Колледж Святого Джозефа

— Даже если меня распнут после Бала, я все равно на него пойду! — заявила решительно на весь коридор Алина Медведь, едва они вышли из заточения в актовом зале. Она была большой фанаткой группы и даже умудрилась выпросить у отца поездку в Лас-Вегас на их концерт.

— Завтра без пятнадцати восемь напротив семинарии, — шепнул ей Кирилл, проходивший мимо, — эээээй!

Анафема, притаившаяся в закутке у чулана со швабрами и занавесками, схватила его за рукав.

— Говори! — прошипела она совершенно безумно, — где будет бал? Кто на него пойдет??? Списки!!!

Не дожидаясь ответа, она принялась засовывать руки ему в карманы.

— Что вы ищете? — насмешливо спросил Кирилл. Он даже не пытался сопротивляться и летал в руках Анафемы, словно бантик.

Анафема выудила пачку сигарет из кармана его рюкзака и бросила ему под ноги.

— Где они? — проорала она ему в ухо, — где приглашения???

— Эй, не лезьте мне в штаны, — захихикал Кирилл, когда понял, что Ангелина примеривается к карманам его брюк.

— Какие списки? — лениво спросила Соня, фотографируя процесс обыска на «блэкберри», — здесь же не тубдиспансер…

Вокруг собралась довольно большая толпа. В ней остались почти все старшеклассники из актового зала, примешалась мелюзга из соседних кабинетов и их молоденькие учительницы, выглянувшие на шум.

— Я лишу тебя стипендии! — Анафема была в отчаянии.

— Не лишите! — сказала Сонька. Она сделала шаг вперед и оказалась в центре толпы.

— Как ты смеешь мне дерзить! — закричала Анафема, схватила ее за руку и дернула на себя. Блузка Сони, которая и так была мала ей на размер, не выдержала натиска завуча. От нее отлетели три или четыре пуговицы, обнажив грудь, упакованную в кружевной бюстгалтер.

Анафема задохнулась негодованием.

— Вау, — ляпнул Кирилл. Он, не стесняясь, разглядывал Соню, склонив голову на бок, как пес, увидевший что-то интересное.

— Зачем вы меня раздели? — спокойно спросила Соня, глядя на свое тело. Ей, как танцовщице, приходилось переодеваться несколько раз на дню и частенько в коридоре. Обнажением на людях ее было не смутить.

— Так оденься! — скомандовала Анафема и отпустила обоих, — и не смей больше ходить по школе без жилетки.

Она повернулась к толпе и та в секунду разделилась пополам, освобождая ей проход. Уходя, она раздавила Кириллову пачку сигарет своей туфлей.

— Твои сиськи спасли мою стипендию, — улыбнулся Кирилл, отшвыривая раздавленную пачку в угол носком кеда, — объявляю им благодарность.

— Чуть что — обращайся, — буркнула Соня и покраснела до корней волос, — пуговицы оторвала.

— На, возьми булавку, — сказала Дженни.

— И надень жилетку, — посоветовал Егор, улыбаясь телефону, — я всё снял.

— Негодяй, — саркастично пропела Сонька.

Тем временем в здании напротив школы Святого Иосаафа, на последнем этаже торгового центра, в тесной и душной редакции газеты «Благая весть» кипела работа.

— Заваркина! — вопила радостная Зуля, — я никогда не делала ничего веселее!!!

— Чуть что — обращайся, — улыбнулась Аграфена Чайник и крутанулась в кресле. Кресло зацепило подлокотником стопку книг и обрушило ее на пол. Девушки лишь проводили ее взглядом: не пытаясь ее остановить и не кидаясь поднимать.

— А колледж этот и правда десять лет существует?

— Я его только что придумала.

— Как тебе не стыдно обманывать учеников? — притворно вздохнула Зуля.

— Я и не обманываю, — Заваркина скорчила хитрую рожицу, — давно надо было заявить о себе.

Зуля третий час перелистывала комментарии в блоге Святого Джозефа. Они сыпались весь день — исключительно анонимные — и за последний час активность возросла в разы. Самым распространенным был комментарий «Где и когда?». В ответ на него Зуля вставляла заготовленный ответ: «Обращайтесь к Тыквоголовому Джеку, Балерине, Курилке или Шоколадке».

— А эти четверо знают, что им делать?

— Они разбили всех предполагаемых участников на четыре группы, — ответила Заваркина, не отрываясь от монитора, — они встречаются в разных местах и пробираются в парк Святого Иосаафа. Последнюю группу заводит Шоколадка: ей достались десятиклассники. Их мало, у них ограничение по возрасту — не младше шестнадцати. Они заходят ровно в восемь. Яшка соорудил в манеже что-то вроде лаундж-зоны, прямо перед входом. Там уже будут сервирован пунш и «уткинсы».

— Ишь как все налажено! — тихо сказала Зуля и скорчила уморительную рожу, — я тоже хочу!

— Приходи. У меня остался один костюм Дьяволицы. Очень подойдет по стилю к твоему декольте.

Зуля смущенно улыбнулась, сняла грудь с клавиатуры и закурила.

— А ты с кем из них контакт наладила?

— С самым рыжим и длинным.

— Ой, Заваркина, собьешь с пути мальца.

— Ну а как же! Я несу людям хаос и разрушение.

— Везет тебе. Я несу людям чушь.

— И стараешься не расплескать, — произнесла Заваркина давно приевшуюся фразу и задумчиво уставилась в окно.

— Потому что хороша только полная чушь, — Зуля наставительно подняла в воздух указательный палец, — ты чего?

Заваркина встала, переступила через обрушившуюся стопку книг и выглянула в окно. Через дорогу ученики Святого Иосаафа высыпали из школы: закончились уроки у первой смены.

— Я думаю, твой сын вполне в состоянии пересечь улицу в сопровождении охранника, — заметила Зульфия.

— Я знаю, — ответила Заваркина. У кованых ворот маячила высокая фигура в темной куртке с капюшоном.

Анфиса достала телефон из кармана широких брюк а-ля Марлен Дитрих и набрала номер. Высокая фигура у ворот Святого Иосаафа скинула капюшон, обнаружив под ним рыжие волосы, собранные в хвост, и поднесла телефон к уху.

— Да, — сказал приятный голос в трубке.

— Я не приду, — тихо ответила Анфиса, — увидимся завтра. Я буду с рогами и хвостом.

— Идет, — было слышно, что он улыбается.

Заваркина метнулась к своему столу. Она достала из ящика мощный цейсовский бинокль и жестом позвала Зулю, изнывавшую от любопытства, к окну. Они оперлись локтями на подоконник и поделили бинокль: Зульфие досталось левый «глаз», Анфисе — правый.

Егор зачем-то повернулся к калитке — единственном выходе с территории Святого Иосаафа с этой стороны — и оперся плечом на противоположный каменный столб. Получилось, что его долговязая фигура перегородила выход по диагонали.

Слева к нему подошел Кирилл: маленький, коренастый, в тугой черной шапочке, в каких ходили полицейские оперативники и «четкие пацанчики» из Муравейника. Он остановился у калитки и закурил.

— На территории школы можно курить? — прошептала Зульфия.

— Ему можно. Он из любой ситуации вывернется.