Коллежский секретарь. Мучительница и душегубица

Они сверили все записи, и старик оказался прав. Действительно в тот момент, что был указан в книге экономом Салтыковой, когда Гаврила Андреев был якобы подарен Пафнутьеву, в книгах самого Пафнутьева такого крепостного не значилось.

Из дома Пафнутьева Соколов с Цициановым оправились в канцелярию, где оформлялись сделки и подняли архивы. И оказалось, что крестьянин Гаврила Андреев был не подарен госпожой Салтыковой актуарису Пафнутьеву, а продан за 140 рублей помещице Агафье Леонтьевой в 1761 году.

– Документ составлен по всей форме, – пробормотал Соколов.

– Верно. Сей документ не вызывает сомнения в подлинности, господа, – сообщил архивный чиновник. – У нас все в надлежащем виде хранится. Вот и купчая крепость. А вот и еще один документ до вашего Гаврилы касаемый.

– И что сие за документ? – заинтересовался Цицианов, думая, что может это выведет их куда следует.

– Помещица Агафья Леонтьева, владелица имения в 389 душ, согласно последней ревизской сказке, сего крестьянина Гаврилу отдала без денег своей подруге Анисье Смирновой, урожденной Пафнутьевой.

– Пафнутьевой?– в один голос спросили Соколов и Цицианов.

– Сие девичья фамилия госпожи Смирновой. Она состоит в родстве с актуарисом Сыскного приказа господином Пафнутьев ым. И по сей день сей Гаврила в собственности этой госпожи находится.

– Вишь, князь. Никакому актуарису Салтыкова мужика не дарила. Просто тот, кто подлог сделал, того доподлинно не знал. Вот и попал впросак. Не брату, а сестре тот подарок был сделан. И не Салтыковой вовсе, а помещицей, что сего мужика купила.

– Может быть и так, Степан. Но проверить все в доме Смирновой можно. И тогда все сомнения отпадут или же, наоборот, укрепятся. Ведь мужик сей до сих пор в том доме служит. Сведений о его смерти ведь нет, а стало быть он жив.

Соколов и Цицианов пошли по адресу, по коему проживала госпожа Смирнова. Но там выяснилось, что крепостной Гаврила Андреев в настоящее время в бегах. Ибо всего месяц тому назад он украл у хозяйки своей 20 рублев и дал тягу. Поиски пока результатов не дали. Но говаривали подался он на Каменный Пояс.

– Там искать нет смысла никакого, – сделал вывод Соколов. – Заводчики тамошние беглых людишек к себе прибирают. Ни от Демидовых, ни от Турчаниновых, ни от Шуваловых выдачи нет. Токмо время зря потратим. Да и на кой нам сей Гаврила надобен? И так все яснее ясного.

– Тогда стоит иных проверить. Две девки вот были подарены, – предложил Цицианов.

– Ничего сего делать нам нужно, князь. Неужто, ты до сих пор ничего не понял?

– А что я должен понять, Степан? Ты все объясни.

– А то, князь, что ниточка нас обратно к Мишке привела. Помнишь Мишку убиенного? Сколь веревочке не виться, а в петлю она все одно сложится.

–И как, по-твоему, сия верёвочка к Мишке возвернулась, Степан Елисеевич? Мне сие невдомек.

–А вот смотри, князь, Мишка сообщил нам, что знает того, кто дал деньги крестьянину Ильину на побег от Салтыковой. И того, кто помог ему до самого Петербурга добраться. Так?

– Допустим, так. И что?

– А то, что Мишку за то и убили, и обставили все как, будто тот случайно в драке за карточной игрой богу душу отдал. Кто-то из больших людей желает, чтобы дело против Салтыковой осуждением обернулось.

– Я согласен, Степан. Некто в этом весьма заинтересован. Но что из того? И мы с тобой в том заинтересованы!

– В честные намерения этого большого человека или больших людей я не верю. Помнишь, князь, как ты говорил, что дворянин честный желает торжества справедливости, вот и помогает нам?

–А ты уверен, что сие не так?

– После того как нам сию книгу эконома подложную подсунули. Зачем им был нужен полог, ежели они за честь и правду боролись? У них свой интерес имеется дабы Салтыкову под суд подвести.

– Такое предположить можно, Степан, – согласился Цицианов. – Можно. Но для того нам надобно знать, зачем сие нужно? А ежели, мы того не знаем, то, как следствие вести? Кого искать? Ты что предлагаешь пойти туда не знамо куда, и найти то незнамо что? Так?

– Предположения у меня имеются.

– Предположения, а не предположение? Значит не одно, но несколько?

– Не одно, князь. Первое касаемо клада, что в имении Салтыковой сокрыт. Некие лица желают заполучить его и им для того надобно Салтыкову устранить от управления имением. Складно звучит?

– Пока да. И далее что?

– Дети у ней малолетние, и в возраст войдут не ранее чем через 10 лет. А до того все в её домах обыскать можно. А как убрать Салтыкову? Да следствие завести по её делу и для того стоит самой императрице на неё жалобу сунуть. Но всякую жалобу Екатерина рассматривать не станет. Так?

– Так. Нужно нечто такое чтобы императрицу молодую сие дело зацепило.

– Вот именно, князь. Именно. Потому Ермолай Ильин с товарищем своим и сунули такое в руки государыни, что в душу ей запало.

– Это верно. Но как тем, кто сие дело затеял, в имении все обыскивать? Ведь вместо Салтыковой туда управляющий будет назначен? Как с ним договариваться?

– А ежели сей человек и был назначен управляющим?

– Сабуров? Ты в уме, Степан? Он сенатор!

– Но именно он подсунул нам книгу подложную! Ведь не его молодая дура жена до сего додумалась! Он за всем стоит и я сие понял. Он и жену свою под Иванцова подложил дабы знать все что у нас деется в следствии.

– Ты думаешь Иванцов ей все рассказывает? Или предполагаешь что и он с ними за одно?

– Нет. В таком случае Иванцов бы нам Мишку не подсунул, князь. Его используют. Он молод и честолюбив. Он падок на красивых женщин. Да кто из нас на них не падок?

– Но под меня они никого не подложили.

– Ты слишком умен, князь. С тобой дело иметь опасно. Иван Иванович наш для них фигура более подходящая. И он сообщил Вере ночью, что я твоим повальным обыском в селе Троицкое не шибко доволен и дело доследовать желаю. Помнишь?

– Еще как! – кивнул Цицианов.

– И на следующий день у нас появилась сия подложная книга! Смекаешь?