Колдунья из Угро

— Вы уже наелись, вот вы и думайте, — отмахнулся майор. — Агафья Кузьминична, если я попрошу у Вас кружку чаю, это будет расценено как проявление неуставных отношений?

— Будет, — усмехнулась девушка, снова поднимаясь, — но чай Вы все-таки получите.

— Благодарствую, Агафья Кузьминична.

— Блин! Хватит реверансов! — не выдержал Николай, но, увидев веселые рожи друзей, замолчал. «Черт с ними, — подумал он. — Пусть лучше прикалываются, чем грызутся».

Пока Макс уничтожал ватрушки, капитан рассказал ему, что надумала Агафья.

— Получается, — закончил он, — что такие дорогостоящие сложности, как снайперка или киллер, не нужны.

— Получается, так… — протянул Макс, закуривая. — И что мы имеем в результате?

— А в результате получается несколько групп версий, Максим Андреевич, — вмешалась Агафья, выкладывая на стол папку. — Но это потом. Для начала, исходя из материалов дела Порошенко, я составила примерный перечень тех, кто мог желать ему смерти. Надо признать — впечатляет. А теперь давайте подумаем, сколько стоил наш труп.

— В каком смысле? — опешил Николай.

— В самом прямом. Сколько стоит нанять высококлассного киллера с качественной снайперской винтовкой, который настолько виртуозно с ней обращается, что днем, как минимум из арки, если не из двора, пристрелил жертву в подъезде напротив? Учитывая то, что стрелять ему пришлось через два тротуара, набитых людьми, и поток машин на дороге. И никто ничего не заметил.

— Очень дорого, — признал Макс. — Даже для ничтожной цели типа Порошенко.

— Вот вариант подешевле. Предположим, что стрелял не наемный киллер, а мститель с хорошей боевой подготовкой. Но ему бы потребовалось оружие. Возьмем перечень винтовок, из которых могла вылететь подобная пуля. Даже без баллистической экспертизы выбор ограничен. Ценовая категория, учитывая оптический прицел, колеблется от трехсот тысяч рублей и выше. Итого мы имеем, что наш труп стоил как минимум эти триста тысяч рублей. Среди тех, чьи имена всплыли в деле, ни у кого не было таких денег.

— Может, там не все всплыли, — предположил Николай.

— Не спорю, — согласилась Агафья. — И это первая версия. Снайпер мстит Порошенко, но пока рядом с ним не засветился ни прямо, ни косвенно. Второй вариант. Кто-то из списка достал необходимую сумму. Продал квартиру или машину, например. Это легко проверить.

— А есть еще и третий? — поинтересовался Макс.

— Есть, но он маловероятен. Порошенко мог влезть куда-то или узнать что-то уже после того, как его арестовывали. Впутался в серьезные дела серьезных людей, и его убрали. Вопрос: куда мог влезть мелкий никому не нужный дилер? Что он мог такого узнать, чтобы его потребовалось так картинно убирать? Ведь большие дяди не путаются с мелкой падалью типа него.

— А конкуренты?

— Я уже говорила Николаю. Конкуренты — самая слабая версия. Не тот уровень.

— В логике Вам не откажешь, Агафья Кузьминична, — усмехнулся майор. — Но что это все нам дает?

— Да, в общем-то, ничего, — признала Агафья. — Кроме явного несоответствия между затраченными усилиями и результатом.

— Надо бы с Ильиным поговорить об этом случае… — протянул Макс.

— А он-то при чем? — удивился Николай. Агафья смотрела на майора так же непонимающе.

— Вы, Агафья Кузьминична, у нас недолго работаете, и Вам позволительно этого не знать. Но ты, Коля, мог бы и сообразить. Ильин у нас был штатный извиняльщик. Если кого-то якобы зря за задни… прошу прощения… за филей взяли, «отпускал с извинениями» именно Ильин. Он же и выслушивал возмущенные вопли потерпевших по этому поводу.

— А вот это, боюсь, пока не получится, — девушка вдруг нахмурилась. — Я слышала, как сегодня ругался Дмитрий Константинович. Похоже, подполковник пропал.

— Не понял… В каком смысле «пропал»? Куда? — опешил Николай. Подполковник Ильин славился своей педантичностью и четким соблюдением всех правил и предписаний. С шести до семи его каждый день можно было застать на стадионе, плановая пробежка. В восемь он всегда был на работе. Все бумаги у него постоянно были оформлены вовремя и лежали в сейфе аккуратной стопочкой. На рабочем столе всегда царил идеальный порядок. И еще тысячи таких «всегда» жестко регламентировали его жизнь. Жена от него сбежала еще лет пятнадцать назад, заявив, что не может жить с автоматом, а подчиненные волком выли от проверок документации. Если такой человек пропадал, то он просто обязан был заблаговременно подать рапорт в трех экземплярах с указанием сроков и причин.

— А вот черт его знает, — пробормотала девушка, явно думая о чем-то своем. — Его с пятницы никто не видел, и мобильный вне зоны.

Мужчины заговорили, прикидывая, куда мог подеваться, никому не сказав, педантичный и до смешного предсказуемый начальник. Агафья же молчала, не обращая на них внимания, и все больше хмурилась.

— Как думаете, Агафья Кузьминична, существует снежный человек? — вклинился в ее мысли веселый голос Макса.

— Кто? — недоуменно подняла голову девушка.

— Не хорошо, уважаемая Агафья Кузьминична, пропускать мимо ушей гениальные версии старших по званию, — усмехнулся майор. — Мы как раз с капитаном Корбовым обсуждали, мог ли подполковник Ильин отправиться на поиски снежного человека в Сосновке, чтобы арестовать его за следы в неположенном месте.

— Когда версии старших по званию перестанут походить на статьи в «Желтухе», я буду слушать более сосредоточенно, — парировала Агафья. — А скажите мне, такой невнимательной, часто подполковнику приходилось извиняться?

— Ну, бывало, — осторожно, не понимая, куда клонит ехидная девчонка, отозвался Макс.

— А заслуженно?

— Почти никогда! Это только в дурацких сериалах полиция хватает кого попало и сажает на нары. На самом деле, пока прокурор подпишет нужную бумажку, семь пар сапог стопчешь и ворох доказательств в зубах принесешь. Вы же, Агафья Кузьминична, юрфак с отличием закончили. Вам полагается знать все тонкости процессуального…

— А ругаться к нему часто приходили? — перебила Агафья, вопреки обыкновению, не ответив на шпильку.

— Может, и не часто, но громко, — усмехнулся майор. — Весь отдел слушал.

— А на счет того, что отпустили Порошенко, приходил кто-нибудь возмущаться?

— Вроде отец девочки-наркоманки, которая заявление писала, был. Не помню, — немного посерьезнел Макс.

— А еще были такие случаи?

— Да к нам постоянно кто-то ругаться приходит! Ко мне вот второй год ходит бабка и требует посадить соседей по коммунальной квартире. Якобы они ее смертельным излучением травят, чтобы квадратные метры отхапать. И как только в управу попадает, болезная. Вот если я удостоверение забуду, меня черта с два пустят, хотя десять с гаком лет уже знают, а психи просачиваются…

— Не о Вас речь, Максим Андреевич, — девушка даже не улыбнулась. — Меня интересуют случаи, когда ругаться приходили к подполковнику Ильину.

— А ему вообще последнее время не везло, — отбросил, наконец, шутливый тон майор. — Несколько кристально ясных дел не дошло до суда — развалились по дороге. Фигуранты, которым светили нехилые сроки, разгуливают на свободе с чистой совестью. Я точно знаю три таких случая за последние полгода. Дело Порошенко — один из них. Ильин просто бесился, поносил нашу судебную систему последними словами, но сделать ничего не мог.