовать по ситуации…

— Ждать, когда где-нибудь всплывет тело Анны?

Эдуард Семёнович хотел что-то сказать, как в моем кармане завибрировал телефон. Экран смартфона треснул, но продолжал работать, высвечивая незнакомый номер. Китайский агрегат прошел со мной и огонь, и воду. Теперь еще и взрывную волну пережил, даже практически без потерь. Чудеса.

— Слушаю.

— Виктор, что-то вы даже не звоните мне, совсем не соскучились? — Томный голос раздался в динамике.

— Кто это?

— Я почти готова обидеться, Вить, — собеседница наигранно вздохнула. — Ярослава Валерьевна, ваша новая знакомая из клиники.

— Да, простите, замотался, день насыщен событиями, — я потер лоб, разминая кожу. — Вы что-то хотели?

— Встретиться, желательно сегодня вечером, если вас устроит…

— Что-то произошло?

— Есть пару деталей, которые хотелось бы обсудить тет-а-тет, думаю, вам будет интересно, — Ярослава Валерьевна заливисто засмеялась. — Неужели за все эти дни вы даже не вспоминали меня?

— У нас много работы, если вы хотели что-то рассказать по моему делу, то можете говорить сейчас.

— Ну что вы, это совсем не телефонный разговор, все-таки в ваших интересах получить информацию, которой я готова с вами поделиться. Прошу заметить, это щедрое предложение с моей стороны, всё-таки договор о конфиденциальности между мной и моими пациентами никто не отменял…

— Хорошо, когда вам удобно?

— В восемь вечера у нас забронирован столик в «Семи пятницам», прошу прийти голодным, там восхитительно готовят мясо.