Колхоз князя Пушкина
Шрифт:
— Арбалеты нужны. С пистолетной рукояткой и магазином на пять — семь болтов.
— Засмеют, — невольно улыбнулся я в ответ, — А потом, как ты себе представляешь всадника с арбалетом. Как он эту страхолюдину верхом повезёт. Там же плечи — во! — распахнул я руки, — Да и перезаряжать как прикажешь? А потом — скорострельность у них ни к чёрту…
— Ничего подобного! — тут же горячо вступился мой оружейный фанат за свой выбор, — И плечи вот такусенькие, — втрое уменьшил он размах моих рук, как бы не до полуметра, — И семь выстрелов за четыре секунды, и на смену магазина не больше двух уйдёт.
— Это где же ты такие видел?
— Не только видел, а даже стрелял из них и две штуки сам разбирал и собирал! И я не одну модель знаю, а целых три! А заряжаются они с руки! Так что не хуже нагана выйдут, а точность так и вовсе лучше.*
* Сергей, скорее всего имеет в виду многозарядные арбалеты фирмы Ek Archery.
— Чтож мы за попаданцы такие! — деланно начал я сокрушаться вслух, — Все люди, как люди, промежуточный патрон изобретают, а мы обратно, к арбалетам скатываемся.
— А нельзя нам, Александр Сергеевич, серьёзные улучшения в оружии осуществлять, — насупился Серёга.
— Это ещё почему? — изумился я в ответ, так как очень уж мне хотелось хотя бы револьвер заполучить.
— А где вы те же патроны или винтовки с нарезным стволом собрались производить? У себя в Велье? Так смысла нет. Больше намучаетесь, а качества не достигнете. Зато те же немцы или англичане ваши идеи мигом украдут, и вот они смогут. И будет у них тысяча винтовок против нашей одной. У них заводы уже есть, инженеры и мастера — станочники. А у нас что? Три токарных станка на всё село, и то два из них самодельные, со станинами из дерева.
— Станков я восемь штук заказал. В том числе два фрезерных. В смысле, не заказал ещё, но письмо питерскому заводчику уже написал, — поправился я, так как не успел его отправить.
Угу, а ещё звякнуть ему по переговорнику собирался. Но разговор разговором, а письменный заказ — это уже документ, после которого начинаются реальные процессы.
Так-то да. Раньше я крепко по деньгам ужимался, зато теперь точно знаю, что мне нужно в первую очередь и экономить на этом не собираюсь, иначе себе дороже выходит.
— А вы в Екатеринбурге никогда не были? — соорудив себе умное лицо, озадачил меня мой тульпа неожиданным вопросом.
— Не довелось. А что там интересного?
— Есть у них в центре города Исторический сквер. Там старинное оборудование напоказ выставлено, как бы не с Демидовских заводов. И пусть молот паровоздушный нужно на стороне заказывать, так как сами не осилим, а вот молот листопроковочный частично из дерева сделан. Там и деталей-то всего раз-два и обчёлся.
— И зачем нам такой молот?
— Так для простейшей штамповки! — почти искренне ответил Сергей.
— А если точней? — потребовал я, прекрасно понимая, что моего тульпу, помешанного на оружии, штампованные предметы крестьянского обихода волнуют не больше, чем цены на кокосовое молоко в Гондурасе.
— Наконечники для болтов, — вильнул Серёга взглядом, — Главное форму сделать. А так один удар, и вынимай сразу девять, а то и шестнадцать наконечников. Болты дешёвые выйдут — стреляй сколько влезет. Зато глядишь, мы потом и для арбалетов
штампованные детали научимся производить. Хотя бы для обычных, охотничьих, которые без магазина, но с мощным болтом и остриём — срезнем. С тех и на сотню метров можно будет пальнуть так, что даже лось — подранок далеко не уйдёт.— Это ты для браконьеров в моих лесах готов расстараться? — усмехнулся я, вспоминая, скольких «вольных охотников» за прошедшую зиму отловили мои отставники — егеря, используя аэросани.
Нет, охоту никто не запрещал, но не бесплатно. На зайца и птицу — плати полтинник в месяц, и охоться. На кабана — семьдесят копеек за штуку. На лося — рубль.
Никогда не догадаетесь, сколько «охотничьих лицензий» на таких простеньких условиях было крестьянами куплено! А я вам назову точное количество — ни одной!
Признаюсь, я даже разочаровался… Я тут усираюсь, строю для них светлое будущее, а от крестьян вот такое отношение в ответ.
Особенно было обидно, когда егеря мне про подкорм лосей рассказывали.
Они и солончаки для животных организовали, и сено туда чуть ли не на горбу таскали, а местные браконьеры тем временем на тропах, что к солончакам ведут, петли да самострелы ставили.
Одна радость — отставникам объяснять ничего не нужно. Сами отмудохали всех выловленных браконьеров и на исправительные работы определили.
Уважаю армейский опыт. Чистка нужников за казармой — на всю жизнь наука. А уж как перед остальными селянами стыдно, и не передать.
— Для тех же помещиков, что охоту уважают, и для твоих овцеводов. Раз овцы появились — жди волков. Закон природы. Что уж сразу про браконьеров? — не понял меня мой тульпа.
— Да так, навеяло, — отмахнулся я от воспоминаний, — Но ты прав. Надо собак завести. Волкодавов. Вот только где бы их ещё взять?
Загрузив тульпу этим вопросом, я и сам не заметил, как задремал. Проснулся от яростного журчания воды, подвигнувшего мой организм на аналогичное желание.
Выглянув в оконце, понял, что мы в брод пересекаем какую-то реку. Во время переправы кучера отвлекать не стал. И лишь когда мы поднялись на берег, открыл оконце.
— Григорий, где мы?
— Судя по куполу церквы, до Матюшкино менее версты осталось, — ответил донельзя довольный Григорий, который в кои веки дорвался до покатушек четвериком, забив на свои обязанности начальника конного двора.
— У кустов останови!
— Ух-х… Давно пора, а то мочи уже нет, — первым сиганул он с облучка.
— А ведь в тех дормезах, что я для Императорской семьи делаю, у меня туалет не предусмотрен! — чуть было не хлопнул я себя по лбу, торопливо семеня в кусты.
Глава 21
Матюшкино нас встретило плохой дорогой и далеко не приглядным видом улиц, которых тут насчитывалось целых две, протянувшихся вдоль реки.
Отдельным строением на высоком косогоре стояла деревянная церковь, уже начавшая ветшать. Удивила весёленькая раскраска. Церква была выкрашена в белый, красный и зелёный цвета, которые хоть и потускнели от времени, но до сих пор смотрелись задорно.