Когда земли окутает мрак

Прекрасные и благородные, живые и чуткие, загадочные и непостижимые, с необычайной силой духа, непоколебимой волей и стальной решимостью. Именно в таком Фэй-Чар уже очень много лет нуждались Запредельные земли.

Губы следопыта тронула слабая улыбка. А ведь какой она пришла к ним! Девчонка девчонкой. Времени прошло всего чуть, а она так возмужала. Сейчас на него глядела девушка. Отважная, гордая и прекрасная.

Гэдор вдруг сообразил, что молчит уже слишком долго, и, стерев с лица улыбку, заговорил:

– В этот раз нам предстоит столкнуться с серьезным противником. Упыри Сумрачного леса опасны сами по себе. И стократ, если сражаться с ними на их территории. – Он обвел их испытующим взглядом. – На нашей стороне внезапность. А еще – опыт. Этим кровососам приходилось иметь дело только с деревенскими жителями. Посмотрим, как они удивятся, увидев нас. – Он хмыкнул, но тотчас сдвинул брови. – И помните: на этот раз мы идем не ловить преступников, но спасать людей. Чего бы нам это ни стоило.

Друзья молча кивнули. На кровати всхлипнула Тэя. Хейта присела подле нее, спросила ласково:

– Чего ты? Мы непременно вернемся.

Но девочка упрямо качнула головой.

– Из Сумрачного леса не возвращаются.

– А я там уже был, и не раз, – бодро отозвался Мар. – И Гэдор был. И Брон. И Хейта с Харпой. И, как видишь, все мы целы и невредимы. Так что не сомневайся! Вернемся!

Тэя озабоченно покосилась на дверь.

– Я не хочу оставаться здесь. С ней.

Хейта бережно погладила ее по голове.

– Тебе нужно потерпеть всего чуть.

Девочка неохотно кивнула.

– Ну что? – мягко спросила Хейта. – Пойдем позавтракаем?

Формэра на этот раз, верно, превзошла саму себя. Каких только яств не было на столе! Но, к ее превеликому огорчению, гости не отведали и половины.

– Что же это вы! Я так старалась! – охала она. – Нарочно встала вместе с вами. А вы носы воротите. Чем вам моя стряпня не угодила-то?

– Всем угодила, хозяюшка, – улыбнулся Гэдор. – Но нам перед таким делом нельзя животы набивать. Лишь голод утолить, дабы не отяжелела голова.

– А мне можно и вовсе не утолять! – хмыкнул Мар.

Формэра недоуменно вытаращилась. Харпа ощутимо пнула упыря кулаком под столом. Тот, на удивление, тотчас понял, за что его так, и застыл с глуповатой улыбкой на лице. Взгляд вдовы скользнул по его острым клыкам.

Смекнув, что Формэра близка к тому, чтобы заголосить, Гэдор решительно поднялся из-за стола.

– Благодарим за гостеприимство. Нам пора!

Снаружи было угрюмо и мрачно, рассвет с приходом не торопился. Туман чуть отступил, но еще не истаял, затаившись на окраинах деревни и в луговинах, точно засевший в засаде зверь.

Звездное небо все так же скрывала толстая пелена угольно-серых туч. Свет исходил лишь от редких факелов, притаившихся под уютными выступами дощатых крыш. Под ногами противно хлюпало, сырой холод забирался под плащ, норовя стащить желанное тепло.

Людей на улице не было видно. Верно, спали еще. А может, просто не торопились покидать стены родного жилища в такую мглистую темень. От этого деревня Торэй казалась вымершей, обескровленной, как и ее несчастная сестра.

Путники чувствовали себя самозванцами, нежеланными гостями, по ошибке угодившими в край, который вовсе не нуждался в их помощи, не жаловал чужаков, жил по своим законам и согласно своей злой, изощренной воле.

Внезапный порыв ветра донес отголоски людских голосов, и тягостное ощущение, сдавившее сердца друзей, на время ослабило хватку. Голоса были мужскими. В одном слышалась тревога и нескрываемый гнев. Другой же источал терпение и спокойствие.

Раскидистая сосна вырвалась из тумана и, хлестнув путников по плечам колючими ветвями, вновь канула в небытие. Следом возникли три расплывчатых фигуры.

Двоих друзья признали без труда. То был старейшина Гул и его верный привратник. Третьего же они видели впервые. Молодой, крепкий, высокий, он имел чрезвычайно встревоженный и одновременно воинственный вид.

Рыжие волосы незнакомца, беспорядочно растрепавшись, падали на высокий лоб. В глазах при виде путников зажглись настороженные огоньки.

Старейшина Гул широко улыбнулся.

– Гляжу, вы отдохнули уже?

– Дождь кончился, – просто ответил Гэдор.

– Вы наемники? – резко спросил незнакомец.

Голос его был простым и сильным, без тени намека на притворство.

Следопыт кивнул.

– Чем обязаны?

– Я пойду с вами. – Он решительно шагнул вперед.

Гэдор открыл было рот для ответа, но Гул его опередил. По-отечески положил руку на плечо незнакомца.

– Хед, наш кузнец! Мастер на все руки. Собрался до упырей идти. Ништ его не пустил. Позвал меня. Вот я и пытаюсь битый час этому упрямцу растолковать, что пойти туда означает попросту сгинуть! А он слушать отказывается. Ходили уже трое и чем это кончилось?

– Не сравнивай меня и их! – воскликнул тот, дернув плечом. – Они, кроме косы да ложки, ничего в руках отродясь не держали! А я кузнец! И с ножами обращаться с люльки обучен. Спасибо моему отцу-покойнику. И к упырям я иду по своей воле. Никто меня не гонит. Имею право!

Старейшина закатил глаза.

– Гэдор, может, ты скажешь нашему отчаянному храбрецу, что это совершенно безумная затея. И быть кузнецом, знающим толк в ножах, не то же самое, что быть наемником.

Привратник, слушавший Гула с чрезвычайным вниманием, время от времени поддакивал и кивал, как преданный пес. Хед же, оставив слова старейшины без внимания, порывисто шагнул вперед.

– Возьмите меня с собой. Я умею сражаться. Клянусь солнцем, я выпущу кишки любому, в ком течет нечеловеческая кровь!

Огоньки интереса, затеплившиеся в глазах следопыта, погасли. Губы его тронула печальная улыбка.

– Боюсь, старейшина прав. Быть кузнецом не то же самое, что быть наемником. Оставайся здесь, на защите деревни. Если мы не выдюжим, ты сможешь в полной мере проявить свою доблесть.

Волна гнева и боли пробежала по лицу кузнеца. Но Гэдор уже обернулся к старейшине.

– К слову о доблести. Если мы не вернемся, отправьте немедля еще одного гонца. Найдите способ сообщить в Делор о том, что здесь творится. Если упыри придут сюда, а они придут, стойте до последнего. Лгать не буду, шансов у вас немного, но они есть.