Кокон

Каждое признание о том, что убийства не связаны с наркотиками, казалось, отодвигало Джеймса дальше от разгадки. Он смотрел на записи, слушал ответы, но не мог избавиться от ощущения, что это все — лишь красивая картинка, созданная для успокоения общественности.

Поздним вечером, сидя в пустом кабинете, Джеймс перебирал отчеты. Шум участка стих, и только звук шагов дежурных изредка нарушал тишину. Пачки бумаги громоздились на столе, каждая из них — часть иллюзии, что они близки к победе.

«Улики... Признания... Облавы... Почему это не дает ответа? Почему я не чувствую, что мы близки к убийце?» — думал он, потирая виски.

Его взгляд упал на фотографии Шерил, где ее растерзанное тело было навеки запечатлено с разных ракурсов. Джеймс еще раз осмотрел другие фотографии с мест преступлений — шины, следы ног, отпечатки... И ведь по этим параметрам Боуман, который сейчас был главным подозреваемым в деле Мотылька, не подходил. Конечно, учитывая, что доктору было уже под шестьдесят, он был очень в хорошей физической форме и в ясном уме. Оба этих качества были завидными и желанными для многих стариков, которые обычно постепенно теряли связь с реальностью, не отличают даже пространство-время, в котором находятся...

Джеймс хорошо помнил, как страдал от Альцгеймера его отец. Как тяжело было матери с ее болью в суставах даже банально передвигаться. Хоть он и был поздним ребенком, родители его были любителями активного отдыха. Но возраст и время все равно взяли свое, в итоге отняв их у него...

Мог ли Майкл Боуман быть убийцей? Вполне мог. Что мешало компенсировать нехватку физической силы хитростью? Все жертвы ему доверяли, ведь были его пациентками, отчего он мог подобраться к ним достаточно быстро... Но смог бы он притащить тела глубоко в лес или прямо в городской парк? Смог бы доктор легко скрыться в труднопроходимом лесу за забором территории завода? У детектива не было ответов на эти вопросы.

Картер был уверен, что анализ ДНК даст ответ. Но Сэвиджа все больше мучило сомнение: «А если совпадения не будет? А если мы все это время двигались не в ту сторону?»

Его мысли снова возвращались к Гэри Миллеру. Это чувство, что он чего-то недоговаривает, грызло Джеймса изнутри. Сэвиджа все больше наполняло беспокойство, словно бы одержимость. Ему нужна была четкая гарантия виновности или невиновности Гэри, чтобы отпустить и принять все это... Мог ли тест ДНК стать такой гарантией?

За окном завыла сирена, Джеймс, вздрогнув, выругался, а затем опустил лицо в ладони. Мир за пределами участка жил своей жизнью, праздновал их успехи, а он чувствовал себя так, словно стоял на месте.

— Так, Сэвидж, тебе надо выдохнуть... А то сам себя в могилу еще загонишь, — сказал он себе вслух.

Он не переживал, что в пустом кабинете его может кто-то услышать. Билл ушел несколько часов назад, выжатый, как лимон после того, как провел почти десяток допросов за сутки. «Если я сейчас же не посплю, то Бэннет должен будет посмертно выдать мне сотрудника десятилетия», — вяло пошутил он. Даже для него эта шутка вышла слишком уж слабенькой — явный признак, что Митчеллу нужен отдых.

Да и сам детектив чувствовал, как сон металлом разливается по телу. Мышцы затекли, глаза покраснели и устали, а задница, кажется, уже готова была стать одним целым с креслом. Стоило размяться, чтобы прогнать морок, да и кофе следовало бы обновить — в кружке осталась лишь мерзкая холодная приторная гуща.

Кафетерий располагался этажом ниже. Шел уже одиннадцатый час, прилавок, разумеется, уже не работал, но вендинговый и кофейный автоматы были в круглосуточном распоряжении сотрудников участка.

Джеймс размешивал сахар в горячей кофейной жиже, стоя у автомата в углу кафетерия. Тусклый свет мигал над головой, добавляя мрачности обстановке. Он будто гипнотизировал его, и легкий треск лампы убаюкивал, заставляя моргать все реже, и реже, и реже…

— Не ожидала встретить здесь тебя, — раздался женский голос за его спиной.

Джеймс распахнул глаза поняв, что на миг успел все-таки провалиться в сон. Позади стояла Калина Сантох собственной персоной. Она выглядела как обычно: строгий пиджак, густая копна темных волос лежала на плечах, ярко-красная помада и идеальный макияж… Впрочем, он не смог до конца скрыть мешки под глазами и усталый вид репортерши. В руках у нее был пластиковый стаканчик из автомата.

— Сантох, — сухо кивнул он в качестве приветствия. — Неужели решила сменить свет студийных софитов на лампы участка?

Она криво усмехнулась, усаживаясь за ближайший столик.

— Поверь, я не горю желанием здесь торчать, — заверила детектива женщина, делая глоток кофе и морщась от его вкуса.

— Что тогда привело тебя в наше скромное заведение? Или ищешь сенсацию среди остатков пончиков?

— Я бы предпочла что-нибудь поинтереснее, — она усмехнулась и направилась к ближайшему столику. — Но начальство хочет сюжет о вашей славной борьбе с наркомафией на пару с ФБР. Пытаюсь выжать из этого хоть что-то стоящее.

— Ну как успехи? — Джеймс плюхнулся напротив нее.

— Пока все скучно, — Калина пожала плечами. — Обычные заявления о «борьбе за справедливость», парочка патриотичных лозунгов, стандартные однотипные ответы... Все такие правильные и идеальные… аж противно.

— Реальность, к сожалению, куда скучнее ТВ-шоу, — Джеймс отпил глоток кофе. Он был действительно мерзким. Но лучше в половину двенадцатого ночи он точно не найдет. — К тому же, уверен, что тебе очень непросто хорошо говорить о нас после того, как многие годы ты только и делала, что указывала на наши проколы.

Она пожала плечами.

— Я журналист, Джеймс. А задача хорошего журналиста показывать действительность такой, какая она есть. Раскопать все тайное, чтобы читатели и зрители видели, что вы точно такие же люди как они: неидеальные, со своими слабостями… Мы с полицейскими, по сути, делаем одну и ту же работу. Просто… по-разному.

Сэвидж задумался, глядя на нее. Небольшой план, едва зародившийся в его голове, становился все четче.

— Что если я могу предложить тебе сенсацию? — сказал он, наконец, тихо, склонившись ближе.

Калина подняла бровь, ее лицо просветлело.

— О, ты все-таки созрел для эксклюзивного интервью? — женщина положила подбородок на ладонь, внимательно глядя на него. — Я давно ждала такого случая. Весь округ жаждет знать, как живет «самый известный полицейский Эйберсвуда». Видел же, с каким наслаждением они наблюдали за шоу вокруг семьи Уильямсов... А одними сплетнями толпу не накормишь.

Джеймс усмехнулся, покачав головой.

— И что, ты напишешь, что я вечно не высыпаюсь и пью отвратительный кофе?