Колхоз князя Пушкина

— То есть, если Константину всё-таки вздумается летать…

— То будет куда проще, если он займёт место пассажира, а управлять самолётом станет опытный и хорошо обученный лётчик, — продолжил я её мысль, — Не обязательно же Светлейшему князю сидеть на облучке, с вожжами в руках, если он надумает куда-то поехать.

— Учиться он никогда не любил, — подтвердила государыня, радуясь, что встретила понятливого собеседника.

— Да и вряд ли он захочет на несколько месяцев уехать в глушь. За тридевять земель от балов, парадов и дворцовой роскоши. Зато пара сметливых парней, желательно помоложе, у него для обучения наверняка найдётся.

— Уж об этом-то я позабочусь, — кивнула мне Императрица, и напоследок добавила, — Вы же не будете против, если я ваши слова про лён и экономию для армии от себя выскажу, не ссылаясь на вас?

— Не вижу ничего странного в том, что двум умным людям могут придти в голову похожие мысли, — уважительно поклонился я, успев скрыть усмешку.

* * *

Когда я вернулся у Лефортово на лихаче, которого пришлось ради визита во дворец нанять на весь день, то был изрядно удивлён скоплением карет и экипажей, которые заполнили узенькую московскую улочку перед особнячком купчихи. Семь штук насчитал, из них лишь две тройки, а остальные аж шестериком запряжены.

Богато московские купцы живут. Такой выезд не каждый граф в Петербурге себе может позволить.

— Это ещё что за сборище? — поинтересовался я у слуги, который вышел меня встречать.

— Важное купечество пожаловало. Вас желают на вечера и обеды пригласить, да дела какие-то обсудить.

— Могли бы и письма прислать.

— Письмо вещь ненадёжная, а тут уж наверняка, если вы согласие дадите, — философски заметил мужик, открывая передо мной тяжёлую входную дверь.

— Добрый день, господа, — поздоровался я с оравой мужиков, увлечённо гоняющих чай.

Вот уж чего у купцов не отнять, так это талант чаепития. Два — три литра за час легко усидеть могут, и зачастую, без малейших последствий для организма.

— Господа, раз уж мы с вами познакомились, то позвольте мне вам моего племянника представить, и вас ему, — поднялся с места Пётр Исаакович, — Глава Рода, князь Ганнибал-Пушкин, Александр Сергеевич.

Я коротко кивнул головой, осматривая многолюдное застолье, и слушая Петра Исааковича, который представлял мне гостей, изредка пользуясь подсказками купчихи.

Дальше мне пришлось принять приглашение на чай, для чего Екатерина Матвеевна уступила мне своё место во главе стола, и улетучилась, сославшись на хозяйственные хлопоты.

Дядя, который теперь сидел рядом со мной, поглядывал на меня испытующе и даже слегка насмешливо. Ещё бы. Любопытно ему было, как это я — дворянин, да ещё с недавних пор и князь, за одним столом с купцами себя поведу.

Хех. Знал бы он, что я именно сейчас как будто в родную среду попал. В ту, где мне все повадки нынешних московских олигархов хорошо знакомы.

— Ваше Сиятельство, а правда, что вы сюда прямо из Кремля прибыли? — не выдержал наконец самый любопытный из них, прервав витиеватые разговоры про погоду и урожай.

— Именно так. Получил приглашение на разговор от Её Величества.

— Не будет с моей стороны нескромностью, если я поинтересуюсь, о чём ваш разговор был? — продолжил всё тот же купец, под одобрительный гул своих коллег.

— Говорили в основном про книги и образование в стране. Я с некоторых пор довольно значительные вклады вношу в фонд Императрицы, который расходуется на воспитательные дома и женское образование, — многозначительно поводил я пальцами в воздухе, — Ну, и про некоторые иные вещи, не касающиеся женских школ.

— Тю-ю… да разве женщины могут… — начал было всё тот же купец, но был прерван многозначительным покашливанием Петра Исааковича, который свирепо сдвинув брови одним взглядом напомнил этому оратору, в чьём доме он находится.

— Так что за дело вас ко мне привело? — поставил я на стол чашку с чаем, сделав вид, что ничего не произошло.

— Так мы это… Переговорные устройства готовы купить. Уж извините, если что не так.

А что у нас не так? Да почти всё!

Закрома у меня полнёхоньки и запасов аурума на дюжину раций хватит.

Вот только не спортивно ни разу кидаться на выполнение заказа. Не оценят и не поймут.

Придётся лицедействовать, делая вид, что оказываю услугу великую, чего и сам от них жду при случае.

Глава 4

Мороз и солнце; день чудесный!

Как для меня, так, вроде, обычный день, а вот наша гостеприимная хозяйка дома грустна и места себе не находит. Сделка, у неё, видите ли, обламывается. А всё из-за того, что ей предлагают недорого отличного качества шармез в количестве аж десяти пудов, а краситель на такую ткань у неё отсутствуют.

— Что это за зверь такой, шармез? — посмотрел я на Ларису, которая искренне сочувствовала Екатерине Матвеевне. — Чем его красят таким особенным, что у купчихи для него краски нет?

— Лёгкая, тонкая шёлковая ткань, напоминающая атлас, но гораздо тоньше. У неё лицевая сторона блестящая, а изнанка матовая, — пояснила тульпа, а я сделал вид, что понял. — Идёт на вечерние платья и женские блузы. Для окраски используют так называемые основные красители. А если шармез ещё и в пурпурный цвет покрасить, то его с руками отрывать будут.

Странно. С чего бы это Катерина Матвеевна о шёлке задумалась, если занимается набойкой рисунков на хлопчатобумажных тканях. С другой стороны, плох тот купец, который откажется от собственной выгоды — сегодня купит дёшево, завтра продаст дороже. Деньги при долгом хранении товара, конечно, выпадают из оборота, но если навар ожидается хороший и имеется лишняя сумма, то почему бы и не закупиться задешево.

Пожалуй, стоит помочь Минаевой, а то который день мы с Петром Исааковичем у неё квартируем, а пользы для неё от нас пока ноль. Нет, так-то дядя по ночам старается и, так сказать, отрабатывает своё койко-место и регулярные харчи, но это же не может продолжаться вечно. К тому же, я обещал родственника с его зазнобой сделать неприлично богатыми.

— А есть название у этой пурпурной краски? — всё-таки решил я подсобить купчихе.

— Лариса имеет в виду мовеин или по-другому анилиновый пурпур, — вмешался Виктор Иванович. — Считается одним из самых первых синтетических красителей. Его впервые получил восемнадцатилетний английский студент Перкин, когда хотел синтезировать хинин. Краситель обрёл невероятную популярность после того, как британская королева Виктория на свадьбу дочери надела шёлковое платье изумительного цвета.

— Так этот мовеин и для окраски шёлка годится?