Колодец странствий

Прошло больше двух недель с их первого разговора. Они изредка виделись в коридорах школы. Приветствовали друг друга, улыбались и расходились. Оказалось, сделать еще шаг для него тоже непросто.

* * *

В выходные, на очередных вечерних посиделках за игрой в шашки, он рассказал отцу о прошедшей неделе. Джеймс задумчиво смотрел на доску.

— Теряешь время, сын.

— Не понял? — удивился Малкольм.

— Время — самый жестокий кредитор. Твой кредит неизменно растет, и нет никакой возможности выплатить проценты.

— Папа, может, хватит говорить метафорами, я ребенок.

— Зачем тогда мою бритву берешь?

Малкольм хмыкнул и почесал подбородок.

— Вот и я о том же, — сказал отец. — Не теряй времени зря. Опасения, страхи, не должны тебя тормозить. Делай то, что считаешь правильным. Ты или будешь в дамках…

Джеймс срубил три шашки Малкольма и прошел в дамки.

— … или проиграешь, но продолжишь идти дальше.

Малкольм посмотрел на доску.

— Партия, — сказал он без сожаления.

Джеймс с улыбкой мотнул головой.

— Ну что, сын, по сочку и спать?

— Да.

Отходя ко сну, Малкольм думал о Деборе. Вечная хранительница покоя, ночь, подарила ему сон:

«… Они гуляли по набережной и ели мороженое. Он что-то рассказывал, Дебора смеялась. Ветер трепал ее волосы, собранные в конский хвост. Они держались за руки …»

Прекрасный сон.

Два дня спустя, Малкольм наблюдал за тренировками лучников. Его внимание приковала к себе Дебора. По непонятным для него причинам его чувства обострились. Он мог слышать звон натягиваемой тетивы и шелест полета стрелы. Малкольм мог предсказать практически сразу, куда попадет стрела. Он мог поклясться, что слышит, как бьется сердце девочки.

Когда в ее колчане осталось две стрелы, Малкольм подошел к ней. Дебора положила стрелу на лук. Малкольм коснулся ее плеча. Она замерла.

— Чуть выше. Пауза на выдохе. Между ударами сердца… — прошептал он, едва касаясь ее ушка губами.

Девочка натянула тетиву и выпустила стрелу.

— Молодец! Теперь запомни, как ты это сделала, — сказал подошедший тренер.

Дебора опустошила колчан. В центре мишени торчали две стрелы: одна над другой, плотно прижатые друг к другу. Над стрельбищем затухал шелест оперения, но его мог слышать только Малкольм.

— Молодцы, — сказал тренер. — На сегодня хватит. Отдыхайте.

Две девочки, которые тренировались вместе с Деборой, подошли к ней.

— Ну, ты, крутышка.

Они косились на Малкольма.

— Кто это? — прошептала одна.

— Это мой друг, — ответила Дебора и повернулась с улыбкой к Малкольму.

Девочки зашушукались, изредка поглядывая на него. Мальчик витал на седьмом небе от счастья, на его лице играла блаженная улыбка, единственная мысль, которая крутилась у него голове: «Главное не смазать подачу!»

Дебора подошла к Малкольму, ее щеки горели легким румянцем, глаза светились. Она отдала ему лук и двумя руками взбила свои волосы. Сердце мальчика колотилось, как будто он сорвал джекпот. Он поспешно вернул лук. Солнце играло в её волосах. В этот момент она походила на греческую богиню — охотницу. Малкольм смотрел на нее, не отрываясь.

— У меня что-то с лицом? — спросила Дебора.

— Нет, все хорошо.

— Ты так на меня смотришь.

— Ты похожа на Артемиду, — произнес он.

Дебора заливисто рассмеялась.

— На кого?

— На богиню из греческих мифов, у нее были лук, стрелы и олень.

Девочка продолжала смеяться.

— Олень?

— У тебя, конечно, нет оленя. Но если бы был…

Малкольм прижал к голове руки с растопыренными пальцами. Он принялся гарцевать вокруг Деборы, изображая оленя. Девочка засмеялась пуще прежнего. Он остановился с виноватой улыбкой.

— Я знаю, кто она. Меня папа так называет: «Моя юная Артемида», — сказала Дебора. — Твой олень больше похож на лося.

— Наверно поэтому, меня не взяли в школьный театр.

За разговором они не заметили, как подошли к центральному корпусу школы. Они остановились. Малкольм мялся. Он хотел еще с ней о чем-нибудь поболтать, но не знал, что сказать. Дебора поняла, что надо спасать незадачливого рыцаря и взяла инициативу в свои руки.

— Ты силен в физике?

— Не скажу, что это мой конек, но смогу рассчитать траекторию полета стрелы по заданным параметрам.

— Вот и отлично. Тренировки отнимают массу сил. Мне нужен хороший репетитор.

— К вашим услугам, мэм, — ответил Малкольм.

Они расстались, чтобы встретится вечером.

Так начались долгие восемь месяцев, которые пролетели как сон. Они помогали друг другу в учебе, поддерживали на соревнованиях, улюлюкали в моменты триумфа с трибун и фыркали в сторону противников. Все свободное время они проводили вместе. Вечера стали необычайно короткими. Им не хотелось расставаться ни на мгновение.

Любовь! Как хочется, чтобы она продолжалась как можно дольше.

Да, это был сон, прекрасный и недолгий, который закончился, неожиданно для них обоих.

* * *

Они гуляли по набережной.

— Нам нужно поговорить, — тихо сказала Дебора.

— Да, что случилось, — удивился Малкольм.

Девочка не знала, с чего начать. Стоя перед зеркалом, в своей комнате, она тренировалась: «Моего папу переводят, я уезжаю!»

Она тренировалась в произношении этой фразы долго, произносила ее с разной интонацией, но не знала, как будет трудно сказать это Малкольму, глядя в его глаза. Она хотела продлить эти чудные мгновения рядом с ним, как можно дольше.

«Я скажу ему сегодня вечером, — думала она, — пока мы будем вместе, я не хочу, чтобы ему было так же тяжело, как и мне. Не сейчас, позже».

— Нет ничего, в другой раз, — сказала Дебора. — Может вечером.

— Хорошо.

Малкольм почувствовал ее напряжение, но допытываться не стал.

Они шли по песчаному берегу в сторону парка аттракционов, преследуемые грустным криком чаек. Вдруг Малкольм остановился и привлек Дебору к себе. Ветер играл ее непослушными волосами. Он неловко поправил их, глядя в ее темно синие глаза, сейчас они ему казались еще темнее, чем обычно.