Колыбель висит над бездной
Шрифт:
1971
* * *
Жизнь побалует немного —Я хочу и дальше так:Чтоб светла была дорога,Чтоб незыблем был очаг,Где желанна и любима,Где душа легко парит,Где под окнами рябинаЧудным пламенем горит.1972
* * *
Такой вокруг покой, что боязно вздохнуть,Что боязно шагнуть и скрипнуть половицей.Зачем сквозь этот рай мой пролегает путь,Коль не умею я всем этим насладиться.Коль я несу в себе сумятицу, разлад,Коль нет во мне конца и смуте и сомненью,Сбегаю ли к реке, вхожу ли в тихий сад,Где каждый стебелек послушен дуновенью.Вокруг меня покой, и детская рукаПривычно поутру мне обвивает шею.Желаю лишь того, чтоб длилось так века.Так почему я жить, не
1973
* * *
Расклевала горстку дней.Бог послал другую.Души, коих нет родней,Чутко стерегу я.Только я никчемный страж.Нет в дозоре проку.Не подвластна жизни блажьБдительному оку.Над ребенком, как всегда,Тихо напеваю.На счастливые годаВтайне уповаю.И витает мой напевНад младенцем сонным,Растворяясь меж деревВ мареве бездонном. 1974
* * *
Пишу – ни строчки на листе.Рисую – пусто на холсте.И плачу, не пролив слезыПод небом цвета бирюзы.Мой белый день – дыра, пробел.Мой добрый гений оробелИ отступился от меня,И жутко мне средь бела дня.Пробел… А может, брешь, пролом,Просвет, явивший окоем,Счастливый лаз в глухой стене,И добрый гений внемлет мне?1976
«Дополнение» (1977) – стихи, не разрешенные к публикации в сборнике «Безымянный день» и распространявшиеся в Самиздате
* * *
Было всё, что быть могло,И во что нельзя поверить.И какой же мерой меритьИстину, добро и зло.Кто бесстрашен – взаперти,Кто на воле – страхом болен,Хоть, казалось бы, и воленВыбирать свои пути.Свод бездонен голубой,Но черны земли провалы,Кратковременны привалыМеж бездонностью любой.Чёрных дыр не залатать.Всяко было. Всё возможно.Может, завтра в путь острожныйПыль дорожную глотать.Мой сынок, родная плоть,Черенок, пустивший корниРядом с этой бездной чёрной,Да хранит тебя ГосподьОт загула палачей,От пинков и душегубки,От кровавой мясорубкиЖути газовых печей.Ты прости меня, прости,Что тебя на свет явила.И какая может силаВ смутный час тебя спасти.Эти мысли душу жгут,Точно одурь, сон мой тяжкий.А в твоём – цветут ромашки.Пусть же век они цветут. 1974
* * *
Какие были видыВ садах Семирамиды!Какие пирамидыУмел воздвигнуть раб!Какой владеем речью!Но племя человечьеВсегда венчало сечейЛюбой земной этап.И то, что возвышалось,Со страстью разрушалось,С землёю кровь мешалась.Была бы благодать,Когда б с таким усердьемУчили милосердью,С каким на этой твердиУчили убивать,Под кличи боевыеВставать живым на выю,Кромсать тела живые.Зачем ранима плоть? —Нелепая уступкаВселенской мясорубке,Которой и не хрупкихПод силу размолоть. 1975
* * *
Обобщаем, обобщаем.Все, что было, упрощаем.Хладнокровно освещаемВека прошлого грехи.И события тасуя,Имена тревожим всуе.Нам история рисуетТолько общие штрихи. —– Суть, причина, вывод, веха.А подробности – помеха.Из глубин доносит эхоТолько самый звучный слог.Лишь любитель близорукийТом старинный взявши в руки,Отголоски давней мукиОбнаружит между строк.А детали, оговорки,Подоплека и задворки,Потайная жизнь подкорки —Роскошь нынешних времен,Принадлежность дней текущих,Привилегия живущих,Принадлежность
крест несущихНыне страждущих племен.Это нам, покуда живы,Смаковать пути извивыИ оттенки нашей нивы.А потомки, взявши трудОценить эпоху в целом,Век, где мы душой и телом,Черной ямой иль пробеломМожет статься, назовут. 1975
* * *
Тлело. Вспыхивало. Гасло.Подливали снова масло.Полыхало пламя вновь.Полыхают в душах властноГнев и вера, и любовь.На просторах ветры дуют,Тут погасят, там раздуют,Дуют, пламя теребя.И живут сердца, враждуя,Негодуя и любя.Боже правый, сколько пылаИзрасходовано былоИ во благо и во зло.И давно зола остыла,Ветром пепел унесло,Время скрыло в домовину,И о том уж нет помину.Но не дремлют Бог и бес.Снова свет сошелся клином.Снова пламя до небес. 1975
* * *
Феликсу Розинеру
Во времена до нашей эрыВсё делали, не зная меры,Как пили, пели, пировали,Слагали гимны о Ваале!В каком цветистом бурном стилеЛюбили, и клялись, и мстили.А нынче, как дела ни плохи,Почти бесшумны наши вздохи,Почти бесстрастны наши лица,Когда нам впору удавиться!А может, лучше, предкам вторя,Рвать на себе одежды в горе,А может, станут легче муки,Коли страдать, ломая руки,И пеплом посыпать власы,Дожив до мрачной полосы.1969
ЗАКЛИНАНИЕ
Земля бела. И куполаБелы под белыми снегами.Что может приключиться с нами? —Чисты и мысли, и делаВ том мире, где досталось жить,Который назван белым светом,Где меж запорошенных ветокСтруится солнечная нить;Где с первых дней во все векаДела свершаются бескровноИ годы протекают ровно,И длань судьбы всегда легка,Как хлопья, что с небес летятНа землю, где под кровлей снежнойМать держит на ладонях нежныхНа свет рождённое дитя,На белый свет, не знавший вех,Подобных бойне и распятью,Резне и смуте. Где зачатьеЕдинственный и светлый грех. 1975
* * *
А. А. Тарковскому
Поверить бы. ИконуПовесить бы в дому,Чтобы внимала стонуИ вздоху моему.И чтобы издалёкаВ любое время дняВсевидящее окоГлядело на меня.И в завтра, что удачуНесёт или беду,Идти бы мне незрячейУ Бога на виду.1967
* * *
А вместо благодати – намек на благодать,На все, чем вряд ли смертный способен обладать.О, скольких за собою увлек еще до насТот лик неразличимый, тот еле слышный глас,Тот тихий, бестелесный мятежных душ ловец.Куда, незримый пастырь, ведешь своих овец?В какие горы, долы, в какую даль и высь?Явись хоть на мгновенье, откликнись, отзовись.Но голос твой невнятен. Влеки же нас, влеки.Хоть знаю – и над бездной ты не подашь руки.Хоть знаю – только этот почти неслышный глас —Единственная радость, какая есть у нас. 1976
* * *
Мне земных деяний сутьКто-то мудрый толковал.Но расслышать что-нибудьМир гудящий не давал.И когда слетали с губДрагоценные слова,Завывали сотни труб,Скрежетали жернова.Я ждала: наступят дниТишины. Но в тишинеТолько шорохи одниОказались внятны мне.1976
* * *
Почему не уходишь, когда отпускают на волю?Почему не летишь, коли отперты все ворота?Почему не идешь по холмам и по чистому полю,И с горы, что полога, и на гору, ту, что крута?Почему не летишь? Пахнет ветром и мятой свобода.Позолочен лучами небесного купола край.Время воли пришло, время вольности, время исхода.И любую тропу из лежащих у ног выбирай.Отчего же ты медлишь, дверною щеколдой играя,Отчего же ты гладишь постылый настенный узор,И совсем не глядишь на сиянье небесного края,На привольные дали, на цепи неведомых гор?
Поделиться с друзьями: