Колхозное строительство 8

— Так точно. Подключены люди из шестого и седьмого управлений…

— Поподробнее.

— Шестое управление — ну, там есть отдел, который занимается промышленной безопасностью. Седьмое управление — «наружка». Кроме того, работают сотрудники из Москвы, из следственного отдела.

— Понятно, силы есть. Теперь по уму. Есть новости? На полмиллиона рублей украли. И ведь украли не для того, чтобы лекарства делать! Всё это поступит в продажу. Число наркоманов вырастет.

— Ведутся работы, я только сегодня утром из Чимкента. Ряд подозреваемых задержан, но я ознакомился с делами — боюсь, переусердствовали ребята. Приказал половину выпустить. Есть успехи у «наружки». Выявлено несколько распространителей разных наркотиков, но в основном это «травка». Морфий пока нигде не всплывал. Работали точно местные, причём есть подозрения, что они имеют родственников среди обезвреженных сторожей или работников, что были ночью на заводе, — полковник полез в лежащий на коленях портфель.

—Танирберген Жалмагамбетович, меня, сами понимаете, мелочи не интересуют. Кстати, а что сделали с мелкими продавцами анаши?

— Завели дела…

— Возьмите тоже на контроль. Нужно выйти на дилера — или дилеров. А от них — на вора в законе, который всё это курирует. Действуйте с максимальной жёсткостью. Хоть иголки под пальцы загоняйте. Нужна «сыворотка правды» — я Циневу позвоню. И по нашей области подготовьте список мероприятий. Судей предупредите, чтобы дела, где не выявлены дилер и источник поступления, заворачивали сразу на доследование и выносили определение о неполном служебном по следователю и прокурору, что подписывал. Начальников отделов и работников прокуратуры предупредите: если такое дело впредь попадёт в суд — лишатся погон и будут привлечены к ответственности за халатность. И озаботьтесь, чтобы во всех газетах на первой странице появились объявления почти во всю страницу: за предоставление правдивой информации о наркодилерах я лично буду вручать автомобили «Волга».

— Товарищ Первый Секретарь, можно я вас чуть поправлю? — поднял руку, как ученик, полковник.

— Конечно, если нужно.

— В газету можно, но вручать «Волги» не нужно. Преступники отомстят. Лучше тайно тысяч пять.

— Ну да, согласен. И телефон доверия, из легко запоминающихся цифр, чтобы указан был. И вообще: напечатайте плакаты с этим телефоном, и пусть граждане по любой несправедливости звонят. Стоп! Тогда лучше два телефона: один — о преступлениях и преступниках, второй — о несправедливости.

— Конечно. Так будет лучше. Ох и заварится каша! Пять тысяч — большие деньги, а из чьего бюджета?

— Да я свои личные дам.

— Разоритесь. Преступлений в городе — тысячи.

— Блин. И чего делать? — на самом деле, как всегда, размахнулся сплеча.

— Ну, за наркотики-то можно и вправду пять тысяч. За большие ограбления и убийства — две, скажем, а за мелочь — и денег меньше. Нужно таксу разработать.

— Молодец вы, товарищ полковник. Так и сделайте. Давайте дня через три в это же время встретимся. У Филипповны запишитесь. Но если будет что срочное, то в любое время дня и ночи.

— Непременно, Пётр Миронович. До свидания.

— Одну минуту. Танирберген Жалмагамбетович, мне тут вашу книгу принесли. Я, как только выдастся минутка, обязательно почитаю. На словах пока объясните: почему Троцкий? Та ещё фигура.

Полковник, уже почти дошедший до двери, остановился, повернулся, качнулся с пятки на носок и обратно.

— Вот именно потому, что фигура. Немного таких к нам залетало. Вы — второй.

— Думаете, надо пенсне завести? — усмехнулся. Вот с Троцким его ещё не сравнивали.

— Думаю, ногу вам вылечить надо. Нужны вы республике.

Интермеццо десятое

— Скажите, если я пойду по этой улице, там будет железнодорожный вокзал?

— Знаете, он там будет, даже если вы туда не пойдёте!

Васька Грач, Крендель, который делал вид, будто работает грузчиком в ресторане «Якорь», Толик Давикоза, по прозвищу Казан, что на зоне был с Грачом в одном отряде, а сейчас работал сторожем в детском саду, и Сеня Котов, он же Кот, мелкий спекулянт, кормящийся возле магазина «Каштан», вышли на перрон маленькой стации Каскелен в Казахстане.

Как там сказал Михал Соломоныч: «Выходите и смирно сидите на перроне. Один должен быть вот в этой шляпе». Так и сделали. Кроме них вышли ещё двое матросов из соседнего вагона. Чего они тут забыли? Заблудились? Или тут море образовалось? Ребята были явно нерусские. Их встречала целая толпа разодетых казахов. Гонцы переглянулись.

— В отпуск, мабуть, отпустили? — выдвинул предположение Кот.

— Точно. «На побывку едет молодой моряк». Вон, пошли на скамейку сядем, — Грач всё же главным был. Он нацепил плетёную, какую-то бабскую шляпу на голову и первый устроился на скамейке.

Всю дорогу до Волгограда, а потом от Волгограда до этого Каскелена, они пробухали. Почти всю — только сегодня с утра помылись в туалете, причесались, побрились, хоть на людей стали похожи. А потом маялись до обеда. В карты уже не игралось — осточертели за четыре дня. Головы у всех побаливали, но Грач попытки «подлечиться» пресекал. Водку вчера вечером всю допили, а бежать в вагон-ресторан за бутылкой ни у кого не было денег. Потому отпивались чайком, сделав худой злющей проводнице недельную выручку.

Так весь хмель и вымыли горячим, невкусным, но сладким чаем. Вышли и окунулись в сорокаградусную жару. В вагоне тоже было не холодно, но все окна были опущены, и вонючий, пахнущий дымом и пылью воздух хоть чуть-чуть освежал, врываясь в купе. Здесь, на перроне, был ад — и не спрячешься никуда. Сказал же Соломоныч — сидеть. Сидели. Бубнили. Особенно надоел Крендель своим нытьём, ему даже Кот оплеуху отвесил — так достал.

Когда совсем отчаялись, и даже железный Кот предложил подождать внутри вокзала, как раз из деревянного, крашенного в коричневый цвет барака, гордо носившего имя «вокзал Каскелен», вышел милиционер в белой форме и направился к ним. Милиционер был местный — ну, в смысле казах. Хотя, может, и узбек, или киргиз — не знал Грач, чем они отличаются.

— Документики предъявили, граждане, — вальяжно подошёл, не представился, не козырнул, хоть и был в фуражке. Тоже белой. А вот кобура на ремне — вполне себе коричневая.

— А что мы сделали?! Туристы мы, — принялся ныть Крендель.

— Та шо мы зробили, товаришу милиционер? — поднялся Грач.

— Да не нравитесь вы мне, — старший лейтенант чуть отошёл и оглядел всю четвёрку.

— Ну, мы же не червонцы, чтобы всем нравиться, — хохотнул Грач, пытаясь разрядить обстановку.

Не вышло.

— Документики предъявите!

Ну, ничего предосудительного ещё не совершали. Трезвые. Васька Грач первым достал паспорт и протянул менту. С оговорками и ненужными вопросами, — а что, а зачем — все достали, наконец, паспорта и передали казаху. Или киргизу? Или узбеку?

Тот долго их разглядывал, смотрел на парней.

— Пошли за мной.

— Да что случилось-то, товарищ старший лейтенант? — забеспокоился Грач.

— Ничего не случилось. Вы ведь от Михаила Соломоновича? Ну, я буду вашим проводником.