Кока-гола компани
Шрифт:
— А?.. Аа… в рюкзачке Лониля…
— А?.. В рюкзачке Лониля? Нет, этого только не хватало… В школьном рюкзачке?
— А у него их что, много, что ли?
— Да нет, вот черт… Катрина Фэрёй… Помнишь это имя, Типтоп?.. А?.. Я же читал об этом в газете! Это же училка Лониля… Хрен… Та, что пропала… Ты слышал об этом, Типтоп? Что пропала училка Лониля…
— Да отдохни, Симпель. Если бы это была училка Симпеля, тебе бы позвонили… ведь если классный воспитатель внезапно исчезает, то родителей учеников всегда извещают… еб твою, ты что, думаешь, они в этом заведении совсем дебилы, что ли, а, Симпель?
— Да
— Ага…
— Ииэээ, послушай, Лонильчик? старается Симпель говорить сладким голосом. — Лонильчик, помнишь, кто это — Катрина Фэрёй?.. Эй?.. Лониль… ЛОНИЛЬ! ДА ОТВЕЧАЙ ЖЕ!
— А? говорит Лониль.
— Катрина Фэрёй… КАТРИНА Фэрёй! Знаешь, кто это, Лониль, малыш? А? НУ?
— А? говорит Лониль.
— ЛОНИЛЬ! ПОВЕРНИСЬ КО МНЕ! Ну же, Лониль! Повернись ко мне, когда я с тобой разговариваю! НУ ЖЕ, ЛОНИЛЬ!
Лониль не реагирует. Симпель поднимается с дивана и подходит к сыну.
— ЛОНИЛЬ!.. ЛОНИЛЬ!.. НУ-КА, ДАВАЙ, ВЫКЛАДЫВАЙ!
Он ухватывает Лониля под мышки, пытаясь приподнять его, но Лониль, как только Симпель дотрагивается до его ребрышек, дико взвывает и пытается зубами цапнуть за руку ненавистного биологического отца. Симпель вынужден отпрянуть.
— СУУУКААА! Вопит Симпель. — МАНЬЯК СУЧИЙ, А НЕ РЕБЕНОК! ЛОНИЛЬ, МНЕ НУЖНО С ТОБОЙ ПОГОВОРИТЬ! ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО Я ГОВОРЮ?
— Ага, говорит Лониль.
— Чудненько. Отлично. Отлично. Я тебя сейчас спрошу…
— Ага.
— Чудненько. Окей. Ведь тетенька по имени Катрина Фэрёй была твоей учительницей в школе? Да? Она была твоей классной руководительницей? Была ведь? Катрина Фэрёй была твоей классной руководительницей в школе? А? Была? ТЫ ЧЕ ОГЛОХ ЧТО ЛИ ГАД МЕЛКИЙ ВСЕ НЕ МОГУ БОЛЬШЕ К ЧЕРТЯМ СОБАЧЬИМ! СЕЙЧАС СВИХНУСЬ!
— Агаааааа, говорит Лониль.
— ЧЕГО? ДА? Была, значит, Лониль? Ты на это ответил своим ага? Что Катрина Фэрёй была твоей классной в школе?
— Агаааааа, говорит Лониль.
— Это правда? Отлично, Лониль! Хороший мальчик! Так что она была твоей учительницей?
— Агаааааа.
— Отлично, Лониль! Молоток! Но вот ты посмотри, Лониль. Симпель сует ему записку. — Эй, Лониль! Посмотри, вот тут бумажка, которую дядя Типтоп нашел в твоем рюкзаке… вот она… посмотри на эту бумажку, Лониль… пожалуйста… ЛОНИЛЬ!.. Посмотришь на бумажечку?.. Лонильчик, миленький?.. вот так, да… эта бумажечка, которую дядя Типтоп нашел в твоем рюкзаке… она у тебя откуда? А, Лониль?..
где ты ее подцепил? Лооониииль… Отвечайже… Ответь, Лониль… ОТВЕЧАЙ!.. ОТВЕЧАЙ! ОТВЕЧАЙ! ОТВЕЧАЙ! ЛООНИИЛЬ! ОТВЕЧАЙ, ОТКУДА ТЫ К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ ПРИВОЛОК ВОТ ЭТУ САМУЮ ПОГАНУЮ БУМАЖКУ! ОТВЕЧАЙОТВЕЧАЙОТВЕЧАЙ!— Из учительской.
— ЧТО? Из учительской? Это как? Из школы? Из учительской? А?
— Агааааааа…
— Ага? И ты ее взял, да и все? А? Как это получилось, Лониль? А? Что ты делал в учительской? Эй… Лониль? Как она к тебе попала? А?
Лониль отводит глаза от черного экрана, похоже, что он и вправду старается вспомнить:
— Эээ… Мы с училкой были там…
— Ты зашел вместе с учительницей в учительскую? Тебя она… тебя Катрина Фэрёй привела с собой? Так это было?
— Агааа.
— Потому что..? Почему, Лониль? А? Почему она привела тебя с собой в учительскую? Лониль? Почему?
— Директор хотел поговорить…
— С кем..?
— Со мной…
— Директор хотел с тобой поговорить? Хороший мальчик! С тобой директор хотел поговорить… а потом что? Что случилось? Катрина Фэрёй зашла в кабинет вместе с тобой? А? Зашла?
— Не…
— Она осталась ждать за дверью? А? Так было?
— Ага… не знаю…
— А потом..? Потом что..? Что случилось, Лониль?
— Эээ… ну, я потом вышел… и взял эту бумажку со стола…
— Чего? Бумажка лежала на… на… на… столе в учительской, когда ты вышел, и ты ее взял? Так было? А?
— Агааа…
— Иии никто не видел, что ты взял бумажку? А? Никто не видел, как ты берешь эту бумажку? А?
— Эээхехе… не-а.
— И директор тоже?
— Не-а…
— Ооокееййй… окей… окей… послушай, Типтоп… вот хоть убей, нигде в газетах не писали ничего, блин, что была какая-нибудь прощальная записка… ну-ка посмотрим, что здесь написано… эээ… вот… «но теперь случилось так, что я вынуждена осудить самое себя…» А? Ну что ты скажешь, Типтоп? И они ведь кучу следователей бросили на это дело, вообще всякой хрени… вроде как они разрабатывают версию киднэппинга, или как там его, блин… вот бляаааадь… а эта ее чертова прощальная записка у нас? Что ж нам с ней делать, Типтоп? А? Да ты слушаешь меня или нет..?
— …Да слуууушаю… слууушаю …, говорит Типтоп, выныривая из сладчайшего дремотного героинового сна и погружаясь в него вновь. Человек, находящийся под воздействием героина, воспринимает больше, чем полагают многие. — Конешно… конееешно…
— Так что же делать-то? А? Если нас вдруг застукают с этой чертовой запиской в кармане, то уж хлопот не оберешься. Будут во все совать свой нос… кто же Лонилю-то поверит, а? Ну..?
— Да хрена ли я знаю… хохохо… уж это не я сделал, во всяком случае… хехе…
— Да и не я, блин… хехехе.
Симпель перечитывает записку еще пару раз. Типтоп мееедленно закрывает глаза. Голова его опускается к грудной клетке. Симпель сидит и смотрит на спину Лониля, который снова отвернулся к черному телевизионному экрану.
— Остается только одно — помалкивать о том, что мы эту сраную бумажку нашли, говорит Симпель. Типтоп мееедленно открывает глаза.
— А?.. дадаа… да… помалкивать… согласен… ммм…
СУББОТА, 12 ДЕКАБРЯ, 16.30. В САМОЙ СРЕДНЕЙ ШКОЛЕ