КОМ 3

— Нэ, — Багратион покачал головой, слегка качнувшись, — лэзть через ограду — дураков нэт.

— Без паники! — деловито заявил Витгенштейн. — Пошли! Там около ангара до сих пор стоит полуразобранная прыжковая катапульта от «Воеводы».

Тут со стороны проломов донёсся какой-то шум.

— Живее! — Петя нырнул в кусты, и мы за ним.

— А ты уверен, что катапульта там? — пыхтя и продираясь меж веток, на бегу спросил Иван.

— Сто процентов! Они её так никуда и не дели. Мы её уже опробовали…

— Прыгать будем, что ли? — слегка испугался Серго, и тут кусты кончились, началось поле, и Витгенштейн припустил стреляным зайцем, прижимая к груди колбасу. Мы, естественно — за ним, какие уж тут разговоры! Тем более, что у стен общежития, кажется, начались какие-то крики.

Ангар прикрыл нас от звуков, доносящихся от спального корпуса, Петя нырнул в тень забора:

— Сюда!

— Мы сэрьёзно, прыгат будэм? — Серго, кажется, не совсем верил в план.

— Именно!

— А призэмляться как?!

— За приземление костюмы ответят! — успокоил нас Пётр. — Там ма-аленький одноразовый…

— Их три… — вставил Иван.

— Чего это три? Один, стандартная комплектация! — возмутился перебитый на самом интересном месте плана Пётр.

— Так и я нестандартный студент, да!

Петр помолчал.

— Есть такой факт! Нестандартный! Ладно, примем за данность. Три артефакта гасящих падение. И вуаля!

Меня интересовало другое:

— А как мы эту бандуру развернём-то?

— А она на колесиках!

— А чэрэз лэс? — не унимался Багратион.

— А там тропинка подходящая есть!

Похоже, у Петра были ответы на все наши вопросы. По любому, он этот план не прям щас выдумал. Такая подготовка — она дорого стоит. В прямом и переносном смысле. Сдаётся мне, кто-то прорабатывал экстренную эвакуацию из университета. И как бы не со службой безопасности рода.

А потом мы толкали эту колоду на колёсах. Вообще-то «Воевода» — это комбинированный СБШ, средний бронированный шагоход. И то, что конструкторы заставили его хоть немного прыгать — это уже инженерный подвиг. Ага.

И вот четыре весьма нетрезвых студента с матами разворачивают эту бандуру в сторону забора. Я так подозреваю, что этим самым инженерам ОЧЕНЬ сильно икалось этим вечером.

— Стоп! Всё, достаточно. — Иван потихоньку снова начал командовать. — Ты, Петя, в следующий раз свои гениальные идеи сначала на кошках протестируй, а?

— Сам такой! — Витгенштейн стоял, упёршись ладонями в колени и пытался отдышаться. — Вот же здоровая дура! Ну, кто первый?

— Ты! Твоя идея, ты и полетишь первый!

Пётр с трудом выпрямился.

— Хорошо, щас передохну, полетим. Давай, куда там садиться надо?

— А никуда, — я развёл руками. — Это ж ножной манипулятор с приводом. Сюда вставай, она тебя лягнёт, ты и полетишь…

— Ты щас пошутил несмешно?

Я уставился на него.

— Э-э-э, нет. А ты как думал это работает?

— Он никак не думал, — Иван подтолкнул Витгенштейна к механизму: — Вставай Петя, будем на тебе твою задумку испытывать.

— Ребята, а может не надо? Чего-то я передумал…

— Не ссы, всё нормально будет. В костюме компенсаторы есть.

— А давай ты первый? — Витгенштейн совсем не горел желанием испробовать свою же идею.

— Поздно, батенька! — Иван вытащил его на «стартовую площадку» и отошёл. — Махмуд! Запускай!

— В смысле — поздно? — огромная железная нога лягнула Петра, и тот с воплем: «Су-у-уки!» — улетел за забор.

— Ты смотри, работает! Я следующий! Серго, давай провиант! — Иван встал перед станиной. — Как она взводится?

— Щас… Там просто всё, вот за сюда дёргаешь… — «…ля-а-а-ать!» и Сокол улетел вслед Петру.

— Давай мнэ остатки жратвы, — Багратион настороженно встал на стартовое поле. — Ты послэдний полетишь, я с этой хрэновиной нэ справлюсь, чё там, куда жать?..

— Ну, с Богом!

Очередное «А-а-а!» прервалось визгом с той стороны. Чего там вообще происходит? У «Воеводы» тройной сегмент прыжка, и нужно было немного подождать, пока он перезарядится. А на той стороне какая-то фигня творилась. Чую, нездоровая…

20. МАЛЬЧИШНИК ПРОДОЛЖАЕТСЯ

В ТЁМНОМ ЛЕСЕ…

— Ну, дава-ай же! — я поскорее встал перед прыжковым механизмом. — Понеслась!

Ка-ак он меня треснет! Осознал я себя уже сидящим по уши в перепаханной земле. В ушах гас собственный крик. Сверху падали сбитые веточки и сосновые иголки. Остро пахло раздавленной травой и почему-то свинячим говном. В принципе, компенсатор и артефакт гашения сработали нормально, но повторять этот эксперимент меня не тянуло.

А на полянке творилась вакханалия.

В узких лучах тактических фонариков по лесу метались… э-э-э… свиньи? А за ними гонялись пьяные князья. Визг, гогот, треск сучьев.

— Чего расселся?! — провопил пробегающий мимо Иван. — Помогай! Кабанчика поймаем, с подарком к девчонкам приедем!

Какой, нахрен, кабанчик? Откуда он тут взялся?! Это Иван пояснить забыл. Пока я вставал, пока понял, что к чему, из леса раздался глухой утробный визг, которому больше подошло бы определение «рёв».

Опа! А вот и папаша-кабан пришёл.

Из-за деревьев вылетела здоровенная коричневая туша и врезалась в Витгенштейна. Длинный красивый полёт завершился в каких-то кустах — и слава Богу, что «подушек» было три, а не одна…

Следующее что помню — это Багратиона, успевшего накинуть звериный облик и рычащего в рыло вожаку. Только зря он. Правильный кабан-секач в лесу не боится вообще никого. А этот оказался по всем понятиям правильным. Неуловимый рывок — и Серго улетел в кусты к Петру.

— Ну его нахрен! — а ничего так у Сокола тактическое отступление на дерево отработано, практически взлёт!