КОМ 7
Шрифт:
— А о этом мне уже доложили! Вот господа и рассказали. Так что не волнуйся, Коршун, встретим по высшему разряду!
— А про курьеры сказали? Они ведь у нас с новейшей системой…
— Сказали-сказали! И про важный груз, и про безмачтовую посадку предупредили, я уж к Иванову посыльного отправил, не переживай.
А потом мы сидели, пили кофей. И обсуждали, что да как тут сделать надобно.
— Мы с тобой, Илья, если господин атаман не возражает, сейчас на рудник пойдём, — предложил Пётр. — Пообщаемся с местными представителями горняков. А то я почитал, какие они письма
— А я сам пройдусь по крепости и смотреть своими глаза! — Сурово заявил Фридрих. — и потом доложить: что, как и где!
— Айко, приставь какую дочку за его высочеством присмотреть, чтоб всё хорошо было! — попросил я в пространство. Пришла мне в голову светлая мысля. А то мы-то с Петром боевики, а вот немецкий принц…
— Слушаюсь! — раздался хрустальный голосок откуда-то сверху.
И все мужчины в кабинете, ну окромя вашего покорного слуги, вздрогнули. Атаман-то от неожиданности, а вот Пётр и Фридрих — от понимания, кто его охранять будет.
— Может не надо? А? — как-то сник мой немец.
— А что так? Тут же война, диверсантов полно, это ж прям линия фронта! Ты чего?
— Госпожи лисицы очень много мне доставили… — промямлил принц.
— А-а! Понял. Так тут-то они шалить не будут. У них тут полно других, — я выделил последнее слово, — развлечений. Уж поверь. Они только за сегодня диверсантов-оборотней выловили… сколько там, Айко?
— Пятерых, — гордо сообщила старшая лиса.
— О! Уже пятерых! Так что, поверь, тебе никакие шуточки не грозят. Правильно? — Спросил я пустоту.
Блин горелый, я себе государя императора начинаю напоминать! И судя по изумлённому взгляду Витгенштейна, ему тоже.
— Ну, извини! — развёл я руками в ответ на его взгляд. — Не мы такие, жизнь такая!
На этой «положительной ноте» совещание закончилось. И мы пошли каждый по своим делам.
Мы вот с Петром — вглубь укреплений.
ЗАГАДКИ ДРЕВНЕЙ КРЕПОСТИ
Если Петя рассчитывал, что я ему сейчас экскурсию произведу, то тут он в лужу сел. Я едва с частью внешнего защитного кольца познакомиться успел. А Витгенштейна больше интересовали внутренние области, примыкающие непосредственно к шахтам.
— Вот и пошли вместе знакомиться! — деловито потащил он меня за собой.
— Может, провожатого возьмём? Не заплутаем тут в переходах, как два дурня?
— Не заплутаем! Я за два дня план крепости наизусть выучил! И вообще, если что, у меня есть с собой бумажная карта.
— И фонарик? — усмехнулся я.
— Не понял? — Пётр недоумённо уставился на меня своим моноклем. — Зачем фонарик?
— Шуточка у нас такая была в казарме в Трансваале насчёт одного особо талантливого генеральского сынка, умудрившегося три раза за первый же месяц потеряться в километре от базы. Что, мол, зато он способный. Если ему выдать карту и фонарик, он сможет даже найти свой член.
Петя среагировал странно, я аж сперва испугался за его здоровье. Сперва он страшно покраснел, потом вдруг надулся… прыснул и заржал натурально аки конь. Хорошо, мы в пустом коридоре притормозили.
— А монокль тебе зачем? —
спросил я, скромно дождавшись, пока он проржётся.— Так это из артефактного спецхрана. На предмет обнаружения… всякого. Уж больно подозрительные докладные записки в канцелярию горнорудных дел поступают.
Мы шли по крепости, а она словно наливалась силой и мощью вокруг нас. Огромной толщины стены, громадные проёмы ворот, безмерное количество бойниц. Витгенштейн цепко глазел по сторонам.
— Илья, ты обратил внимание, что это странная крепость?
— Чего ж странного? Ты, Петя, говори толком. Я ж в таких фортификациях не шибко силён. Это ж когда её строили? Поди, тыщу лет назад! Чего ты странного углядел?
Он остановился около очередного проёма и ткнул пальцем вверх.
— Смотри. Видишь бойницы?
— Вижу. И чего?
— Они направлены наружу. Это понятно, оборонять от ворога рудник. Ага?
— Ага, — согласился я.
— А теперь смотри… — Он прошёл в проём ворот. — А эти бойницы смотрят куда?
— Э-э-э, внутрь?
— А от кого обороняться изнутри?
— Может, от бунта горняков?
— Такими стенами? Не смеши. Смотри, ещё что заметил — видишь вон то, словно гнездо на стене?
— Вижу, и что это? — в указанном Витгенштейном месте из стены действительно выступало нечто вроде прямоугольного выроста с умеренного размера верхней площадкой и… — Там тоже бойницы, что ли? А пол прохудился.
— Не, не прохудился. Это специальная дыра, какой-нибудь гадостью в атакующих из укрытия швыряться.
— Типа, огненными шарами?
— Если ты маг. А если не маг — просто какой-нибудь смолой кипящей. А во-о-он та площадка такая здоровая, что на неё можно и что-то типа баллисты взгромоздить.
— Звучит неприятно.
— М-гм… И ещё более неприятно, что она тоже смотрит внутрь. Прямо на выход из шахт, — Пётр посмотрел на меня с видом строгого школьного учителя, — понятно?
— Понятно-то я понятно. Только понятно мне, что ничего не понятно!
— Вот и мне непонятно, — пробормотал он.
Мы шли к третьей центральной линии стен. Здесь уже совсем не было зданий — только стены, лестницы, всякие непонятные мне выступы…
— Всё. Это внутреннее кольцо. Последний оплот обороны, — Петя оглядывался с видом хозяина, вернувшегося после долгого отсутствия.
— А чего тут защиты-то нет? — удивился я.
— Если ты её не видишь — это не значит, что её нет. Здесь в основном автоматика. Не туда наступил — и по тебе пулемёты отработают.
— Э-э-э, а зачем казаки на внешнем уровне? Зачем там наши умирают, ежели тут всё такое навороченное? — чего-то аж обидно стало.
— Так потому что не все системы в рабочем состоянии. Англы, когда отсюда уходили, изрядно тут всё поломали. Судя по докладам горняков, внутренняя оборона едва процентов на десять работает. И когда техники её восстановят — неизвестно. И восстановят ли вообще. Они пока больше разбираются…
— Петя, чего-то мне этот рудник-подарочек всё больше и больше не нравится.
— А он никому не нравится. Ты в курсе, что даже Демидовы, почитав докладные записки, от участия в разработке отказались?