Ком 6

Фигурка вражеского мага окуталась белым пламенем, и в сторону императора устремилась огромная огненная стрела.

— Никак сам Таг мак Нуадат вылез? — негромко проговорил Пётр.

— Эт кто ещё такой? — спросили сзади.

— Верховный друид. Сильнейший маг англов, — не оборачиваясь и не отрывая глаз от экрана, пояснил Витгенштейн.

А на белом полотнище, которое служило нам окном в эту невообразимую битву, кипела вода, вздымались валы чудовищных волн, корабли продолжали тонуть, а два архимага обменивались ударами. Причём оператор несколько раз показал лицо Российского императора крупным планом, прям во весь экран.

И я поразился моменту, когда боевая сосредоточенность Андрея Фёдоровича внезапно сменилась азартной, совершенно мальчишеской улыбкой. Когда битва пошла с друидом раз на раз. А вокруг рвалось пространство и горела вода!

— Не часто Его Величеству в полную-то силушку доводится подраться! — с полной уверенностью в своей правоте проговорил седой казак-механик. — Вот и отводит душеньку. Кажись, хана этому твоему Тагу…

— С чего это моему-то? — возмутился Витгенштейн.

— Да даже если он и не твой, твоя светлость, всё равно хана друиду.

— Это да-а…

Мы сидели, не в силах оторвать взгляд от происходящего на экране. А там, после очередного пасса Российского императора, тело англского мага развалилось надвое, и получившиеся неаккуратные куски рухнули в бешено бушующий океан.

— Рыб кормить полетел! — прокомментировал тот же голос сзади.

Потом камера вновь приблизила лицо императора. Он обернулся к нам и словно в душу каждому заглянул. И произнёс: «Грядёт последняя битва!»

Оно понятно, что слова государевы продублировали надписью во весь экран. Но губы, шевелящиеся на знакомом всем лице, выговорили именно эту фразу.

— Да! — взорвались казаки. — Ура! Его Величеству! Ура! Ура!!!

И не было в тот момент равнодушных. И я, и Иван, и Серго, и Пётр, и наш атаман кричали «Ура!» и кидали в воздух папахи и фуражки. А посреди этого буйства сидела ошеломлённая лиса и испуганно жалась ко мне.

Но оказалось, что это ещё не конец.

— Господа! — объявил лейтенант, дождавшись, пока крики чуть поутихнут. — Интересно ли вам узнать, куда государь перенаправил нацеленные в него снаряды?

«Зал» взорвался рёвом.

— Извольте! Заключительная часть нашего новостного показа! Пункт первый!

На экране возник город. Камера снимала сверху, и подробностей вовсе не было заметно, однако можно было разглядеть условный круг… нет, точнее сферу!.. Сферу, из которой на крупное строение, окружённое старинными фортификационными сооружениями, сыплются снаряды! Поверх картинки появилась надпись: «Эдо. Дворец императора Цуёси». Собственно, после этой надписи дворец окончательно перестал существовать.

Я, честно сказать, недоумевал. Как так? Императорский дворец — и так плохо прикрыт? Или прежде защитой дворца Цуёси ведала лиса, а новых магов то ли не успели с фронта вернуть, то ли… Одним словом, непонятно, что там у них вышло, но дворец им придётся строить заново.

— Пункт второй! — объявил лейтенант.

Эту картинку многие узнали сразу — Англия чаще в новостях мелькает.

— Букингемский дворец!

Англы оказались куда предусмотрительнее японцев. Или магов у них было больше? Дворец сплошь переливался разноцветными куполами щитов. Пока… Пока не прилетело нечто очень уж огромное, и один из куполов со звонким бздынем лопнул. А следом второе, столь же огромное, вошло аккурат по центру парадного фасада!

Разом исчезло ещё несколько щитов — вполне возможно, магов пришибло или оглушило — и по дворцу прилетело ещё несколько «подарков». Нет, какая-то часть от него в итоге осталась…

— Справедливости ради, — в завершение заявил лейтенант, — англичанам достались исключительно английские снаряды, как и японцам — японские!

Это было встречено бурными овациями и радостными воплями. Дальше показали историческую картину про столетней давности нападение англичан на наш Дальний Восток. Неплохо так предки вражинам наваляли, хоть и численно уступали нагличанам во много раз. Так теперь-то, когда и с личным составом, и с техникой всё в порядке — сам Бог велел!

Назад в расположение шли мы на большом душевном подъёме.

16. ЯПОНСКИЙ КУЛАК

СОБСТВЕННИЧЕСТВО

А наутро явился Святогор. Был он мрачен, угрюм и, похоже, с похмелья. И ещё одну бутылку горькой с собой принёс.

— Давайте кружки, братцы.

— Не-е-е, — сразу отказался я. — Нам через два часа в патруль. Какое уж питие.

— М-м, — Святогор нахмурился и сочувственно покивал. — А я выпью. Помяну, так сказать, раба Божьего Цуёси.

— Как?! — Витгенштейн мгновенно оказался рядом. — Император Северной Японии скончался?

— М-гм, — выразительно кивнул Святогор и плеснул горькой на донышко кружки. — Не выдержал переизбытка железа в организме. Или, возможно, камней…

— Так он в момент атаки во дворце был? — аж не поверил я.

— Канеш-ш… — Святогор опрокинул поминную и снова налил.

— А ты-то чего горюешь? — не понял я.

— Да вишь… — он подпёр щёку кулаком. — Новости… Новости такие… птичка на хвосте принесла. Мда.

Как-то из него всё приходилось клещами тащить. Но интересно стало нам всем, поэтому мы в конце концов выпытали. Дело такое. Не успел Цуёси копыта откинуть, как ко братцу его, Юдаю, сидящему на троне в Киото, явилась лиса-мамаша. Да-да, Тамамо-но Маэ, она же Тамамуся. Прям во дворец припёрлась и говорит: «Глянь, Юдайчик, Цуёси-то со мной поссорился — и ты видишь, что с ним стало?» Юдай сориентировался очень быстро и предложил лисе самое почётное место при дворе.

Святогор снова выпил.

— Погоди. Так у тебя с ней — что? До сих пор любовь? — посочувствовал я.

— Да… Не то чтоб любовь. Так… Можно сказать, извращённая форма собственности. — Он вздохнул. — Но обидно же, япону мать её итить…

— Так что — великая битва отменяется? — расстроенно спросил Петя.

Святогор посмотрел на него, типа: и это всё, что ты вынес из моего рассказа? Ухмыльнулся:

— Да щас! Там, наоборот, япы копытами землю роют, готовы идти в последний отчаянный бой и все переумирать за своего императора. Типа, позор у них массовый или типа того.

— А, ну тогда нормально! — обрадовался Витгенштейн.

Святогор только вздохнул.

Еле как мы в итоге общими дружескими силами Святогора маленько успокоили и в нашей палатке поспать уложили.

— Ты следи за ним! — на полном серьёзе попросил я Айко. — Видишь — в душевном расстройстве человек. Сочувствия требует.

Айко почесала нос:

— Ну-у-у… ладно, буду следить. Только скажи мне, Илья, вы правда думаете, что в армии Северной Японии сплошь демоны?

Тут даже я озадачился.