Когда я вгляделся в твои черты

– И вправду - особенное место: столько всего здесь произошло… И мы с тобой как будто были заперты тут все эти годы. Что бы ни делали и как бы ни старались сбежать. Но не только здесь… - Микаса сделала глоток и смяла свободной рукой подол платья.
– Знаешь, вся моя жизнь похожа на нескончаемые поиски: я искала лучшей доли, искала спасения от унижения и насилия в семье, искала… мальчика из того странного сна. Всё-таки нелепо, как люди порой могут не замечать очевидных вещей у себя под носом!.. «Необъяснимое» чувство утраты, «необъяснимое» чувство любви - как часто мне хотелось, чтобы это был ты! Боже… Я прожила бы иначе ещё один миг. Если бы в эту секунду я вернулась далеко-далеко в прошлое, то ответила бы на вопрос «кто я для тебя?» в точности так, как в ту ночь, когда сказала, что люблю тебя.

Она с боязнью подняла голову и посмотрела на Эрена: он замер с не начатой сигаретой во рту и пристально глазел на Микасу, в его зрачках лихорадочно плясал отражённый пасмурный свет из окна. И вдруг уголок его губ дёрнулся вверх. Эрен тряхнул головой и издал смешок облегчения. Несколько раз безуспешно чиркнул дрожащим пальцем по зажигалке, пока наконец не зажёгся желанный огонёк, и в блаженстве закурил.

– Охренеть!..
– только и смог вымолвить он, почесав костяшкой большого пальца бровь. Выпив содержимое своего стакана почти до дна, Эрен поморщился и рассмеялся.

– Ты в порядке?

– В полном… Нет, скорее, в приятном беспорядке. Проклятье! Мне же не послышалось?

– Нисколечко. Это то, о чём ты думаешь: я сказала, что помню нашу прошлую жизнь. Всё случилось ночью того дня, когда мы ходили к юристу мадам Ренессанс. Можешь смеяться надо мной, я разрешаю.

– Было бы смешнее, если б я тогда пошёл с тобой и мы переспали, а твои воспоминания вернулись в самом разгаре!..
– Он крепко затянулся и выпустил густое дымное облако.

– О да, я бы очень смешно задыхалась то ли от оргазма, то ли в припадке рыданий.

– Моя вторая отстойная шутка за этот вечер…

– Нет, это хорошая шутка - весьма жизнеутверждающая.

Они умолкли и просто смотрели друг на друга, ощущая сладкое покалывание во всём теле от упоительного чувства близости и открытости. Вдали прогремело, и блёклая вспышка молнии расчертила угрюмое небо. Эрен открыл окно и стряхнул вниз пепел с сигареты.

– Надеюсь, никому на голову не попал, - со смешком сказал он.

– Давай пепельницу принесу.

– Не хочу, чтобы ты уходила…

– Я на пару минуточек всего. Вернусь быстрее, чем ты успеешь выговорить «черничный пирог»?{?}[Цитата из фильма «Криминальное чтиво».].

Он по-мальчишески нежно улыбнулся ей в ответ.

Микаса ушла, и Эреном овладело чувство, будто её признания не случилось, а всё услышанное было лишь плодом разыгравшегося воображения. Его повело от выпитого, голову захламили беспорядочные мысли. Привычка ждать подвоха бередила растравленные нервы, превращала минуты в бесконечность. Он прошёлся до душевой, тщательно обмыл лицо и руки, чтобы прийти в себя, и вернулся обратно.

Шлёп-шлёп - родные шаги за дверью. Сиплое ворчание дверных петель. В воздухе разлился густой аромат полевых цветов.

– Стырила на кухне, - пояснила Микаса, кивнув на душистую охапку.
– Их место тут.

Она расставила в вазах цветы и протянула Эрену старую керамическую пепельницу с отколотым кусочком края. Он обхватил запястье Микасы и ласково обвёл на тонкой коже сплетение вен. Затем забрал пепельницу и с благодарностью кивнул.

– Погода волшебная - прямо как в нашу первую ночь здесь, - не без удовольствия подметил он.

– Ага, тоже об этом думала.
– Она села в противоположной стороне подоконника.

– Поверить тогда не мог, что у нас дошло до такого… Просто бредил как умалишённый: «Я твой, я твой…» - словно хотел докричаться до той тебя - из прошлого, хотел всучить своё глупое тело на блюдечке. Видишь ли, мне было необходимо принадлежать. И я как баран доказывал в пустоту, что больше не стану пренебрегать твоей заботой и никуда не уйду. Но той тебя больше не существовало, а я продолжал упорствовать, виня себя за то, что принимал твою любовь как должное. Не мог расстаться с привычкой, что ты замечала малейшее изменение моего настроения, была готова пожертвовать чем угодно ради меня. А потом вселенная дала подзатыльник, и прямо на моих глазах ты пожертвовала мной ради себя.

– Ты был разочарован во мне, верно?

– Ты поэтому вчера спросила, почему я люблю тебя?
– Эрен вновь закурил, невзирая на то, что сигаретная горечь встала у него поперёк горла.
– Я был разочарован в собственных розовых иллюзиях. Нет, я попытался найти в себе разочарование насчёт тебя. Я очень старался. Но так и не смог в полной мере поделить тебя на ту, кем ты была, и кем являешься теперь. И чувств своих тоже не смог. Мне нравится думать, что это было одним из этапов моего взросления.

– Но едва ли станешь отрицать, как бесился из-за того, что я тебя постоянно френдзонила! Неужели тебя не злило, что наши отношения стали кособоким перевёртышем?

– Злило, блядь, конечно!
– Эрен захохотал и шлёпнул себя ладонью по лбу.
– С ума порой сходил, как злило. Зато проникся к тебе гораздо большим сочувствием: терпела же когда-то такого дикого, не способного на нежность мудилу.

– Неправда. Ты умел быть нежным. Да, порой бывал небрежен и…

– И неоправданно груб, и чрезмерно жесток. Не нужно меня выгораживать.

– Что ж, давай и я, что ли, начну заниматься самоуничижением - вместе веселее!
– сыронизировала Микаса, всплеснув руками.

– Хоть немножко снова побудешь на моей стороне, вместо того, чтобы вести непрерывную борьбу.

– А говорил, что не разочарован.

– Я и не лгал: вообще-то сражаться с тобой иногда даже весело. Прямо как сейчас.

Микаса поджала колени к груди и вмиг помрачнела, мысленно ухватившись за то, что случилось сегодня ночью.

– Как ты справляешься с тем, что… совершил? Ты бредил Дрожью земли во сне. Я была в ужасе. Мне от снов об отрубленной голове хочется в окно выйти, но это… Ты был совсем один.

– Таблетки горстями жрать пришлось, - спокойно ответил он.
– Сейчас уже без фанатизма, но тем не менее. И мне повезло, вообще-то я не был один: мама с папой очень старались, Армин не давал с катушек слететь. Но больше всех помог Райнер. Он как мы с тобой - тоже всё помнит. Был вечер, когда мне жуть как хотелось самовыпилиться к чертям собачьим, но я вовремя решил свернуть к нему поболтать по душам.

– Так вот оно что… Вы с ним поэтому так сдружились?
– Она приказывала себе не зацикливаться на мыслях о том, что Эрен собирался расстаться с жизнью.