Ком 6

— Ты глянь! «Пантеры» рог изобилия открыли! — зубоскалили казачки.

— А мы уж думали, позабыл про нас герой! — Есаул лично вышел встречать.

— Никак нет, получите — распишитесь! — Я высунулся в боковой люк. — Заодно титул мой обмоете.

— Эт какой же? — удивился есаул.

— Герцог я нонеча.

— Чего-о? Шуткуешь, сотник?

— Никак нет, какие уж тут шутки-то? Император германский вручил.

— А наш? А наш император, что ж?

— А наш смеяться изволил и по плечу меня хлопал. Зато изрядно одарил землицей. Такая вот коллизия образовалась!

Есаул вытянулся во фрунт.

— Тогда, мои поздравления, ваша светлость! Это ж надо! Кому рассказать — не поверят же!

— Сам в перманентном обалдевании пребываю. Короче! Вам, ребятки, не хворать. А мы опять в тыл.

Я захлопнул люк с скомандовал:

— Па-аехали!

СВОБОДНЫЙ РЕЙД

— Вы там не особо геройствуйте, хватило уже. — Атаман выдавал нам задание на «свободный рейд в тылу противника» и морщился, словно от зубной боли. — Нет у меня никакого желания потом по шапке получить, что его светлость герцога Коршунова не уберёг.

— Так воинское дело — оно такое, — удивился я. Там не посмотрят, герцог я или где.

— Это верно. Одним словом, ребятки, не геройствуйте! Но и не отправить вас не могу, уж очень хорошие результаты ваш прошлый рейд дал. И это я сейчас не про «Кайзер» говорю и не про принца этого малохольного… Там и так всем по «Воинской доблести» светит.

— Будем стараться оправдать!

— Оправдать. Именно… — он потыкал в карту. — Вот этот район нас особо интересует. Что-то странное там происходит. Вроде перемещения какие-то, а ни техники, ни массивных артефактов приборы не фиксируют. Приглядеться бы.

— И по возможности пощипать японские обозы? — слегка прищурился я. Подломить снабжение вражеских войск — этим мы никогда не брезговали.

— Это можно. — Он перекрестил наш маленький строй. — Ну, с Богом!

В этот раз нам предстоял рейд вдоль морского берега. Почти курорт! И поначалу нам совершенно прекрасно удавалось хорошо проводить время.

Японцы перевозили большинство грузов на простых лошадках, при минимальном сопровождении. Пара пулемётных очередей, и для верности поджечь всё, что могло гореть. И дёру! Зато и целыми, и почти незамеченными долго оставались. Тут ведь как, по прибрежному песку пару километров прошагаешь — волны следы-то и слижут. А берег в этих местах изрезан изрядно, так что прятаться выходило весьма успешно.

Дня через три Швец обнаружил на карте весьма подходящий (как ему показалось) маленький островок. Ну как маленький? Такой, с ипподром примерно. И долго азартно тыкал нам в карту, говоря, что это отличная база. И дороги караванные рядом, и никто в здравом уме не будет на острове шагоход искать.

— Да до того острова аж полкилометра! Потопнем! — горячился Саня.

— А вот это ты видел? — тыкал пальцем в карту Антон. — Глубина всего-то пять метров! Мы спокойно туда дойдём, даже без поднятия в сторожевую! Там нарубить деревьев, укрыть шагоход — и можно будет нормально спать! И не найдёт никто! И смотри: вот тут пара рыбацких деревень есть с пристанями. Вот тут три перекрёстка перспективных! Смотри сам!

В итоге он нас уломал. Мы действительно перешли аки посуху. А на самом островке обнаружилась расщелина, куда мы спокойно загнали «Пантеру». Потом натянули маскировочные сети — и даже деревья рубить не пришлось.

И теперь мы выходили в рейды ранним-ранним утром. Только чтоб берег видно стало. А уже на берегу — веселились от души. Только, думается мне, японцам наши шалости не нравились. На исходе недели Хаген увидел на берегу разъезды. Супротивник послал человечков нас искать… А как ты нас найдёшь? Мы ж не прям напротив островка-то в воду заходили, с разных мест, да по мелководью ещё пробежимся — вот и непонятно, чего это такая плавучая «Пантера» тут образовалась? Правда, недолго я веселился. На следующий день уже Антон углядел маленький кораблик, деловито дымящий и ползущий прям к нашему островку. Нашлась и у азиатов светлая голова. Решили-таки проверить.

— К бою! — мы споро залезли в шагоход и пока под прикрытием сетей смотрели на кораблик. — Ну что, Саня, когда сможешь утопить супостата?

— Да в любой момент, собственно. Когда скажете?

— А и давай! Жарь!

Главный калибр звонко долбанул по ушам, и на кораблике заглох мотор. Даже, кажись, что-то стало разгораться.

— Повторить! — скомандовал я.

— Есть!

На этот раз Пушкин влупил прямо по носу. Корабль осел на бок и начал медленно тонуть.

— Ещё? — спросил Саня.

— Хватит, сворачиваемся! Расслабуха с островным укрытием закончилась.

Мы свернули сети и пособрали разложенное имущество. А то за неделю так разбаловались, что даже готовили на свежем воздухе.

— Выводи нас, Хаген. Не дай Бог, щас нас на берегу комитет по встрече ждать будет.

И накаркал.

СТРАННАЯ ЗАСАДА

На том пляже, куда нас вывел Хаген, стоял строй из странных солдат. Во-первых, ни тебе пушек, винтовок, даже пулемёта я не увидел. Редкая шеренга в шлемах, напоминавших морды птиц, была вооружена… мечами?

— Они что — с шаблями на шагоход бросаться будут? — не выдержал я. Но тут кривые мечи азиатов, как по команде, запылали инфернальным пламенем, и они, заорав что-то, бросились в атаку.

— Саня! Огонь!

Метла роторного пулемёта прошлась по пляжу…

* * *

— М-да, «Кайзер» бы тут пригодился.

— Сколько можно нудеть, Хаген? Полный экипаж на двенадцать человек, одной только соляры на каждый выход восемь тонн! Где это всё брать?

— Зато…

— Ага, зато туалет! И душевая. Я понял.

Фон Ярроу вспыхнул:

— Вообще-то я имел в виду подавляющую огневую мощь! И толстенную броню!

— Ясно. И туалет! — добавил свои пять копеек Швец. — Но «Кайзер» сейчас нам действительно не помешал бы.

Мы сидели возле раскуроченной «Пантеры». Нет, шагоход ещё мог выполнять свои основные функции — сражаться. Всё-таки это была отличная боевая машина. Вот только после схватки с этими сумасшедшими пехотинцами мой СБШ был похож на решето. Правого манипулятора нет, с корнем вырван ложемент безоткатных пушек. И даже любимую «ахт-ахт» обрубили на треть.

Пылающие кривые мечи японских бойцов, как оказалось, отлично резали немецкую сталь. При этом (к счастью для нас и сожалению для японцев) от пулемётных выстрелов эти мечи их не спасали, и покосили мы их вдоволь. Но с поля боя пришлось банально убежать.

Только далеко сбечь не смогли. Двигатель, тоже получивший изрядно повреждений, стал стремительно перегреваться, магический контур не справлялся. Вначале я вылез на броню и своей силой пытался охлаждать машину, но вечно так тоже не могло продолжаться. Мы забились в какое-то ущелье, и Хаген завёл «Пантеру» под небольшой водопадик.