Когда-то, давным-давно
Шрифт:
– Это зависит от того, что вы имеете в виду, говоря "с нами".
Лионель отодвинул стул и встал:
– Что со мной случится, я знаю точно. Я сейчас засну.
– Да, - сказал Удо, тоже поднимаясь, - у нас впереди долгое путешествие, и в конце нас ждет приключение.
– Он тревожно взглянул на старуху, но она молчала.
– Поэтому пора ложиться.
– Вот сюда, - показала старуха и повела их наверх, освещая путь свечой.
Удо провел беспокойную ночь. Он не мог отделаться от ощущения, что с ним что-то должно случиться, и, проснувшись утром, даже немного
– В конце концов, я прихожу к выводу, что она не имела в виду ничего особенного. Эти старухи вечно так разговаривают. Если уж кто-то и должен превратиться во что-то, то скорее всего - ты.
– Именно для этого ты и взял меня с собой?
– усмехнулся Лионель.
Я думаю, что к этому моменту они уже закончили туалет. Роджер Кривоног никогда не сообщает о таких важных деталях. По всей видимости, из скромности. Он пишет: "На следующее утро они поднялись и отправились в путь" - и разочаровывает читателя, который ожидает описания принца Удо, причесывающегося перед зеркалом.
Итак, они поднялись и отправились... завтракать. Старуха с утра казалась более расположенной к гостям, чем накануне. Особенно приветливо она вела себя по отношению к Удо и за завтраком все подкладывала ему на тарелку самые разнообразные кушанья, словно из каких-то неисчерпаемых запасов. Со стороны это выглядело, будто она его откармливает, по крайней мере, такое впечатление сложилось у Лионеля.
Сразу после завтрака они отправились в дорогу. Удо протянул старухе несколько золотых, но она отказалась.
– Нет уж, нет уж, - бормотала она.
– И дня не пройдет, как я получу награду получше.
– И она усмехнулась, будто услыхав что-то смешное, чего не слышали ни Удо, ни Лионель.
– Какой чудесный день!
– говорил Лионель, когда они ехали лесной дорогой.
– Красные крыши, голубое небо, зеленая листва, белая дорога. В воздухе веет приключением. Я сегодня запросто мог бы влюбиться!
– В кого?
– подозрительно спросил Удо.
– В кого угодно. Хотя бы в ту старуху.
– Ох, лучше не вспоминай о ней, - содрогнулся Удо.
– Скажи, Лионель, у тебя не было ощущения, что она знает про нас что-то, чего мы сами не знаем, и притом очень смешное?
– Может, мы тоже скоро узнаем. В такое утро хочется смеяться.
– Уж не думаешь ли ты, что у меня нет чувства юмора? Я тоже охотно посмеюсь. И принцессе будет что порассказать. Лионель, - вдруг произнес он торжественно, словно эта мысль только что пришла ему в голову, - я горю нетерпением помочь этой бедной девушке.
– И чтобы показать, как горит нетерпением, он дал коню шпоры и ускакал вперед.
Улыбаясь про себя, Лионель последовал за ним. В полдень они остановились в лесу и перекусили - старуха дала им с собой разной еды. После этого Удо прилег на мягкую моховую кочку и закрыл глаза.
– Так хочется спать, - зевнул он, - я провел бессонную ночь. Давай побудем здесь немного. В конце концов, спешить особенно некуда.
– Лично я, -
сказал Лионель, - горю нетерпением помочь этой бедной...– Я же сказал, что не спал всю ночь, - резко ответил Удо.
– Ладно, спи, а я поеду вперед. Вдруг попадется какой-нибудь дракон. Лионель - победитель драконов! До свидания!
– Только полчасика, - пробормотал Удо.
– Хорошо.
И Лионель ускакал прочь.
Глава 9
Они боятся Удо
Начинать эту главу мне очень больно. К счастью, она довольно коротка. Позже мне придется смириться с положением вещей, и я даже буду склонен подчеркивать их смешную сторону. Но сейчас меня переполняет горе. Чтобы такое случилось с принцем из царствующей фамилии Арабии, молодым человеком выдающихся достоинств! Роджер Кривоног чуть не рыдает. "Эта преступная женщина"...
– пишет он, конечно, имея в виду графиню Бельвейн, и дальше разражается настоящей истерикой на целых полторы страницы.
Давайте посмотрим на случившееся более спокойно.
Лионель вернулся с прогулки в том же беззаботном настроении и лениво разлегся на траве, ожидая, пока Удо наконец соберется в дорогу. Об Удо он не думал. Он думал, не найдется ли в Евралии какой-нибудь придворной дамы редкостной красоты или дракона редкостной свирепости. Вот это было бы действительно приключение!
– Лионель, - послышался тихий голосок откуда-то сзади.
– Привет, Удо, ты где? Нам не пора трогаться?
– Мы никуда не едем, - сказал голосок.
– Что случилось? Почему ты прячешься в кустах?
– Я... я неважно себя чувствую!
– Удо, милый, что с тобой?
– Лионель вскочил и сделал шаг в направлении кустов.
– Стой!
– услышал он пронзительный возглас.
– Я повелеваю...
Лионель остановился.
– Воля вашего высочества, - начал он весьма холодно...
Из кустов донеслось явственное всхлипывание.
– Лионель, - раздался наконец очень несчастный голос, - кажется, я сейчас выйду.
Недоумевая, Лионель молча ждал.
– Да, я выхожу, Лионель. Но ты не удивляйся, если: я не очень хорошо выгляжу. Я... я...Лионель... я выхожу...
– жалобно сказал Удо и вышел из кустов.
Лионель не знал, что ему делать - плакать или смеяться.
Бедный принц Удо!
Теперь у него была голова и длинные уши кролика, но при этом он каким-то удивительным образом не утерял сходства с настоящим Удо. Грива и хвост львиные. Что было между гривой и хвостом, не поддается определению. Правда, эта часть тела придавала всему его облику некоторое величие - однако величие такого рода, какое придает человеку каракулевая шуба.
Лионель решил, что надо вести себя как можно более тактично.
– Ах, вот ты где!
– воскликнул он весело.
– Ну что, поехали?
– Не будь идиотом, Лионель, - сказал Удо, чуть не плача.
– Можно подумать, ты не видишь, что у меня хвост.
– Надо же, действительно хвост. Подумать только!
Удо продемонстрировал, что он сам думает по этому поводу, злобно хлеща себя по бокам пресловутым хвостом.
– Сейчас не время для церемоний. Скажи мне, как я выгляжу.