Колокол по Хэму
Шрифт:
– Мы так думаем, – ответил лысый коротышка. – Однако его настоящее имя нам неизвестно. Когда Дельгадо в 1933 году попал в поле зрения Гувера, его звали Джерри Фредериксом по кличке Датчанин, он был головорезом и информатором ФБР в Филадельфии. Однако теперь мы сомневаемся, что он уроженец Филадельфии, и полагаем, что Дельгадо еще до того внедрили в США по приказу Гиммлера.
– Он был тогда очень молод, – заметил я.
– Когда Гувер привлек его к э-ээ… к особым операциям, Дельгадо было двадцать шесть лет. Агент Д. говорил по-английски, по-немецки и по-испански, одинаково уютно чувствовал себя во всех трех культурах, а также в среде
– Весьма деятельная личность, – заметил Хемингуэй.
– Совершенно верно, – согласился Филлипс. – Естественно, появление Дельгадо-Фредерикса-Дауфельдта на Кубе нынешней весной обеспокоило нас. Точнее сказать, обеспокоило господина Стефенсона, командора Флеминга и БКРГ.
Они сообщали нам о деятельности нашего друга Дельгадо. – Он кивком указал на Флеминга.
Британский агент улыбнулся.
– Видите ли, мы не знали точно, что замышляют Дауфельдт и Бекер, но не ждали от них ничего хорошего для своей страны.
– И оказались правы, – добавил я. – Ведь директор Гувер скормил им секретные сведения о британских конвоях и перемещениях войск.
Хемингуэй посмотрел на меня-, на гостей и вновь повернулся ко мне.
– ФБР торговало британскими секретами в обмен на документы Абвера?
– Ну конечно, старина, – ответил Флеминг, сдержанно усмехнувшись. – Уж не думаете ли вы, что директор Федерального бюро расследований стал бы расплачиваться со своими немецкими информаторами „американскими“ тайнами?
Черт побери, да ведь он настоящий патриот!
Хемингуэй сложил руки на груди и нахмурился:
– Не верю своим ушам. Но зачем Гувер хотел убить меня?
– Дельгадо хотел убить нас обоих, – поправил я, чувствуя, что действие лекарств начинает ослабевать. Мое сознание прояснилось, но его притупляла мучительная боль в боку и спине. – Однако не думаю, что решение ликвидировать нас было принято Гувером.
– Это не в его обычаях, – пробормотал Флеминг. – Вы, ребята, должны были послужить прикрытием, коллективным козлом отпущения… если бы передача информации сорвалась. Но мне кажется, что Эдгар был против убийства кого-нибудь из вас, или обоих. Он скорее вызвал бы вас в сенатскую комиссию по коммунистической деятельности, дискредитировал бы вас или бросил в тюрьму.
– В Сенате нет комиссий по охоте на ведьм, – возразил Хемингуэй.
– Будет, дружище. Обязательно будет.
– Приказ о нашем устранении исходил от СД. – сказал я. – Гиммлер и Гувер могли доверять друг другу, поскольку их власть зависела от того, будет ли сохранена в тайне эта операция, но мы слишком многое узнали. Как только мы добыли абверовские документы и передали их Гуверу через Дельгадо, наша песенка была спета.
– Но мы не передавали их, – заспорил Хемингуэй. Его руки все еще были скрещены на груди, он продолжал хмуриться.
– Нет, не передавали. Но это не имело особого значения.
Мы оказались в нужном месте в нужное время. В случае необходимости Дельгадо мог скопировать сколько угодно абверовских документов. А после нашего исчезновения Кубинская национальная полиция продолжала бы выполнять роль
передаточного канала. Мы были нужны, только чтобы свалить на нас вину, если начнется расследование.Филлипс отставил пустой бокал.
– Между тем обвинить вас было бы совсем нетрудно. Вас должны были обнаружить мертвыми, очевидно, погибшими от руки друг друга, а поблизости – два недавно захороненных трупа немцев. Жестокое нападение Джозефа на несчастного кубинского лейтенанта лишь подкрепило бы подозрения.
Ян Флеминг зажег очередную сигарету.
– Чего мы не ожидали – так это убийства Дельгадо двух своих людей.
– Значит, молодых немцев застрелил именно Дельгадо? – спросил Хемингуэй.
– О, в этом почти нет сомнений. – Флеминг улыбнулся. – Тем вечером наши парни следили за Дельгадо и Бекером от Гаваны до Манати, но упустили их на заброшенной железнодорожной линии, ведущей к бухте. Я подозреваю, что солдатам было ведено дожидаться гауптштурмфюрера, и, по всей видимости, он осветил себя фонарем, чтобы унять их беспокойство, а через несколько секунд Дельгадо застрелил их из своего „шмайссера“. Разве можно было придумать лучший и более надежный способ передать вам документы?
Я попытался устроиться удобнее, но легче мне не стало.
– И, кстати, пока мы заполняем пробелы, – сказал я. – Как насчет Марии? Кто она такая?
– Агент СД. дружище, – ответил Флеминг между двумя затяжками. – Один из двух членов так называемой ликвидационной группы, которая должна была устранить вас, после того как вы с господином Хемингуэем выполнили бы свое предназначение.
– Черт побери, я знаю об этом, Ян, – сказал я, чувствуя, как боль до предела напрягает мои нервы. – Меня интересует, что она за человек.
Филлипс положил ногу на ногу и провел ладонью по безупречной складке брюк.
– Вероятно, это самая загадочная часть случившегося, Джозеф. Мы попросту не знаем, кто она такая. Скорее всего, немка, выросшая в Испании. Либо талантливая полиглотка.
Она весьма успешно действовала в условиях глубокой конспирации. Она – настоящий кошмар для любого руководителя контрразведки.
– Была, – поправил я. – Если, разумеется, у вас нет сведений о том, – что ей удалось вырваться живой с Кейо Пута Пердида.
– Кейо… как ты сказал? – переспросил Флеминг. Он был шокирован.
Филлипс покачал головой.
– Мне очень жаль, но такими данными мы не располагаем.
Агентов ОСС на Кубе немного, и они весьма загружены работой. Естественно, если эта дама появится где-нибудь, мы не спустим с нее глаз.
– Дельгадо назвал ее Эльзой, – сообщил я.
– Ага! – Филлипс вынул из кармана пиджака маленький блокнот в кожаном переплете. Отвинтив колпачок серебряной чернильной ручки, он сделал пометку.
– Что с абверовскими документами? – спросил я.
Филлипс улыбнулся.
– Господин Донован и ОСС с огромным удовольствием примут их из ваших рук, Джозеф. Разумеется, мы не поделимся ими с господином Гувером и ФБР… только если будем вынуждены сделать это, и только в частном порядке, если директор вновь попытается ликвидировать нашу службу, чем он весьма усердно занимался несколько минувших месяцев.
Также мы были бы рады получить копии снимков погибших немецких курьеров, трупов Дельгадо и Бекера, и… если это вас не очень затруднит… нотариально заверенные, датированные и скрепленные печатью показания. В них вы опишете события, в которых пострадали и которым были свидетелями.