Колыбель для Небесных: Валькирия. Под Последним Небом

Собрав последние силы, она смогла встать на ватные от усталости ноги. Вся одежда теперь имела зеленоватый оттенок и была не в лучшем состоянии. Намечалась гроза, поэтому Хильд решила обойти окрестности в поисках укрытия.

Спустя пару часов блужданий среди холодных многолетних сосен, силы совсем стали покидать тело. Она прислонилась к одному из деревьев так крепко, будто оно – ее единственная опора. Хотя… Так и было. Кроме дерева, которое оказалось рядом, больше ничего не было, ни отца, ни других валькирий, ни стен дома, ничего… Сейчас перед глазами, поднятыми наверх, было почти ночное темно-серое небо, а холодные капли все сильнее падали на руки, тело, заставляя вздрагивать и испытывать легкую боль, но по лицу удары были слишком сильные.

Перед глазами, наполненными водой, обжигающей каждый нерв, уже начала образовываться пелена, и только тогда она услышала стук лошадиных копыт по отсыревшей земле. У уже теряющей сознание девушки появилась призрачная надежда на спасение, потому что сейчас она была совсем одна в темном и мрачном лесу, без лошади, теплой одежды и сил. Сама она бы не смогла выбраться, разве что через несколько дней, поскольку дорогу из леса она тоже не знала. Она уже была не той Хильд, которой была рождена, а слабой девушкой, по наивности своей брошенной посреди неизвестного мира. Наступил именно тот момент, когда стоит себя корить за глупость. По мере приближения звуков надежда на спасение начинала стремительно увеличиваться. Воображение рисовало картины, как все, кого она знала, смеются над ее безысходностью и потребностью в ком-то еще. Совсем рядом с ней все затихло.

– С вами все хорошо? – услышала она молодой мужской голос, но из-за наполненных водой глаз и наступающей ночи не смогла рассмотреть лицо.

– Помогите мне… – единственное, что смогла произнести Хильд перед тем, как потеряла сознание.

Спустя несколько дней она проснулась на светлой постели в большом деревянном строении. Из окон светило яркое теплое солнце, которое даже на мгновение ослепило ее.

– Уже встала? – женщина средних лет с густыми русыми волосами и румяным лицом развернулась к ней, отвлекаясь от какого-то занятия. Непривычно, что длина волос заканчивалась чуть ниже плеч, да и в косу они собраны не были, только подвязаны короткой веревкой. Обычно у всех в Асгарде были если не до колен, то как минимум до пояса. Волосы и для богов, и для валькирий были показателем силы и достоинства. Скорее всего, с этой женщиной не так все просто.

Внимательнее присмотревшись, Хильд заметила кривые края у обрезанных концов прически женщины, но уже не придавала этому значения, потому что на данный момент были очень важные проблемы, которые нужно срочно решить. Сейчас у нее не было ни крыши над головой, ни одежды, в которой можно пройтись по улицам, ни еды, ни защиты. У нее есть время до заката, чтобы хоть что-то придумать, потому что сидеть на шее у этой женщины, кем бы она не была, Хильд не хотелось.

Сейчас она увидела свои руки. Впервые после спуска. На них были только маленькие ссадины от блуждания по лесу, никаких шрамов из ее прошлой жизни. Видимо, Один подарил ей еще и новую кожу.

– Да, но кто вы? – прошло всего несколько секунд, но в голове валькирии пронеслось слишком много мыслей. Женщина представилась Тиделью.

– Не думаю, что ты сможешь понять, дитя. – ее голос был наполнен мудростью, будто ей было лет на 70 больше. – Тебя сюда доставил один хороший мальчик. – продолжила она, но уже больше философски, продолжая копаться на каком-то большом деревянном столе. – Тебе повезло, что ты встретила в лесу именно него. Другой бы не стал тебя спасать…

– Откуда вы знаете про лес? Это он вам сказал? – внутри Хильд стала зарождаться тревога, потому что при встрече с тем ночным спасителем придется придумывать историю, как она туда попала и что за белоснежная одежда, которой тут явно еще не встречали.

– Ох, я много чего знаю. Ты не сердись на него, он ведь правда пытался помочь. Не мог он долго здесь оставаться, дела. Воин все-таки. И охотник. Не могут такие на месте сидеть, а тебя я столько дней ждала. Долго же ты спишь… – все так же медленно и будто думая над каждым словом продолжала женщина.

– С чего вы взяли, что я на него сержусь? – тревога о том, как ей решать свои проблемы, только набирала обороты, а хозяйка дома еще заставляла ее думать о спасителе, чего Хильд не хотелось делать совсем.

– Ну как же? Он же ушел, а имени не сказал. Благодарить надо, а кого? Непонятно…

– А как вы узнали, что он воин, если имени вам не сказал?

– Да по нему же видно. И конь такой крепкий, породистый. Обычным кузнецам или другим мастерам такие совсем ни к чему. – сказала она, как будто это было чем-то очевидным.

– Мне было очень плохо в лесу, да и темно было. Не разглядела…

– Да я уж понимаю, сложно не понять было, когда он тебя как мертвую то привез, думала, совсем не очнешься, сердце не билось, холодная, как смерть, но чувствовала, что большой у тебя путь, кем хочешь станешь, а все равно делать будешь много.

– Что вы сказали? Как… М-м-ертвую? – до Хильд тут дошло, что это могла быть первая смерть, на которую нашлось спасение, которому неоткуда было взяться. Ее новая жизнь могла закончиться в первый же вечер. Рождение, которое оказалось тесно соприкосновенно со смертью.

Видимо, Мидгард держит равновесие. За каждым шагом будет ответ. Этому миру неважно, каким был этот шаг, но ответ придется получить в любом случае. Интересно, скорее всего потеря первой жизни была еще трансформацией ее тела и сознания для нового этапа… Но сейчас стоит переживать не об этом…

– Да не пугайся ты так. Не очнулась бы, если б померла. – женщина усмехнулась.

Сейчас Хильд задумалась наконец о своих проблемах, отчаянно прогоняя образ спасителя из мыслей.

– Вы сможете мне помочь? – спросила Хильд уже ровным голосом, но по отчужденному взгляду хозяйка поняла, что мысли девушки заняты более серьезными вещами, чем еда и постель.

– А что тебе нужно? – она повернулась к измученной за время своей короткой жизни девушке, уделяя ей все свое внимание, подойдя и слегка наклонившись к ней, упираясь руками на бедра.

– Мне негде жить, нечего есть и мало того, даже на улицу не в чем выйти, чтобы попытаться разобраться с остальным… – Хильд старалась говорить, как можно спокойнее, хотя и испытывала жуткий стыд за то, что требует еще чего-то, но, непривыкшая к эмоциям, она могла даже перепугать своей быстрой и насыщенной речью хозяйку дома, если бы та не была спокойна как камень.

– Я думала что-то посерьезнее будет, а так все поправимо. Тут до города рукой подать, по тропе иди, что справа. Не заплутаешь. В городе ищи Акселя, он хозяин таверны, у него и попроси помощи.

– А как мне понять, что это именно он?

– У любой в таверне спросишь, сама проведет. – сказала женщина и ушла в другую комнату. Не прошло и пары минут, как она вернулась с аккуратно перевязанным свертком.

– Это от мальчика. Он даже после этого позаботился о тебе. Спасти – дело легкое, дать землю под ногами – сложнее.

– Я буду обязана сказать ему спасибо. И вам тоже. – тут в руки Хильд падает этот самый сверток, в котором оказалось все, от походных сапожек до ремешка для коричневой рубашки, доходившей ей до средины голени. Он даже позаботился о таких вещах, как сумка через одно плечо. Женщина передала ей деревянный гребень и пару тонких веревочек. Перед выходом в мир Хильд решает не мудрить, а просто перевязать волосы на уровне шеи, из чего получился внушительный вьющийся веник. И все-таки на свету не черные, просто темные. Странно, но в ночное время цвет волос почему-то как смоль, да и кожа бледнее гораздо. Ну да ладно, это мелочи, потому что прямо сейчас она выйдет в мир, о котором мечтала и так много думала раньше.