Когда время становится круглым

Спецназ повернулся к Туристу, пригнул голову и принялся сверлить противника грозным взглядом. Турист заметив, что шерсть на загривке Спецназа вздыбилась самым радикальным образом, предусмотрительно отступил на несколько шагов назад.

– Турист, не бойся. Ты его за распоротый бочок хватани, он и успокоится, - посоветовал Предатель.

– Я же временно, - примирительным тоном произнёс Турист, обращаясь к Спецназу.
– И вообще, можешь задним числом санкционировать!

– Ага, будем ждать, когда кто-то каким-то там задним числом...
– насмешливо заговорил Фашист.

Спецназ резко развернулся в сторону Фашиста. Фашист резво отбежал к забору, бросил взгляд на ров, прорытый вдоль забора, затем обернулся к грозной поступью покидающему бревенчатый настил моста Спецназу.

– Вот только пугать меня не надо, ваше звероподобие, - с вызовом в голосе сказал Фашист.
– Или решил поглядеть, как ров водой заполняется? А, попрошайка?

Спецназ замер на месте, и шерсть на его загривке плавно опустилась, а на морде появилось выражение растерянности.

– Э, с разборками поторопитесь, - усмехнулась Сплетница.
– Я уже представляю, какой шухер на станции щас поднимется.

Турист подошёл к Спецназу.

– Объявят какой-нибудь там уровень опасности, оранжевый, например, - Таракан и попадётся.

Сплетница радостно вскричала:

– Да, бежим к проходной! Я должна увидеть Таракана в наручниках! По ощущениям это, наверно, как на поводке и в наморднике!

– Нет, мы будем патрулировать периметр!
– громко, максимально твёрдым голосом произнёс Спецназ.
– Всех, кто не подчинится приказу...

– Я не подчинюсь!
– выкрикнула Сплетница.
– А Турист с раненым драться не будет!

И она бросилась бежать по дороге Эм-2 в восточном направлении.

– Ты уж сам, ладно?
– нагло улыбнулся Спецназу Фашист.
– Но это если Турист разрешит.

Фашист, кивнув Предателю, неторопливо побежал следом за несущейся во весь опор Сплетницей. Предатель поспешил присоединиться к приятелю. Спецназ, намеренный кинуться в погоню, резко дёрнулся, однако тотчас же, кривясь от боли в боку, замер на месте.

– Надо быть открытым для инноваций, - сказал Турист, с довольным видом осматривая рукотворную запруду.
– И вообще, на воду дуешь, Спецназ.

Спецназ решает обратиться к Матери и Лежебоке.

– Мать! Лежебока! Мы должны победить или умереть!

Лежебока покачала головой.

– Умереть героем - это то, что нужно тебе. Тебе, но не нам.

– Мне детей поднимать. Одной, видимо, как всегда, - вздохнула Мать и добавила не без укора: - Даже не брать из чужих рук научить некому.

И вот уже Спецназ вынужден смотреть вслед удаляющимся Матери и Лежебоке. Он бессилен. Ничего он не может сделать. Не в его это власти. Разве что...

Спецназ оборачивается к Туристу.

– Верни их, - произносит он, делая над собою усилие.
– Вернёшь - прощу за самоуправство.

Турист взглянул на заливаемый водой ров и помотал головой.

– Нет, надо отсюда подальше держаться. Отрава всплывёт - кто-нибудь да схватит.

– Жизнь одной собаки по сравнению...
– начал Спецназ.

– Бездомной, ещё скажи. А попробует через проходную ломануться - мы охранникам поможем.

Турист по дуге огибает Спецназа и убегает вслед за остальными собаками.

Догнать! Вернуть! Заставить! Но... Да, это ещё догнать надо. О-хо-хо!

Спецназ постоял, невесело посматривая по сторонам, а затем побежал, удаляясь от моста, по просёлочной дороге Эм-2, идущей вдоль забора на запад. Кое-где вода уже достигла дороги, и образовались лужи, которые приходится огибать, отклоняясь в направлении вершины холма. Добежав до места, где забор, а вслед за ним и дорога уходят под прямым углом направо, Спецназ остановился, осмотрелся и повернул обратно.

МЕТОДЫ МЕЖВИДОВОЙ КОММУНИКАЦИИ

Сплетница сидела в десятке метров от металлических ворот, примыкающих к зданию КПП атомной станции, и громко выла. Получалось, как она полагала, просто замечательно. Ну, естественно, не так, как у соседского лабрадора Марчи, - тот вообще был мастер художественного воя. Такие рулады Марчи осенними ночами выводил, что его хозяина Юру соседи не один раз бить приходили. Но Юра не выходил, прятался и названивал по всем телефонам экстренных служб. А потом и сам не вытерпел - отдал певуна в хорошие руки. Но это так говорится. Сгинул, в общем, Марчи. Если бы действительно в хорошие руки, то Татьяна, жена Юры, не ходила бы целый месяц с красными глазами и хлюпающим носом.

Прибежавшие Фашист и Предатель с изумлением уставились на завывающую Сплетницу.

– Ты чего разошлась?
– наконец выговорил Фашист и непонимающе посмотрел по сторонам.

Сплетница прекратила выть и обернулась.

– А что? Вой - язык международного общения. Только нужно всем вместе.

– Раньше, говорят, люди знали, что вой собаки - это к беде, - высказался Предатель.

Ну а почему бы, в конце концов, и не повыть, раз такой случай предоставляется, рассудили Фашист с Предателем и присоединились к Сплетнице. Петь хором, не имея привычки сформировавшейся, не порепетировав даже, - дело не простое. Поэтому получалось не ахти как музыкально, однако за душу брало. И спустя непродолжительное время из здания КПП вышел Замшелов и направился к Сплетнице, Фашисту и Предателю.

Фашист прекратил выть и кивнул на Замшелова.

– Оценили - один уже идёт аплодировать.

Предатель, а потом и Сплетница с Фашистом отбежали на пару десятков метров и остановились, продолжая наблюдать за Замшеловым.

– А ну вон отсюда!
– грозным голосом приказал Замшелов.
– Я патронов не пожалею!

И он со свирепым выражением лица похлопал ладонью по висящей на боку кобуре с пистолетом.

– А мы будем стоять, как мишени в тире, и ждать, - насмешливо произнёс Фашист.

– Ты, Фашист, поогрызайся ещё! Разгавкался тут. Вон отсюда!

Замшелов погрозил кулаком и, повернувшись, направился к КПП.

Фашист усмехнулся.

– Нагнал страху и пошёл себе спокойненько в нарды играть. Грозный, как наш предводитель.

– Да нет, Замшелый на тебя похож. И тоже злой, - сказала Сплетница.
– Вы же, как два брата, только по причёскам и отличишь. Он как-то тут напился и с четверенек подняться не мог, так я его, поклянусь чем хочешь, чуть за тебя не приняла. А вот начальник ихний, Капралов небезызвестный, тот да, на Спецназа очень даже смахивает. И рычит не хуже.