Ком 6

— Нашей семье крайне необходимо достоверные сведения о дальнейшей судьбе моего пропавшего брата.

— Гниёт где-то у безымянного хутора. Если волки не сьели.

Англ второй раз дёрнулся.

— Могу я узнать причину смерти? Поскольку пилоты «Локуста» не должны были участвовать в боестолкновениях, а только вести наблюдения и тестировать шагоход…

— А ещё они не должны были насиловать женщин.

— То есть?

— Экипаж вашего шагохода был убит во время попытки изнасилования. Кстати, будущей жены господина барона. Он очнётся, вам за ваших родственничков мало не покажется…

— Он действительно барон? А вы тогда, простите за назойливость, кто?

— Илья Коршунов, герцог Топплерский.

Англ слегка завис.

— Но… это же не русское название?

— Нет. Замок Топплер расположен в Германской империи.

— То есть вы… немецкий герцог на службе у Российской империи?

— Представьте себе. Разнообразные политические игрища — дело такое… Но мы отвлеклись на постороннее.

— Вы правы. В это раз сделаем наоборот. Итак, небольшое пояснение, а потом вопрос. Для начала, я совершенно не собирался причинять вред пилоту «Локуста»…

— Врёт! — влезла Айко.

— Да я и сам вижу. Украл с помощью работорговцев и говорит, вреда причинить не хочет. А мне так думается, что выпытали бы вы у моего вассала, что вам нужно, да и концы в воду. А, милейший?

— Это возможно. Но доказать вы никому ничего не сможете! А без доказательств…

— Любезный вы мой! — перебил я англа. — Почему как что-то касается вас, нам нужно доказывать, а если вдруг наоборот — сразу не обязательно? Вы же верите сердцем или как там? И ещё о доказательствах. Я сверну вам шею, потом подожгу эту избу и уйду. И НИЧЕГО мне не будет! Мы в пяти километрах от линии фронта. Скажу: ликвидировал японскую диверсионную группу. Что, кстати, недалеко от правды, — я пнул труп.

Он помолчал.

— Хорошо. Вот вам правда. Нашей семье и конкретно мне необходимо доказательство смерти Оливера. Для решения вопроса о наследстве. Мы владеем тремя заводами, на которых и производим «Локуст», а также ещё несколько вариантов шагоходов. И наша семья готова заплатить за эти сведения.

— А теперь не врёт! — снова подала голос Айко.

— «Не сумев получить нужное силой, джентльмен принялся торговаться…» — Процитировал я. — Я тут почитываю иногда художественную литературу. Чудо как точно пишут. Вам не кажется?

Позади раздался стон. Кажись, Хаген в себя пришёл.

— Айко! Влей-ка в него обезбол матушкин. Тот, что с синей полоской. — Японка подскочила и кинулась к фон Ярроу. — Продолжим.

— У Оливера должен был быть перстень. Он хранится в потайном месте в шагоходе.

Я опять улыбнулся:

— «Саранча» перебрана раз на десять! Если бы какой-то тайник и существовал…

— И тем не менее! Если вы обеспечите мне возможность…

— Где я? — раздалось сзади. О! Хаген оживает!

— Пей-пей, — пробормотала Айко. Послышалось тихое бульканье.

— Барон, не желаете познакомиться с младшим братом урода, что вашу супругу пытался изнасиловать?

— ЧТО-О-О! — Ого, он орать умеет! — КТО-О-О?!

— Да не ори ты так! Вот сидит. Торгуется! Ты представляешь?

* * *

Всех приглашаем взглянуть на новую иллюстрацию: рывок в сторону «Кайдзю», лиса и медведь в боевой связке!

21. К ВОПРОСАМ О ВОЗДАЯНИИ

ТРЯСИ СИЛЬНЕЕ

Я обернулся к фон Ярроу:

— Что за честь жены хочешь? Тут с нами торгуются.

У Хагена аж лицо перекосилось. И цветом он стал таким — я думал, его удар хватит.

Англ моментом ногу с ноги снял, зачастил:

— Мне кажется, вы меня не так поняли. Если имело место преступление, я искренне рад, что преступники понесли заслуженное наказание! — Кажись, проняло «жентельмена». То ли моя радостная синезубая улыбка тому поспособствовала, то ли нависший надо мной оскаленный Хаген, то ли скромная Айко, стоящая у печи и задумчиво поигрывающая вилкой. — Мне нужен только фамильный перстень! И если я могу выкупить его по цене всего шагохода — я готов! Наша семья готова, — поправился он.

— Угу, и для этого вы выкрали моего друга? Чтоб чисто по-дружески предложить ему выкупить «Локуст»? Чего-то я начинаю уставать от этого разговора. Айко, он твой! У тебя час. Пойдём, Хаген.

— Подождите!!! Не надо!!! — англ вскочил на ноги. Я коротким ударом пробил ему в печень и подхватил покачнувшегося Хагена, закинув его руку себе на плечо.

— Пошли, приключенец!

— К-ку-уда? — вело Хагена всё ещё изрядно.

— До «Пантеры», там аптечка поприличнее. — Я вытащил друга на двор. Оглянулся. Тишина-а-а, деревня как вымерла. А может, так и есть? Или бежали от фронта? Такое тоже возможно.

— А этот? — Хаген дёрнулся назад.

— Не кипишуй давай! — я поудобнее перехватил его руку. — Не надо тебе это видеть. Да и мне тоже. Судя по тому, что рассказал мне Витгенштейн, у японских лис прям в самой природе есть потребность над кем-нибудь покуражиться. Им даже злостных преступников выдают, которые на смерть осуждены, слыхал?

— Д-да, помню что-то такое…

— Ну вот.

— Но все мои наблюдения, — о, кажись в себя приходит, заговорил превыспренне, — говорят о том, что Айко изо всех сил перевоспитывается.

— М-гм, — проворчал я. — Перевоспитывается-перевоспитывается, да не перевоспитается. Против природы, брат, не попрёшь. Вон Серго раз в месяц тоже мясо сырое ест в облике. Не может он без этого. Вот и тут… Лучше этот мерзавец, чем мы…

Мне вдруг пришла в голову неприятная мысль, что моя природа тоже может запросить странного. Зверь с готовностью оживился.

И чё там? — спросил я с величайшим подозрением. — У меня как?

Во льды надо! На снегу поваляться!

А, ну это ерунда, в любой момент можем себе позволить! Что сразу-то не сказал?

Так пока ещё не сильно приспичило.

Ты это, до греха не доводи! Раз в месяц слетать на Имперском Скором — на денёк — очень даже можем себе позволить! А на крайний случай у нас магия есть, да парней попросить подмогнуть, совокупно ледяную поляну организуем, отведём душу.

Шикарная тема! — Зверь мечтательно улыбнулся.

Тем временем я всё пёр упирающегося Хагена прочь со двора, а он всё оглядывался на жуткие крики, которые стали раздаваться из покинутой нами избы.