Колумбы иных миров

– Но не такую цену! – вскипел благородный эльф. – Они зачарованы и не могут мыслить здраво! А ты просто бесчувственный чурбан, в тебе нет ни капли сострадания!

Орвуд побагровел, ноздри раздулись, как у свирепого быка.

– Это ты не способен мыслить здраво! Угробят нас в том храме, и всё! Нежить не загрызёт, так твои несчастные раздавят! И что тогда прикажешь делать миру? Загибаться из-за твоей добродетельной дурости?!

На это Аолен, побледнев, обозвал Орвуда «моральным уродом». В какой-то момент казалось, что они непременно сцепятся врукопашную. Рагнар уже приготовился разнимать, а Энка – наблюдать редкое зрелище – драку эльфа с гномом. Но Балдур сумел предотвратить безобразие. Встал между ними и нарочито громко, но с плохо скрытым сомнением сказал:

– Пожалуй, я смог бы дезактивировать нежить внутри храма… Если только Хельги не против ещё раз…

– Не против! – откликнулся тот, не дожидаясь конца фразы. Ему уже недоело искрить от каждого прикосновения и чихать огнём. Избыточную силу требовалось срочно израсходовать!

…Чудовища передохли почти мгновенно, тела их скрючивались и чернели на глазах.

– Здорово! – восхищённо присвистнула сильфида. В храм Балдур и Хельги собирались лезть вдвоём, но она, понятно, увязалась с ними: «Не могу же я пропустить столь эксклюзивное зрелище!» (Учёное слово очень понравилось Ильзе. «Исклюзивное, исклюзивное» – повторяла она, чтобы не забыть.) – А ты не можешь с остальными так разделаться? С теми, что на улице?

– Не получится. Этот метод действует только в замкнутом пространстве.

– А другого ты не знаешь? Ты ведь специалист!

– А для другого требуется специальное оборудование и куча времени. Мы не располагаем ни тем, ни другим. Так что проблемы мирного населения придётся решать Коллегии. А Нам, знаешь ли, пора мир спасать! – он цинично усмехнулся.

Хельги хихикнул в ответ – такой заезженной и театральной казалась в устах чёрного колдуна эта патетическая фраза. Но как бы она ни звучала, делать-то всё равно надо…

Пращур бежал прочь. Страх гнал его всё дальше и дальше от собственных владений. На север, на север! Туда, где не бродят по улицам страшные твари, где не восстают мертвецы, где никто его не знает и не хочет убить.

Уходил он не один – с целой свитой, как и подобало по чину. Было при нём пятеро самых преданных сторонников (из них двое – маги) и полсотни охраны. Город покинули, едва успел отгреметь магический бой. Двигались как могли быстро, без остановки на ночлег. Пешком. Всеволод хотел взять лошадей под сёдлами для сопровождающих и карету для себя – верхом не умел. Но охранники заявили в один голос: если на лошадях, то только днём. Ночью в этих краях конному не проехать. У тварей двуногих ещё есть шанс остаться в живых, но перед свежей кониной ни один местный оборотень не устоит. Надо отложить выезд до утра. Но Пращур не хотел задерживаться в городе ни на минуту, словно чуял новую беду. Условились до рассвета идти на своих двоих, а потом раздобыть транспорт по пути.

Ровная, мощёная булыжником дорога, проезжая даже в самую непогоду, уводила беглецов из герцогства Альгальд в свободный город Дрейд. Быстро смеркалось. От придорожных дубов ложились длинные тени. Из оврагов и низин выползали коварные язычки промозглого тумана – Павел Степанович расчихался, он не выносил сырости. С юга тянуло дымом пожарищ. Жалобно, будто оплакивая мёртвых, кричала ночная птица. Было тоскливо и бесприютно, смутно на душе.

В последний раз оглянулся он на Альгальд, город недавней своей славы. Чёрный силуэт пирамиды вырисовывался на фоне кровавого зарева рядом с изящными шпилями герцогского замка. Густой дым размывал, смазывал его контуры, и огромное сооружение казалось парящим в воздухе… Пращур не владел даром предвидения и не мог знать, что видит своё детище в последний раз, что вернуться сюда ему более не суждено…

Метод Макса действовал. С каждым шагом у Хельги крепло убеждение, что они на верном пути.

– Скорее, скорее! – торопил он. – Ну что вы как сонные мухи, еле ножками перебираете!

– Куда уж ещё быстрее? – хныкала бедная Ильза. У неё от скорости даже ветер в ушах свисел, будто не пешком шла, а скакала на коне. – И вообще, темно! Я спотыкнуться боюсь!

– Споткнуться! – поправила верная себе Меридит.

– Учту, – покорно вздохнула девушка и постаралась прибавить шагу. Но тут, к её радости, стал отставать Орвуд.

– Совсем вы меня загнали! – пыхтел он. – Не забывайте, что мои ноги чуть не в половину короче ваших!

– Не преувеличивай! – отвечал Аолен через плечо. – От силы на треть!

– Вот и пойдём на треть медленнее! Потому что мне на треть тяжелее вашего приходится! Где справедливость?!

Так и пришлось им сбавить темп – Орвуда не переупрямишь. Но всё равно, двигались преследователи гораздо быстрее беглецов, не тратили время на привалы, и расстояние между ними неуклонно сокращалось. Восход ещё не успел разгореться, когда Аолен заметил впереди на дороге процессию в белых рясах.

Макс долго гадал потом: откуда охрана Пращура поняла, что их догоняют враги, ведь на каждом из преследователей была надета та же самая белая ряса? Наверное, это было некое шестое чувство, особое чутьё, присущее воинам. Они заняли круговую оборону, ощетинились копьями и мечами.

– Ничего страшного. По пять на нос, – оптимистично рассудила Энка. – Бывало и хуже, – а потом обратилась к стражникам. – Эй, вы! Выдайте пращура, и мы вас не тронем!

Предложение было праздным. Девица не хуже остальных знала: ни за что не выдадут. У гильдии стражей-телохранителей свои нерушимые принципы. Просто нужен был формальный предлог для нападения.

Макс ждал, что охранники – все как один здоровые молодые мужики, рассмеются в лицо рыжей тощей девчонке, чья речь звучала так самоуверенно, будто исход битвы был уже решён. Но те, видно, понимали, кто встал у них на пути.

– Мы будем стоять насмерть, – серьёзно ответил один из десятников.

– Ну, стойте, воля ваша, – вздохнула сильфида с некоторым даже сожалением, дескать, не хотела губить невинные души – сами напросились, и взялась за меч.

Силы были не равны – это стало ясно с самого начала. И численный перевес не помог. Стражи-телохранители хороши для близкого боя в замкнутом пространстве. Они умеют безошибочно угадать убийцу и отвести коварный удар, отбить короткую атаку заговорщиков, усмирить и разогнать недовольную толпу, если надо, закрыть хозяина собственным телом и принять смерть вместо него. Но сражение в чистом поле с таким грозным противником, как закалённый в бесчисленных боях воин-кансалонец, требует иных навыков. Охранникам, состоящим на службе при герцогской короне, слишком редко приходилось пускать своё искусство в ход, а никакая тренировка настоящего боевого опыта заменить не может. Холёные, сытые, они были, с точки зрения троих сотников, непозволительно медлительны. А Рагнар считал, что и удар у них слабоват.

Правда, соотношение один к пяти, о котором упоминала сотник Энкалетте, было не совсем верным. К тому моменту, когда лично она прикончила седьмого противника, Ильза едва-едва справлялась с третьим. С точки зрения Макса, это был выдающийся результат: юная, хрупкая с виду девушка уложила насмерть троих здоровенных парней. Но Меридит потом долго отчитывала бедняжку, въедливо перечисляла промахи (когда только успела подсчитать!), а под конец заявила, что если та и впрямь намерена зарабатывать на жизнь мечом, ей следует меньше времени уделять вязанию и больше тренировкам, и вообще, рановато она ушла из дольнской школы. Ильза не обижалась, она и сама понимала, что в этом бою была не на высоте и не погибла только чудом: стражник не знал косого кангарского удара, а она – знала! Хельги в своё время научил! Если бы не его трогательная забота, лежала бы она теперь на чужой дороге с отрубленной головой! От умиления девушка даже прослезилась. Меридит, увидев такое дело, вообразила, что была слишком строга с бойцом Оллесдоттер, расстроилась и принялась утешать: «Ну что ты! Я же не со зла! Это я любя ругаюсь, за тебя беспокоюсь!» Эдуард демонстративно морщился, глядя на них: вот ещё девчачьи нежности!

Зато очень хорошо показал себя Орвуд – гномов учат сражаться в тесноте подземелий, он лучше других чувствовал стиль охранников, точнее отражал удары. Справился с семерыми, хотя от него не ждали и четверых. Эдуард честно выполнил план – пять трупов, ни больше, ни меньше. Макс шёл вровень с Ильзой, но его-то никто не осудил: если человек годами не имеет практики, какой с него спрос. Остальные своих противников не считали, а Балдуру с Хельги вовсе не до того было, им пришлось иметь дело с магами. Вот когда подменный сын ярла пожалел о собственном благородном жесте! Покидая несчастный Альгальд, он напустил на него проливной дождь, погасить пожары. Ещё отругал себя, почему раньше не сообразил. Вот только воспользовался он при этом не демонической силой, бившей через край, а обычными спригганскими камнями. И теперь, в бою, был бы и рад пустить их в ход, направить на противника удар стихии, да не мог. Оставалось только неуклюже швыряться магическим огнём. Счастье ещё, что маги были совсем не того уровня, что покойный Франгарон, и Балдур мог справиться с ними самостоятельно – без конца дёргать Кукулькана было бы неловко…