Когда земли окутает мрак

Мар лягался, царапался и кусался. Упыри навалились на него со всех сторон. Рубаха насквозь пропиталась чужой кровью и липла к телу как вторая кожа.

Вдруг ослепительная вспышка разорвала угольную тьму, расшвыряв нападающих в разных стороны. Хейта было снова вскинула руку. Но остальные дрогнули и попятились.

Друзья сгрудились спина к спине, готовясь отражать новую атаку. Пот лил с них градом, смешиваясь с кровью, чужой и своей, щипал глаза. Дыхание походило на бой походных барабанов.

– Посвети! – бросил Гэдор. – Таиться больше нужды нет.

Хейта взмахнула рукой. Волшебный светильник повис у них над головами. Мерцающий свет озарил землю вокруг, усыпанную недвижными телами. Гэдор вытаращил глаза.

– Это… что еще такое? – шепотом вскричал он. – Почему они не обратились в прах?

Мар подался вперед, глаза его напряженно прищурились.

– Это не упыри, – обреченно проронил он. – Это хорги.

– Хорги? – переспросила Харпа. – Что за твари? Впервые слышу!

– Считай, тебе повезло, – выдавил Мар. – Они сродни упырям, только стократ хуже. Крупнее, сильнее, кровожаднее. Их даже сами упыри боятся…

Светильник тем временем поднялся выше, озарив окрестный лес, а вместе с ним и противников. И друзья замерли, оцепенело вытаращив глаза.

Тела хоргов были серыми, как грязь. Одни твари стояли, другие по-звериному сидели на четвереньках. Облачением им служили лишь узкие набедренные повязки. Под прозрачной кожей зловещими узорами протянулась густая черная сеть кровеносных сосудов.

Ни волос, ни бровей у них не было. На месте носа зияли глубокие провалы. Зубы были острыми, как шила. Белые и тонкие, точно рыбьи кости, они заставляли бледные губы тварей уродливо оттопыриваться. Ушные раковины располагались прямо меж костей черепа и черными дырами уходили в глубь. А в беспросветных глазах шевелилась тьма.

Тварей было много. Чересчур много. И новые все прибывали.

– Звезды небесные! – выдохнул Гэдор. – Сколько их тут!

– Целая армия, – мрачно отозвалась Харпа.

– Я бы хотел, как обычно, сказать: «Ничего, прорвемся!» – произнес упырь. – Но, боюсь, сюда больше подходит что-то вроде: «Я горд и счастлив, что мне довелось вас узнать!» – Он улыбнулся, но улыбка вышла кривой.

– Не мели ерунды, – рыкнула девушка. – С нами Чара. Да и мы тоже не лыком шиты!

– Однако их все-таки слишком много, – проронил Брон.

– Я бы мог… – нерешительно начал Мар.

– Что? – тут же отозвалась Хейта.

– Н-нет. – Он мотнул головой. – Так, пустое.

Гэдор сдвинул брови.

– Чего они ждут?

– Упиваются своим превосходством, – выдохнула Хейта.

Один из хоргов, самый рослый и жилистый, по-видимому главарь, наблюдал за ними с высокого камня безо всякого выражения. Потом он вдруг вытянул руку, указал сперва на Мара, потом на Хейту и оглушающе заревел.

– Это что значит? – вытаращил глаза упырь.

Но ответить ему никто не успел. Главарь махнул рукой, и хорги ринулись в бой.

Они обрушились на путников обезумевшей волной. Мара сшибло с ног. Гэдора отшвырнуло в сторону. Брон и Харпа удержались на ногах и приняли на себя основной удар. К Хейте твари приблизиться не решались, лишь окружили плотным кольцом, точно волки – желанную жертву.

Крупный хорг навалился на Мара, но тот не растерялся. Вгрызся противнику в глотку что есть мочи, жадно высасывая горячую черную кровь. Хорг только вздрагивал время от времени, все медленней ворочая мутнеющими глазами.

Сверкнула сталь. Гэдор остервенело заработал руками, рассекая мышцы и сухожилия. Хорги падали, как подстреленные, оглашая лес хриплыми, предсмертными воплями.

Брон впился в первого попавшегося хорга и разорвал его на части. Другого просто вмял в землю, раздробив грудь. Тот захлебнулся собственной кровью, дернулся пару раз и затих.

Харпа полоснула когтями по лицу одного, увернулась от другого, третьему вгрызлась в плечо и одним махом оторвала жилистую руку. Кровь хлынула из раны, окрасив угольно-красным ее русые волосы. Девушка отшвырнула от себя мертвого хорга и заревела, как безумная.

Вспышки света следовали одна за другой. Сраженные волшебством, хорги падали один за другим, не успевая издать ни звука. Глаза Хейты светились как звезды. Хорги в страхе шарахались от одного лишь их вида. Росшие под покровом темноты, они ненавидели свет и боялись его, словно огня.

Друзья сражались стремительно и неукротимо, по возможности помогая друг другу. Один здоровенный хорг понесся прямо на Харпу, но споткнулся о ногу Брона и не успел опомниться, как его уродливая голова покатилась по земле.

Другой исподтишка подобрался к Гэдору, выжидая удачного момента. Прыгнул, но Харпа бросилась ему наперерез, сшибла в воздухе, раздробила костлявое плечо, и хорг испустил дух, не успев даже долететь до земли.

Груды поверженных тел росли подле друзей, как грибы после дождя. Лица и руки путников сделались черны от крови. Теперь они походили скорее на кровожадных убийц, нежели на доблестных защитников. Но перед лицом неминуемой гибели выбирать не приходилось.

Время шло, вместе с ним утекали силы, а хоргов меньше не становилось. Взамен одного павшего возникали трое. И друзья начали уставать. А главарь хоргов, казалось, только этого и дожидался.

Спрыгнув на землю, он уверенно направился к Брону, бесцеремонно расшвыривая по сторонам своих же соплеменников. Волк-оборотень как раз поднимался с земли, в очередной раз разметав по ней нескольких тварей.

Главарь ударил нахрапом, в прыжке. Когтистая лапа со свистом пронеслась прямо перед глазами Брона, но тот успел увернуться и отразить удар. Рваные кровавые бороздки протянулись через правую щеку хорга. Но тот даже не дрогнул. Шагнул вперед и немедля ударил вновь.

Оборотень и здесь не сплоховал. Остановил удар на полпути и нанес ответный, вспоров плечо главаря. Оно тотчас сделалось черным от крови. И всё бы ничего. Но Брон тяжело дышал, а хорг даже не поморщился. Оглядев рану, он перевел взгляд на оборотня и неожиданно улыбнулся. Жестоко, с оттенком безумия. Облизал окровавленные губы и прыгнул.

Он принялся наносить оборотню удары один за другим, как обезумевший вепрь. Сперва Брон держался, уворачивался, пытался достать его сам, но потом замешкался всего на мгновение и пропустил удар…