Колонисты. Хруст. Дилогия

– Я ведь тебе рассказывал, что думал остаться на этой планете. Теперь уже ясно, что этого не будет. Еще пара месяцев и «Гарден» свернет колонизаторскую программу. Нас вернут на Землю, и я сомневаюсь, что кому-то предложат новый контракт.

– А мы? – спросил Литвин.

– Вы? – задумчиво переспросил Толяныч. – В лучшем случае перекинут на другую планету. Ну а в худшем…

– Что?

– В худшем оставят здесь.

– Великолепные перспективы… – буркнул Литвин.

– Так, погоди, ­перевел я тему, – давай-ка вернемся ко дню сегодняшнему. Гринберг крайне зол, что я зарезервировал все оставшиеся «НКВД»?

Толяныч кивнул.

– Твою мать… – дошло до меня, – он ведь может меня марам «заказать»!

– За это можешь не переживать, – успокоил меня Толяныч, – два «НКВД» уйдет сегодня вечером новым владельцам. Еще один завтра. Последний думаю отдать Чистильщикам, но как-то не особо хочется. Отдам, если не найдется другого покупателя.

– Чего? Как это? – опешил я. – Ты ведь зарезервировал «НКВД» для меня?

– Так я сказал Гринбергу, – пожал плечами Толяныч.

– А на самом деле?

– Конечно, нет! – хмыкнул Толяныч. – И уже нашел покупателей.

– Охренительно, – хмыкнул я, – а Гринбергу, естественно, ты скажешь, что это я перепродал.

– Есть такое, – улыбнулся Толяныч, – зато неустойку за просрочку резервации тебе платить не придется.

– Угу, – уныло кивнул я, – а Гринберг теперь волком на меня смотреть будет.

– Зато теперь есть команды, у которых тоже есть «НКВД». Можешь не бояться, что на тебя охоту объявят.

– Объявят, – влез Шендр, – теперь все команды, у кого будут «НКВД», станут целью маров. Разве что Гринберг прилетит через месяц и притащит новые комплекты.

– Короче говоря, – подвел итог Толяныч, – сторговался бы ты с Гринбергом или нет, разозлил бы ты его или нет – мары все равно начнут за вами охоту.

– Я счастлив, – буркнул я.

– Теперь вернемся к вопросу с колонизацией, – сказал Толяныч.

– А что к нему возвращаться? – поинтересовался Литвин. – Как я понимаю, дело уже решенное, и никак повлиять не результат мы не можем.

– Вообще-то, можем, – задумчиво сказал Толяныч, – насколько я знаю, прежде чем принимать окончательное решение, корпорация пришлет аудитора. И от его отчета зависит, что с нами будет дальше.

– Что, предлагаешь похитить его и запугать? – улыбнулся Литвин.

– Нет, предлагаю показать ему, как все обстоит на самом деле.

– Как? Он ведь наверняка будет толочься с полковником, с кучей охраны. Полковник ему будет подсовывать отчеты, что мы, мол, добываем мало шкур, плохо справляемся с задачей. Я ведь правильно понимаю текущую политику коменданта планеты?

– Правильно, – кивнул Толяныч, – но есть одно «но».

– Какое?

– Если аудитор узнает, что руда и куча шкур уходят в обход не только корпорации, но и гарнизона, это может кардинально изменить ситуацию.

– И как же?

– Аудитор наверняка сместит полковника с должности коменданта и назначит на его место нового.

– Там вроде в замах у Айдена майор какой-то. Так он ведь такой же. Капитан Демкин, вроде как, ничего, порядочный мужик. Но они и его «купили».

– Я не о них.

– А о ком?

– В подобных случаях, если военный комендант оказывается не компетентным и проблемы колонии сугубо экономические, то, как правило, именно аудитор занимает его место. Временно, пока не поправит дела.

– А захочет ли он? – засомневался я.

– Вот и надо его убедить, чтобы не сомневался! – ответил Толяныч.

– И как это сделать?

– Вот над этим и нужно подумать. Для начала аудитору нужно показать, сколько прибыли теряет корпорация только из-за того, что руду реализуют мары, в обход колонии и через контрабандистов.

– Ты предлагаешь взять аудитора и отвести к Шахтам? – хмыкнул я. – Так я еще сам там не бывал. А сами мары вряд ли согласятся провести экскурсию.

– Вот здесь думайте сами, как ему показать и как доказать, – ответил Толяныч, – я его смогу убедить, чтобы он хотя бы вас послушал.

– А с чего ему слушать тебя, кладовщика? – улыбнулся Литвин.

– Не кладовщика, а интенданта, – ответил за Толяныча Шендр, и, насколько я помню и понимаю иерархию в корпорациях, если на планете проблемы экономического плана, прилететь должен как раз какой-то чин из интендантской службы. А значит – непосредственный начальник Анатольевича.

– Так! Стоп, стоп! – замахал я руками. – Толяныч! Полковник Айден, получается, тебе не начальник?

– Неа! – снова вместо Толяныча ответил Шендр, а сам Толяныч лишь с улыбкой кивнул головой, подтверждая слова Шендра.

– Так… А ну-ка, Шендр, скажи-ка, – протянул я, – а кого господин временный комендант назначает на свое место и когда это происходит?

– Когда дела идут на лад, – моментально ответил Шендр, – а кого назначают – не знаю…

– Начальника интендантской службы, – сказал Толяныч, – если не будет других кандидатур.

– А начальник интендантской службы у нас… – начал я.

– Анатольевич! – ответил мне Шендр.

– Оп-па!

Толяныч спокойно смотрел на меня.

– Так вот в чем дело! Чего ж ты нам мозги парил, мол, «хочу тут остаться»?

– Почему парил? – удивился Толяныч. – Все так: хочу тут остаться.

– В должности коменданта планеты, – хмыкнул я.

– Рыба ищет, где глубже, человек – где лучше, – философски ответил Толяныч и добавил, – тебя-то это чем не устраивает?

– Да… – я растерялся от подобного вопроса.

– С комендантом за ручку будешь ходить, здороваться, уважаемый человек. Чем плохо? – продолжил Толяныч.

– Всем хорошо, – вздохнул я, – вот только мы делим шкуру неубитого медведя.

– В каком смысле? – не понял Толяныч.

– До прилета твоего аудитора еще дожить надо, – ответил я, – на нас, вроде как, мары собираются охоту открыть. Не забыл?

– Ну, еще не факт… – протянул Литвин.

– Не будь наивным, – тут же обломил его Шендр, – максимум, у нас есть месяц, и то, только потому, что Гринбергу срочно нужны шкуры. Дальше ему нет смысла переплачивать полковнику. Зачем это делать, если бить волков и сушить шкуры в «НКВД» могут и мары?

– А как они научатся им пользоваться? – вспомнил я. – Я навык владения «НКВД» купил у системы. У них к ней доступ закрыт.