Когда взорвется газ?

— Не будем портить делами вечер отдыха. Давайте выпьем за окончание нашей конфронтации и начало сотрудничества. Вы, Иван Сергеевич, убедились в том, что до врагов наших мы всегда добираемся. Теперь вам предстоит убедиться в том, что для друзей мы ничего не жалеем. Будьте здоровы!

Черепахин уже не мог пить. Чокнувшись, он отодвинул стакан, даже не поднеся к губам. Баданец чуть пригубил и поставил бокал на стол.

— Не будем ворошить прошлое. Скажу только, что, возможно, чрезмерно «острые» действия были не лишены оснований — все-таки речь идет о безопасности страны! И, не скрою, были основания считать, что вы причастны к антипрезидентскому заговору!

Иван Сергеевич только замычал и покачал головой.

— Да, да, теперь мы в этом убедились, — газовый барон протянул руку и успокаивающе похлопал журналиста по ладони. — Теперь я постараюсь все компенсировать…

Как можно компенсировать арест, многократные угрозы для жизни и липкий ужас в пыточном подвале, Черепахин не знал.

— Скажите, у вас есть мечта? — доверительным тоном продолжил Баданец. — Только не спешите, Иван Сергеевич, хорошо подумайте, потому что высказанные мне мечты имеют обыкновение сбываться.

Иван Сергеевич мечтал только об одном: заснуть и проснуться за день до того, как Савин принес злополучный сюжет. Чтобы сразу бросить карту с оригиналом записи в СВЧ-печь! Хотя загадочные переглядывания Баданца с Юристом, их внезапная настороженность наводили на мысль, что не все так просто. Скорей всего он оказался пешкой в большой игре двух мощных противодействующих сил! Значит, уничтожив запись, он бы все равно подвергся преследованиям и пережил арест, покушения, ужасы, а сейчас имел бы задушевный разговор с другими людьми, олицетворяющими вторую противоборствующую силу! А может, просто был убит, как Савин… Когда-то давно он читал книгу, в которой герою предоставлялась возможность вернуться во времени и выбрать другую дорогу судьбы, но каждый раз все заканчивалось одинаково — его убивали из одного и того же пистолета с гербом старинного дворянского рода…

Пауза затянулась.

— Сложно выбрать? Понимаю. Давайте я вам помогу, уважаемый Иван Сергеевич. — Баданец едва заметно улыбнулся, откинулся в плетеном кресле и расслабленно вытянул ноги. — Итак, могу вам предложить, во-первых, солидную руководящую должность в привычной для вас сфере: телевидение, радио, печатная пресса. Выберете сами, что вам ближе. Во-вторых, хорошие деньги, очень хорошие, раньше вы таких не видели! Ну, и, естественно, безопасность на всей территории нашей страны…

Баданец полюбовался произведенным его словами эффектом и добавил, как контрольный выстрел:

— Если же вам придет в голову фантазия уехать за границу, то интересы моего бизнеса простираются практически по всему миру и подобрать для вас удобную страну и занятие не составит большого труда…

— Это очень щедрые предложения. Что я должен сделать взамен? — с трудом выговаривая слова, спросил журналист. — И смогу ли я оправдать ваши ожидания?

Баданец подался вперед.

— Сможете. Речь идет о журналистской работе, в которой вы большой дока…

— Но журналистика так высоко не оплачивается…

— Оплачивается, если является козырем в предвыборной кампании Президента!

Черепахин икнул.

— И что это за козырь?

— Микола Проховыч! — со значением сказал Баданец. Лицо его приняло жесткое выражение. — Точнее, его сын! Подойти к старику можете только вы. И взять у него повторное интервью… Что скажете?

Черепахин долго не раздумывал. Точнее, совсем не раздумывал. Он не хотел опять оказаться в том страшном подвале.

— Брать интервью — это моя профессия, — сказал он и уронил голову на стол.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Виктор Богданович и многозначительно посмотрел на своего подручного. Юрист ответил еще более широкой улыбкой.

— Думаешь, все это действительно случайность? — спросил газовый барон.

— Похоже на то, — кивнул советник.

Баданец помолчал.

— Действительно, похоже. Я бы тоже поверил. Но одна деталь перечеркивает мою доверчивость…

— Какая деталь?

— Если сюжет снят случайно, то кто и зачем убил оператора вскоре после эфира? Или это еще одна случайность? — Он мрачно усмехнулся. — Нет, так не бывает…

— Что же тогда? — спросил Юрист.

— Провокация. Причем хорошо подготовленная! — уверенно сказал Баданец. — Журналистов использовали «втемную». И тот, кто все организовал, ликвидировал оператора, который знал его и мог выдать!

— Пожалуй, вы правы, — чуть подумав, согласился советник. — Будем работать в этом направлении!

— Да уж поработай! — кивнул газовый барон. — Найди этот «шпионский глаз»! Наверняка он кого-то шантажировал, за это его и грохнули.

Юрист опустил веки, соглашаясь.

* * *

Информация, особенно секретная, имеет обыкновение вытекать из сосуда, в котором содержится: будь это толстостенный сейф с хитроумным замком, или надежно запароленный компьютер, или самый верный, стократ проверенный человек-секретоноситель. Причиной тому может явиться обычное разгильдяйство, глупость и легкомыслие, а чаще — банальное предательство, обычно опирающееся на деньги. Какой из этих факторов сработал в этот раз — неизвестно, но то, как маскируется Кучерявый, стало известно ханской бригаде. И когда утром угловатый черный «Гелендваген» Колтуна выехал из его усадьбы, в него с двух сторон влетели снаряды гранатометов «Муха». Один взорвался в моторном отсеке, второй разворотил салон. Через полчаса от автомобиля остался только обугленный остов. Но ни Кучерявого, ни Колтуна в нем не было — только три парня из охраны.

Днем взорвались старенькие «Жигули», мимо которых проезжал кортеж Хана. Но взрывник на три метра ошибся, и огненный язык сжег автомобиль сопровождения. Вечером сгорел один из офисов «Потока», а ночью, на выходе из любимого бара, автоматчики расстреляли Колтуна с двумя девушками, охранниками и тремя посторонними людьми.

Криминальные сюжеты не сходили с телевизионных экранов, газеты взахлеб писали о гангстерской войне, причины которой не были никому известны. Но на фоне невидимой битвы на предвыборном поле уголовные разборки терялись, как теряются автоматные очереди на фоне залпового артиллерийского огня.

Глава 9 Дед Микола

До цели своего путешествия Черепахин добирался с соблюдением правил конспирации, как порекомендовал Юрист. На тряском автобусе журналист за четыре часа доехал до Чекулдаевки, и, хотя ему показалось, что он уже на краю света, надо было забираться еще дальше, в деревню с жутковатым названием Чернолесье, куда никакой транспорт не ходил.

Деньги на селе имеют другой вес, а может, ценятся по-другому. За сто гривен громадный мужик на видавшей виды «Ниве» охотно взялся везти Черепахина пятьдесят километров по бездорожью. Ехали они почти три часа, подскакивая на колдобинах так, что внутренности Ивана пытались выскочить через рот. Голова водилы почти упиралась в крышу, и, чтобы не набить шишек на макушке, он втянул ее в могучие плечи по самые уши.