Колония лжи

— Я понимаю, почему ты предлагаешь такой путь. Но не лучше ли попытаться собрать побольше информации, выяснить все, что можно, пока они не подозревают нас. Давай узнаем, что тут творится, а потом решим, как нам быть.

— Может, стоит позвать кого-то еще, из тех, кто не привлек к себе внимания и пользуется большей свободой?

— Эми?

Он улыбается.

— По-моему, ей… э, недостает психологической выдержки, чтобы держать язык за зубами.

— Хмм… — Предложение у меня есть, но я не решаюсь его озвучить. — Только не думай, что я рехнулась, но как насчет Беатрис? Она не так проста, как может показаться на первый взгляд. — Я рассказываю Спайку о недавнем случае в спальне.

— Ух ты. И она сделала это без твоего разрешения? И как-то же все о тебе узнала? Девчонка наверняка покопалась у тебя в голове без твоего ведома.

— Или же она просто умеет наблюдать за людьми и делать правильные выводы. Но если такое получается у нее с нами, представь, что она может выведать у доктора Смит. Влиять на людей простыми внушениями — как в случае со сторожем, которому я внушила жажду, — это одно. Мне еще ни разу не удавалось залезть в чью-то голову и копаться в мыслях так, чтобы человек этого не заметил. — Такой фокус не проходил даже с Каем. — Когда на карту поставлено так много, когда важно, чтобы тебя не поймали, я бы даже рисковать не стала.

— Только не надо забывать, что ей всего восемь. А вдруг она найдет в голове доктора Смит нечто, что расстроит ее? Вправе ли мы ставить ее в такое положение и рисковать ее психологическим комфортом?

— Справедливо. Тут, пожалуй, еще стоит подумать.

Спайк предлагает несколько других кандидатур, тех, кого знает и кто, по его мнению, справится с заданием, — например Али, которого я вспоминаю только после словесного описания, и Елену, тихую, незаметную женщину лет шестидесяти.

В разговорах пролетело полночи. Мы пытались наметить что-то вроде плана, при этом постоянно прислушиваясь — не ведут ли Фреда.

Его так и не вернули.

Наконец, уже незадолго до звонка, я выскальзываю из комнаты Спайка, пробираюсь мимо ночного сторожа и возвращаюсь в свою спальню.

8

После раннего шестичасового подъема и завтрака, который по вкусу из-за тревог и беспокойства напоминает пыль, меня приглашают к доктору Смит.

— Доброе утро, Шэй, — говорит она, когда я, приоткрыв дверь, заглядываю в кабинет. — Как ты вчера уснула? Легче, чем накануне?

— Да, спасибо, — отвечаю я и, следуя ее приглашающему жесту, сажусь на стул.

— Сегодня, если ты не против, мы пройдем еще несколько тестов. Но сначала я коротко расскажу о том, что мы делали вчера. — Она заметно взволнована и просто сияет.

— Конечно. — Я напоминаю себе, что должна изображать довольство и послушание, а не страдание из-за головной боли вследствие недосыпа, и улыбаюсь в ответ.

— Твой результат по тесту на определение коэффициента интеллекта… Насколько мне известно, такого результата еще ни у кого не было. Кроме того, ты прошла тест за рекордное время, быстрее любого члена «Менсы» [4] .

4

Менса (лат. Mensa «стол») — старейшая и самая известная организация для людей с высоким коэффициентом интеллекта. Это некоммерческая организация, открытая для всех, кто сдал стандартизованные тесты IQ лучше, чем 98% населения.

— Правда? — Я сама такого не ожидала, хотя тест и показался мне слишком легким. — А как остальные?

— Ну, вообще-то мне не положено обсуждать с тобой других пациентов. Скажу только, что все справились на удивление хорошо.

Выходит, я была права: у выживших умственные способности переходят на новый, более высокий уровень, и вот тому доказательство. Я ощущаю странный трепет в груди. Рекордный результат за всё время? Причем отличилась не только я, но и все остальные.

— Давай перейдем к сегодняшним заданиям?

Начинаем с видеотеста. Люди, глядя прямо в камеру, сообщают о себе какие-то факты, а я должна определить, лгут они или говорят правду, и нажать соответствующую кнопку.

У меня ничего не получается, потому что аура на записи не видна, а без нее я не чувствую их мыслей.

Потом на столе у доктора Смит появляется листок, и она зачитывает утверждения и предлагает мне определить, какие из них истинны, а какие ложны. С ответами проблем нет — они все видны в ее ауре, но что делать мне? В конце концов решаю отвечать как есть, ведь она уже знает, что я умею. К тому же мне нужно демонстрировать конструктивный подход к делу и стремление к сотрудничеству.

— Все ответы правильные. Как тебе это удается?

— Даже не знаю. — Поскольку врушка я никакая, проецирую на нее чувство искренности и правдивости. — Так получается, а как так получается, не знаю.

— Это еще не весь тест. Следуй, пожалуйста, за мной.

Мы идем по коридору в медицинский кабинет с каким-то оборудованием и двумя типами в белых халатах, и меня вдруг охватывает страх. Бывала ли я уже здесь? Не помню.

— Не бойся. Тебя просто просканируют. Это не больно.

Я с усилием сглатываю, стараюсь замедлить сердечный ритм, сохранить спокойствие.

— Доктор Смит, а почему мы проводим эти тесты? — Вопрос вырывается сам собой.

— Мы пытаемся определить, что в тебе отличается от других, — отвечает она, и это правда, хотя и не вся. Есть что-то еще, о чем доктор умалчивает.

— Вы же знаете, мне нельзя врать.

— Конечно! Я бы и не стала. — И она опять говорит правду.

— Так вы знаете, зачем проводятся тесты? — Вопрос звучит теперь иначе, с другим ударением. Насколько глубоко она вовлечена во все, что здесь происходит?

Доктор хмурится.

— Чтобы узнать все, что можно узнать, зачем же еще? Выяснить, как работает твой мозг и что пошло не так.

— Чтобы потом поправить.

— Вот именно.

— Если вы это сделаете, если у вас получится, вы покажете мне результаты? Объясните, что и как?

Доктор Смит отвечает не сразу.

— Надо уточнить, но я не вижу препятствий, почему бы и нет. А теперь ложись вот сюда и слушай меня — постарайся не шевелиться. — Она дает мне по кнопке в каждую руку. — Если я говорю правду, нажимаешь кнопку в левой руке. Говорю неправду — кнопку в правой.

Машина гудит и издает странные звуки. Голос доктора Смит раздается внутри машины. Ее аура мне не видна, но я немного подтягиваюсь и… правда и ложь передо мной как на ладони. Выполняю тест, но паника кружит во мне вихрем.

Они хотят поправить то, что сломалось у меня в голове, но все дело в том, что там ничего не сломалось, а, наоборот, все поправилось, встало на свое место. У меня открылись чувства, о существовании которых я и не догадывалась. И вот теперь, когда я попробовала новый вкус мира, отнять его у меня было бы то же самое, что вырвать глаза.