Колдовская кровь

– Джейн! – радостно поприветствовал он. – Мой друг Джейн.

Она отшатнулась при упоминании ее настоящего имени и поднесла руки к лицу. Длинные сильные пальцы были все того же коричневого оттенка, стрижка все еще была до плеч. Она стремительно ощупала щеки, нос, губы – все выдавало в ней только Эллу. Ее маска никуда не испарилась… Чарльз просто не видел ее.

– Чарльз, – отозвалась она ровно. – Ты помнишь меня?

Он тяжело спрыгнул с дивана, и она потянулась проверить, открыта ли дверь, на случай, если ей понадобится бежать. Но он скрылся в противоположном направлении, и, прикинув за секунды все варианты нежелательного развития событий, Джейн сжала кулаки и последовала за ним. Чарльз был непредсказуем и нечистоплотен, поэтому она держалась на расстоянии, но его не волновало ничто, кроме какой-то поставленной самому себе задачи.

Когда они дошли до его, по всей видимости, спальни, где были все игрушки, которые только можно купить за деньги, изрядно потрепанные из-за его безумия и плохого обращения, Чарльз бросился рыться в верхнем ящике белого комода, попутно отбрасывая носки в разные стороны. С триумфальным гортанным звуком он извлек искомый предмет, и Джейн густо покраснела: он держал красные кружевные трусики, которые принял от нее как плату за возможность сбежать с чердака в прошлый ее визит сюда.

– Джейн, – нежно повторил он, поглаживая кружево, как кошку.

– Я же сказала, что еще вернусь, – сочиняла она на ходу, хотя не помнила, говорила ли что-то подобное на самом деле. Чарльз не отрываясь смотрел на нее, и она не имела ни малейшего представления, что могут увидеть его бессмысленно глядящие глаза.

– Чарльз, – начала она снова, пробуя коснуться его сознания своим. – Мне снова нужна твоя помощь. Ты так помог мне в прошлый раз, я знаю, ты можешь сделать это снова.

– Друзья помогают, – пробормотал он, двигаясь боком и садясь на свою небольшую кровать. Но он не смотрел на нее, и Джейн, просочившись через верхний слой его мыслей, увидела, как зла на него была мать после ее побега. Линн, конечно, не подозревала, чтобы Чарльз сам решил помочь Джейн, что и уберегло его от настоящих мучений, но она все-таки была его матерью, и ее ярость и так была для него достаточно болезненна.

– Все будет не так, как в прошлый раз, – пообещала Джейн, искренне надеясь, что не обманывает его. Как бы ни напугал ее Чарльз в прошлом, она не желала ему зла. – Я просто хотела узнать о твоей старшей сестре. Можешь рассказать мне об Аннетт?

– У меня есть брат, – неуверенно ответил Чарльз, сунув руку в карман. Джейн вспомнила, что ему нравилось носить с собой старый йельский брелок, подаренный Малкольмом, и искренне надеялась, что именно брелок он сейчас теребит руками. – У него была сестра.

«Они никогда не встречались», – вспомнила Джейн. Неудивительно, что он не понимал, что они родственники. Бессмысленно искать изображения Аннетт в голове Чарльза. Чарльз и зачат-то был только потому, что она умерла. «Или потому что они считали, что она умерла».

– Он рассказывал тебе о ней?

Чарльз отрицательно покачал головой и начал раскачиваться взад-вперед на кровати. Джейн пронеслась по его памяти, приостанавливаясь каждый раз, когда натыкалась на юную версию Малкольма, хотя даже не имела точного представления, что именно ищет. Она знала, как выглядела Аннетт в том возрасте, когда она предположительно утонула, но если Чарльз когда-нибудь и видел ее фотографию, то это воспоминание было погребено глубоко в его памяти. «Хотя в его голове в принципе царит полный бардак», – подумала она с раздражением. Между его мыслями не было связей, которые она могла бы понять или проследить, и его воспоминания сыпались на ее разум, как куски штукатурки с потолка во время землетрясения.

Чарльз вдруг сорвался с места, и Джейн отскочила в сторону. Но он лишь проковылял к другой двери в комнате, невнятным жестом приглашая идти за ним. Джейн знала, что пора возвращаться. Она и так уже порядочно задержалась, ища эту иголку в стоге сена. Но она не могла ничего с собой поделать. Теперь, когда она стояла лицом к лицу с потерянным грустным ребенком, которого однажды считала воплощением кошмара, она испытывала всепоглощающую потребность увидеть все, что он хотел ей показать. Она аккуратно обошла некое подобие крепости из подушек и двинулась за ним.

Через две комнаты они как будто покинули часть чердака, отведенную Чарльзу. «Комната, в которой меня держали связанной, должна быть где-то рядом». Холодок пробежал по ее спине при этой мысли. В тот раз они добирались до лестницы самым коротким путем, не проходя все комнаты Чарльза, но между местом, где они сейчас находились, и частью чердака по ту сторону лестницы расстояние было совсем небольшим. «Обратно мы пойдем длинным путем», – пообещала себе Джейн отвлеченно. Тут она заметила, что Чарльз остановился. При виде комнаты, куда он ее привел, она тоже замерла как вкопанная и уставилась туда.

По всем стенам были развешены полки, забитые стройными рядами коробок. Коробки на полу были свалены кучей. Человеку, возможно, и хватило бы места протиснуться между ними, но не без труда. У большинства из них не было крышек, так что уголки верхних коробок утопали в нижних, образуя таким образом картонные пизанские башенки, которые заваливались то на одну, то на другую сторону. На каждой были проставлены инициалы, и Джейн видела бумаги, ленты, награды, глиняные фигурки, мягкие игрушки, проглядывающие в щели. Злые буйнопомешанные ведьмы хранят детские рисунки?

Оказывается, да. Некоторые коробки были помечены «М.Д.» – Малкольм Доран. С замиранием сердца она вытянула из стопки одну из них, и удержала грозящую развалиться башню, когда та начала шататься. Внутри были модель солнечной системы, блокноты, один-единственный наколенник. Джейн задумчиво крутанула Сатурн.

– Они никогда ничего не выбрасывают, да?

– Сестра, – пожал плечами Чарльз, царапая пожелтевшим ногтем угол коробок Блейка Хелдинга.

Джейн непроизвольно улыбнулась. По-своему Чарльз снова помогал ей. К тому же приятно снова быть узнанной под твоей настоящей личиной. Особенно тем, кто в данный момент не желает твоей смерти. Она понимала важность этого шага, знала, что это лишь на время, но сейчас, когда вот уже две недели она в каждом зеркале видела постороннего человека, ее маскировка начинала действовать ей на нервы. Если бы лицо Джейн не продолжало мелькать то тут, то там в газетах рядом с фотографией Малкольма, она бы начала забывать собственное лицо. Форму ее собственных глаз уже было непросто вспомнить.

– Ты не знаешь ее среднее имя? – спросила она с надеждой, уже роясь по коробкам. Чарльз был слишком занят, чтобы удостоить ее ответа – он сосредоточенно ковырял дырку в выбранной им коробке. Но это не имело значения, Джейн и без того узнала бы два из трех ее инициалов. Она беспорядочно прошлась по груде коробок, не пропуская ни одного ярлыка. Все они были так похожи, что сливались в одно пятно, и ей казалось, что одни и те же коробки она проверяет по несколько раз. Одна из коробок даже слегка засветилась. Джейн несколько раз моргнула, но свечение не исчезло. Напротив, коробка была ярче всех вокруг, и, казалось, светилась изнутри. Джейн изогнула шею, пока не нашла надпись: «А.Л.Д.» Джейн уставилась на коробки, стараясь рассмотреть как можно лучше. Две другие коробки также излучали свет, и Джейн широко улыбнулась. «Три коробки вещей Аннетт – ее вещей, не отданных и не передаренных – это даже больше, чем нужно ».

Она принялась перебирать вещи в первой коробке. В основном эта была одежда: повседневные маечки и шорты, нарядные туники и леггинсы, синее бархатное платье с кружевными вставками, от которого у Джейн перехватило дыхание.

– Самый нарядный в мире шестилетний ребенок, – пробормотала она, возвращая коробку на место. Одежда была недостаточно личной. Джейн могла использовать только то, что Аннетт по-прежнему считает своим, даже по прошествии всех этих лет. Она сняла еще одну коробку с полки и наткнулась на настоящую золотую жилу: обтянутая кожей шкатулка, доверху набитая серебряными цепочками, сережками-клипсами и другими драгоценностями: две пары гелевых туфель, кукла, похожая на самодельную, пять пыльных бархатных коробочек со стеклянными фигурками – все в том же стиле, что и единорог, уничтоженный во время первого заклинания, и плюшевый кролик, потрепанный от бесчисленных стирок. Под этим было еще больше, но она не стала даже пытаться искать.