Ком 6

— Не-е, эт, брат, совсем другая история! Война закончится — заезжай, батяня тебе расскажет, что можно рассказать, а нам пора. Ещё раз, спасибо за службу!

Я залез на шагоход, и мы пошли дальше в квадрат патрулирования. Я оглянулся. На деревенской площади среди смрадных костров стояли два жандарма, один держал за волосы отрубленную голову, а второй чего-то ему говорил и разводил руками.

* * *

А по возвращении в отряд нас порадовала телеграмма от Ивана. Первое слово — «Живы» — было встречено радостным рёвом! Орали все — Хаген, я, Саня, Антон. Ликующе верещала Айко! На наши вопли прибежали соседи и тоже были приобщены. За вечер телеграмма была зачитана почти до дыр.

«Живы. Целы не совсем, но это дело наживное. Надеемся как можно скорее вернуться в строй».

И адрес госпиталя! Конечно, все тут же принялись сочинять ответное письмо. Записывал я, чувствуя себя персонажем с той картины, где запорожцы пишут письмо турецкому султану*.

*Кисти господина Репин а, конечно же!

На другой день я поехал в ближний городок, где фронтовое отделение полевой почты нашего боевого района стояло. Полагаю, что так быстрее получится, а то когда они теперь к нам в отряд приедут? На следующей неделе? Заодно и телеграмму отдал: «Рады за вас! Врага бьём! Подробности ждите письмом».

Попутно на ярмарку заехали, купили чаю хорошего, писчей бумаги, красок да зеркальце Айко. А то ленты-бусы у девки есть, а зеркальца нет. Непорядок.

Весь день, почитай, прокатались, а назавтра — снова на боевое дежурство. Выспаться бы успеть…

20. НЕ ПОНОС, ТАК ЗОЛОТУХА!

И КАК ВСЕГДА, НИЧЕГО НЕ ПРЕДВЕЩАЛО

Утро началось как обычно. Мыльно-рыльные дела, бодрый завтрак. То есть завтрак только предстоял, и Хаген, прихватив большие термо-бидоны, потопал к столовой за завтраком. Я остался по-быстрому чая вскипятить (пользуясь нашей свободой и имея в оправдание скорый выход в сопровождение хозяйственной колонны на головной склад, костёр я разводить не стал, а применил ильин огонь). Саня, Антон и Айко тем временем производили общую проверку техники. Все два последних дня они так упражнялись. Выглядело это следующим образом: лиса подхватывала одного из них за лямки специальной технической обвязки и начинала потихоньку летать вокруг «Пантеры», следуя указаниям своего «груза». Заодно ребята объясняли ей, как узлы и механизмы должны выглядеть, что нормально, что нет. Ненормальное приводили к нормальному состоянию. Она, опять же, смотрела через плечо. Понятно, что это всё скачки по верхам. Но с чего-то надо начинать?

Накипятил я воду да заварил чаю покрепче, чтоб глаза лучше открылись с утра. Ребята с Айко пришли. Миски расставили, даже чай разлили — а Хагена всё нет!

— Языком он там зацепился с кем-то, что ли? — Саня приглядывался к тропинке меж кустами, откуда должен был появиться Хаген.

— Да брось! — фыркнул Антон. — На него вообще не похоже. Это ж дойч. Наш заслуженный Душнила! Орднунг унд дисциплинен!

Да уж, при педантичности Хагена он должен был до столовой два раза успеть обернуться. И не суетливо, а чётким размеренным шагом.

— Сгоняю, узнаю? — предложил Саня и помчался.

Но… в столовой Хагена не видели. Не обнаружился он ни в штабной палетке, ни в медчасти, ни даже на ремонтной базе…

Выхлебали мы по стакану пустого чая, сухпай с собой закинули — время на выход!

За рычаги «Пантеры» пришлось сесть мне.

Безопасник обещал всё выяснить к нашему возвращению. Пока малосильные хозяйственные грузовички дотащились до склада, пока наши со складскими как обычно препирались, да пока загрузились… Назад притащились к ужину. Я — сразу к безопаснику бегом. Но… Никаких воодушевляющих новостей не появилось. А вовсе наоборот.

— Скрали его, похоже. И очень грамотно. В ложбинке следы конские.

— Верхом, выходит?..

— Да куда там! Сапоги такие, чтоб думали — лошадь прошла. Говорят, китайские торговцы живым товаром так балуются. Может, и впрямь помогает следы путать. А может, для форсу бандитского. Следы вышли на просёлок, а там так лошадьми всё истоптано…

Я переваривал информацию:

— То есть… Хагена в рабство выкрали? Что за бред?

— Бред не бред, а рапорт я подал. Обещали дня через два-три дознавателя прислать, способного по вещи местоположение человека определить. Ты б, Илья Алексеич, какие-то личные вещички его принёс. Платок там. Пояс. Да хоть портянки сменные!

— Понял. Принесу.

В палатку я топал — смурнее некуда. Мысли в голове роились самые дурные. И главная: как я Марте всё это рассказывать буду, если Хагена не найдём??? Три дня ждать! За три дня его и увезти куда хошь могут, и продать… Да на корабль посадят — поди догоняй!

— Не нашли? — Айко встретила меня у своей палаточки, прислонившись к берёзе и сплетя на груди руки. — Так я и думала!

Айко старательно делала вид, что ей совсем неважен мой ответ, но подрагивающие в возбуждении кончики хвостов выдавали её с головой.

И хотя она в последнее время здорово изменилась, удержаться от подозрений я не смог:

— Айко, по-хорошему скажи: это опять твои проделки?

— Нет! Ну почему если что-то случилось — все сразу винят меня? — Лиса притопнула ножкой.

Вот только почти всегда в последний месяц, «если что-то случится», виновата была именно она.

— Колись давай, рыжая! Чего опять учудила?

— И вовсе я не виновата! Просто все с утра его искали, потом из штаба особисты прибегали, тоже искали фон Ярроу. И тоже меня во всём обвиняли! А теперь ты смотришь по сторонам, словно потерял… А я знаю, где он! А у меня никто не спрашивает! Сразу — куда барона дела? А я никуда не дела!

— Так, стоп! Не трындычи! Спокойно и внятно объясни мне: где Хаген?

Лиса покрутилась и уверенно ткнула пальчиком.

— Он там!

Я не выдержал:

— Где «там»? Ты нормально-то можешь сказать?

— А я не знаю, что там! Он там! — опять ткнула пальцем она. — Я просто знаю!

— Ты чувствуешь направление? — дошло до меня. — Ты не знаешь где он, но можешь показать?

— Ага! — Айко аж запрыгала. — Могу-могу!

Саня с Антоном уже стояли рядом.

— А далеко? — нетерпеливо перебил Пушкин. — Отсюда далеко до него?

— Примерно ри. — Лиса наморщила лобик. — Э-э-э… По-вашему почти четыре километра.

— Ого! Давай-ка глянем на карте. — Швец уже расстилал её на столе, заготовив для измерения линейку. — Так, куда ты показывала?

Японка опять ткнула пальчиком.

— Ага. Так. В том направлении, на четыре километра только деревня Новониколаевка. Судя по карте, ничем не примечательная. Русская деревня-то, не маньчжурская! Почему там?

— Бандитов да прохиндеев во всяких народностях хватает. — Я кивнул своему экипажу: — Собирайтесь. Сгоняем и узнаем! На «Пантере» сбегаем, чего ноги бить? Опять же, на всякий пожарный случай, Айко, тебя с собой берём. Будешь вместо компаса!

Да и как боевая единица лиса — моща.

Мы быстро добежали до тех-двора.

— Регламент придётся потом делать, братишки. Срочно СБШ нужен!

— Ну нужон, так нужон, — развели руками техники.

Залезли. Я вывел шагоход с базы. Лиса сидела на крыше и, периодически просовывая личико в люк, корректировала курс. Хотя чего корректировать? Дорога до Новониколаевки одна, захочешь — не потеряешься. Но всё равно при деле, участвует!

Дошагали бодро. На взгорок аккуратно, на малых оборотах выкрались, за сосняком замерли — а вот в низинке и она, Новониколаевка.