Кокон

Еще недавно он терзался от чувства стыда и унижения, но теперь… теперь ему было будто бы все равно. Он был готов сделать что угодно, лишь бы дело поскорее закрыли. Не нужны ему были ни слава, ни признание, ни самоутверждение. Только бы все осталось позади, а семья, наконец, вернулась к нему.

Он до последнего не собирался наблюдать за допросом Боумана, намеренно выбрав беседовать с другим персоналом по списку, предоставленному миссис Лэнг. Однако быстро стало ясно, что никто из них не понимает, в чем причина внезапной смерти Мэтта Диксона. Было невероятно скучно выслушивать одни и те же ответы запуганных людей на одни и те же вопросы.

— Уверен, что не хочешь присутствовать? — спросил Бэннет после того, как Сьюзен Кэмбелл, молодая медсестра, покинула допросную комнату.

Джеймс устало потер глаза, прогоняя сонливость.

— Я там не нужен. Они справятся.

Чарли прислонился плечом к спине, внимательно наблюдая за подчиненным.

— Брось. Мало ли что-то сам заметишь, что они упустят. Пока твое предположение кажется мне самым правдоподобным.

Сэвидж удивленно вскинул брови.

— Разве его не смутит, что с ним «беседует» сразу четыре полицейских в одной допросной?..

— А кто сказал, что мы будем там? — хмыкнул Чарли и поманил за собой Джеймса.

Допрос доктора Майкла Боумана проводился в одной из стандартных комнат участка. Небольшое помещение с рядом столов, отделенных перегородками, за которыми работали полицейские. За одной такой сидели Джеймс и Чарли так, чтобы не привлекать к себе внимание, но и чтобы Боуман был в поле их зрения.

Даже сейчас никто не прерывал своей работы, то тут, то там ходили люди, передавая документы на нужный стол. А потому Сэвидж не сразу увидел подходящих к столу Дэвида, Билла и доктора Боумана.

Картер, с его холодной уверенностью, казался словно высеченным из камня. Митчелл, напротив, выглядел чуть расслабленным, даже доброжелательным, что создавало идеальную динамику. Майкл, одетый в безупречно выглаженный костюм, шел рядом с ними. На его лице читалось легкое недоумение и нотки раздражения.

— Мы будем беседовать прямо тут? — осторожно поинтересовался он, оглядывая будничную суету вокруг.

— Ну да, мы же просто хотим побеседовать, а не допрашивать вас, верно? — улыбнулся Митчелл, и Боуман заметно расслабился после этих слов.

Пока все шло согласно плану, но Джеймсу стоило немалых усилий подавить волнение. Его работа, его долг — все это на кону, но он уже заставил себя отступить. Картер и Митчелл знали, что делали. Они были профессионалами, гораздо более опытными в такого рода ситуациях.

Он подумывал вмешаться, но понял, что это было бы лишь проявлением гордыни, и поэтому так сильно не хотел идти сюда. Ему было непросто отпустить контроль, позволить другим вести игру. Он всегда гордился своей интуицией, своими способностями замечать то, что упускали другие. Но сейчас ему пришлось признать: они могли видеть дальше, копать глубже, задавать правильные вопросы.

— Доктор Боуман, благодарим, что согласились уделить нам время, — Картер сел напротив, жестом указывая на кресло Митчеллу. — Мы понимаем, что у вас плотный график. Это не займет много времени.

Боуман улыбнулся. Его манера держаться была безупречна: руки спокойно лежали на столе, взгляд был ровным, даже доброжелательным. На вид и не скажешь, что этот добродушный старичок может оказаться настоящим монстром.

— Разумеется, — ответил он. — Если это связано с недавним происшествием с пациентом, я готов сотрудничать.

— Да, в основном по этому поводу, — Картер слегка наклонился вперед. — Вы не были его лечащим врачом, верно?

— Да, доктор Уилсон следил за его состоянием. Его ранения не были критичными, но он, как я понял, находился в стрессе. Я лишь помогал коллеге по мере своих возможностей, не более.

— Вы видели его в последние часы перед тем, как он скончался? — спросил Митчелл, делая вид, что помечает что-то в блокноте.

Боуман замялся, но быстро взял себя в руки.

— Нет, у меня в тот вечер была другая смена. Его наблюдали медсестры, насколько мне известно.

Джеймс ахнул про себя, услышав столь наглую ложь. Он знал, что Картер замечает те же детали. Это немного успокаивало его. Может, именно в этом и заключалась его новая роль? Увидеть со стороны то, что другие пропустили, и сделать шаг вперед только тогда, когда это действительно нужно.

Картер, не подав вида, внимательно посмотрел на Боумана.

— Понятно. А вам известно, что в его анамнезе была записана аллергическая реакция на одно из назначенных лекарств?

Боуман слегка нахмурился, его пальцы чуть заметно сжались.

— Аллергия? — он покачал головой. — Это странно. Мы всегда проверяем карты пациентов. Возможно, ошибка в записи? Такое бывает.

— Это возможно. Вот только… — кивнул Митчелл, — в отчетах говорится, что аллергию вызвал... хм-м… какой-то из назначенных препаратов.

— Фиброксанол? — произнес Боуман, но тут же осекся.

Митчелл радостно закивал, будто бы не заметив странной реакции доктора.

— Да-да, оно… Простите, все этим медицинские названия так сложно выговаривать…

— Это довольно редкое вещество, не так ли? — вступил в разговор Картер, не давая доктору шанса отвертеться от расспроса.

Боуман напрягся, но его голос остался ровным:

— Да, это один из новых препаратов, который мы начали использовать. Очень перспективное средство. Оно помогает снижать кровопотерю во время операций.

— Получается, доктор Уилсон назначил этот препарат Мэтту Диксону?

— Возможно, но… я этого не помню. Не думаю, что случай мистера Диксона требовал применения фиброксанола…

— А вы когда-нибудь назначали этот препарат, доктор? — спросил Митчелл, подняв бровь.

— Да, — коротко ответил тот. — Но исключительно в ситуациях, требующих экстренного вмешательства. Я сам назначал его несколько раз.

— Например? — уточнил Картер.

Боуман замешкался на долю секунды, прежде чем ответить:

— К примеру, при абортах, особенно в сложных случаях, где есть риск кровотечения. Это действительно эффективное средство.

Доктор, казалось, держался уверенно, но Джеймс заметил, как тот несколько раз быстро провел языком по губам, будто они внезапно пересохли. Это было мелким, почти незаметным жестом, но он говорил о том, что уверенность доктора начала трещать по швам. Неужели это вопрос про фиброксанол вызвал у него такое напряжение?