Кома. 2024

– Для нашего дальнейшего общения, - хозяйка дома сделала паузу и обратилась к надзирательнице, бесшумно появившейся в проеме массивной дубовой двери столовой: - Пусть подают.

По приказу Бельской в столовую начали заходить дети с подносами в руках. Это были те же Послушники, которые трудились во дворе. Они по-прежнему были одеты в серые шерстяные бесформенные платьица и костюмчики. Правда, на головах девочек были повязаны серые косынки.

Дети аккуратно расставляли на столе тарелки с едой. Сейчас я думала о том, что девочки и мальчики, прислуживающие мне и своей "барыне", напоминают детишек из сиротских приютов или работных домов Викторианской Англии 18-19 века. Это сравнение было столь ярким и образным, что мне захотелось предложить Бельской прочесть Чарльза Диккенса и особенно его роман "Приключения Оливера Твиста". А еще Теккерея, который очень красочно и точно описывал ханжество и лицемерие в "Ярмарке тщеславия". Но мне показалось, что разговаривать с Бельской о "высоких материях" - значит впустую сотрясать воздух. Женщина с видимым удовольствием уплетала салат и не смотрела в мою сторону. У меня же аппетит совершенно пропал.

Покончив с салатом, Анна Станиславовна принялась за суп. Она набросала в наваристый куриный бульон куски хлеба и начала есть, быстро орудуя серебряной ложкой. Она присербывала и чавкала, и эта манера есть вызывала у меня отвращение. Я опустила глаза, но заткнуть уши, увы, не могла.

Наконец, покончив с бульоном и насытившись, "барыня" соизволила взглянуть на меня.

– Почему вы не едите? Вам не нравится? У меня, между прочим, отличный повар.

– Спасибо, что-то расхотелось...
– отозвалась я, демонстративно отодвигая тарелку с салатом.

– И напрасно вы не едите, госпожа Свенсон. Все очень вкусно. Вы чем-то расстроены? Или вас смущают дети?
– наконец догадалась Бельская.

На самом деле мне кусок в горло не лез при виде изможденных и, как я была уверена, постоянно недоедающих детей. Как я могла есть копченую лососину или куриный суп, когда рядом со мной находятся голодные Послушники?

– Ай, да брось ты свои сантименты, Женя!
– фамильярно перешла на "ты" хозяйка дома.
– Не обращай на них внимания, милая. Поверь, они счастливы здесь. Им необычайно повезло. А вот другим детям повезло гораздо меньше. Вот к примеру...

Бельская сделала знак рукой, и надзирательница подала ей планшет, который держала в руке. Анна Станиславовна поводила пальчиком по экрану планшета и, близоруко сощурившись, начала что-то читать. Затем воскликнула:

– Ага! Вот, нашла!

Бельская удовлетворенно поерзала на стуле и серьезно посмотрела на меня:

– Госпожа Свенсон, - покровительственный и развязно-снисходительный тон голоса "барыни" сменился на сухой и официальный, - вы ведь гостили несколько дней в семье Гольских, не так ли?

– Да.

– А знаете ли вы, уважаемая, что их сын Послушник?

– Да, знаю.

– Это хорошо, что вы об этом осведомлены, - почти счастливо заметила Бельская.
– И сыну ваших знакомых не так повезло в жизни, как этим очаровательным детишкам. Когда Игорю Гольскому исполнилось десять лет, он начал работать в супермаркете уборщиком в секции продовольственных товаров для Низших. (Моя память сразу же выбросила картинку первого этажа Универмага, закрытого непроницаемыми щитами). Так вот... Частенько, после закрытия магазина Низшие и Лишние приходят туда и копаются в баках, в которые сбрасываются просроченные продукты, отходы и помои. Эти грязные свиньи разворачивают баки, выбирая вялые овощи, фрукты и провонявшие продукты. Зачастую, они из вредности гадят не только в баки с отходами, но и прямо на пол. Простите, милая, что говорю об этом за столом. То есть они гадят там, где стоят. И убирать за этим отребьем, надо полагать, сущий ад. Вообще-то мы хотим для этого человеческого мусора ввести комендантский час. Эти, с позволения сказать люди, не должны своим непрезентабельным видом, развязными манерами, отвратительным поведением и жутким запахом осквернять улицы наших городов и смущать гостей страны. ("А может сразу же помещать их в ЛК?"). Но вернемся к Послушнику Гольскому. В двенадцать, его повысили до второго этажа. В четырнадцать, он начал ездить в поле на общественные сезонные работы вместе с другими Послушниками и Лишними. Мы же не звери, в самом деле, чтобы отправлять на тяжелые физические работы маленьких деток. Там сын ваших друзей собирал камни, копал, пропалывал сорняки, а осенью помогал собирать урожай. В общем, делал все, что было необходимо. В шестнадцать, у него появился выбор: либо пойти чернорабочим на стройку, либо в армию. Мальчик выбрал первое. Теперь у него есть специальность. Но отслужить в армии ему все равно придется. И его призовут тогда, когда в этом у страны появится необходимость.

("А она отлично осведомлена, сволочь").

– Так что, Женечка, теперь тебе есть с чем сравнивать. Расслабься и угощайся, чем бог послал, - елейным голоском выдала Бельская, откладывая планшет.
– Ешь, ешь, милая. До ужина еще далеко.

("0-1 в ее пользу").

Тщательно скрывая отвращение, я подхватила на вилку кусочек лососины и отправила его в рот. Вкуса рыбы я не почувствовала, но постаралась абстрагироваться от окружающей меня обстановки. Конечно, сейчас можно было подняться и покинуть этот страшный дом. Но в этом случае, Бельская воспримет мой уход как бегство. А я ведь до сих пор не знаю, зачем и для чего она затащила меня к себе. А выяснить это было необходимо.

И только, когда Бельская неторопливо покончила со вторым блюдом и дети подали нам десерт и кофе, она напористо и властно заговорила о главном:

– Как вы думаете, госпожа Свенсон, почему я, не взирая на свой плотный график и обилие дел государственной важности, пригласила вас к себе в гости? ("И я бы очень хотела знать"). А чтобы показать вам, чем живет Элитария и к чему стремится. И как живем мы, простые граждане страны. Ваша пресса всячески старается очернить нас, выставляя этаким тоталитарным государством с властным диктатором во главе. Это все ложь ("Ложь???") и происки наших врагов и недоброжелателей. На самом деле во многих областях науки и техники, особенно в медицине и IT-технологиях мы обгоняем некоторые развитые страны, а наше социальное устройство является самым передовым и прогрессивным в мире. У нас большие планы и мы хотим сотрудничества и взаимодействия с другими странами. Мы хотим мирно торговать и делиться своими открытиями. Мы мирная страна и ни с кем не собираемся воевать или соперничать. И я хочу, госпожа Свенсон, заключить с вами деловое соглашение. Я предлагаю вам освещать в вашей прессе нашу жизнь и достижения в выгодном для нас свете. ("Вот, чего ты хочешь от меня, гадина, на самом деле!"). Вы расскажете всему миру о том, как процветает наша страна и Столица, в частности. Ну и люди, конечно. Мы щедро, очень щедро, оплатим ваши услуги, и вы всегда будете желанным гостем у нас в Элитарии ("Она что, предлагает мне работу? И по своему скудоумию решила купить меня и мою лояльность?"). Я ожидаю от вас серию грамотных и объективных статей в западных СМИ. Подчеркиваю, объективных. Но вы не должны писать о Лишних, Послушниках, Списанных и другой ерунде, присущей желтой прессе. За вас это сделают другие и так как нам нужно. В этом вопросе вы не сможете быть объективной по ряду известных нам причин. Ваша тема - это наука, культура, образование, техника, промышленность и прогресс в этих сферах. Вы должны понимать, что жизнь и трудности деклассированных элементов нашего общества - это всего лишь издержки построения нового социально-ориентированного государства, аналогов которому в мире пока нет. И только история подтвердит или опровергнет правильность принимаемых нами решений. ("Эка ты хватила, дорогая! И кажется, она старается промыть мне мозги. Но ничего у тебя не выйдет, тварь"). Я хочу, чтобы вы прониклись духом построения уникального общества, приняли его идеологию и наш образ жизни. И тогда, повторяю, вы станете желанным гостем в нашей стране. А еще я хочу, чтобы вы знали, что именно я ускорила ваш приезд к нам. Я запомнила вас как умную, трудолюбивую и весьма активную студентку. Правда, вы не всегда отличались примерным поведением и дисциплиной, и порой поступали необдуманно и опрометчиво. ("А она ничего не забыла"). Но я уверена, что вы уже выросли из детских штанишек и не станете вести себя неподобающим воспитанной женщине образом. А ваш успех в бизнесе и постоянно растущие тиражи вашего журнала ("Ого! Она, оказывается навела все справки обо мне"), указывают на то, что вы способный редактор и журналист, и в состоянии писать отличные статьи и репортажи. Именно поэтому мой выбор пал на вас. Я уверена, что, погостив у нас, вы примите наш образ жизни и вольетесь в наши ряды с радостью. ("А самоуверенность Бельской граничит с безнадежной глупостью").

Бельская остановилась, переводя дух. Она сделала глоток остывшего кофе и скривилась:

– Быстро заменить!
– приказала она, обращаясь непонятно к кому.

Ушлая надзирательница резко подскочила к столу и схватив красивую фарфоровую чашечку, быстро вышла из столовой. Тем временем хозяйка дома вновь принялась пролистывать страницы какого-то документа на планшете. Найдя нужную, она уже более мягким, почти дружественным тоном заговорила:

– Итак... На завтра мы запланировали вашу поездку с Разумовским на Концерн "ЭЛЛИ". Вам покажут сборочный конвейер. В тот же день, если пожелаете, Разумовский отвезет вас отдохнуть в "Оазис Парк". И вы заночуете у Разумовских. Они просили меня об этом. В четверг, вы и майор Кузнецов посетите Парк Высоких Технологий, где сможете ознакомиться с нашими некоторыми новыми разработками. Я попрошу Сергея Петровича Ныркова сопровождать вас. ("Странно... Серега же в опале"). Он лучше всех знает где, что и как. Я сначала планировала сама поехать с вами в ПВТ, но, к моему великому сожалению, дела государственной важности не оставили мне выбора. На утро четверга назначено экстренное заседание Высшего Совета Десяти. Но вечером, мы с вами встретимся за ужином здесь, у меня. И вы должны будете дать мне ответ. Если вы захотите погостить в столице еще несколько дней, мы возражать не будем. Мы будем только рады. Но если вы захотите вернуться в Солнечногорск, мы так же согласимся с вашим выбором. Вы вольны поступать так, как хотите. А пока отдыхайте. Можете прогуляться по дому и территории моего особняка. Но к 18-30 прошу вас быть готовой к посещению театра. Вы все поняли?

– Да, Анна Станиславовна, поняла, - ответила я, стиснув зубы и быстро оценив ситуацию. Задавать вопросы, отказываться от сделанного предложения и конфликтовать с Бельской сейчас было нежелательно, да и опасно. Придется принять правила игры, навязанные мне Главным Идеологом Страны. Пусть она думает, что мне необходимо время для раздумий и принятия решения. Хотя мне с самого начала было ясно, каким оно будет.

– Прекрасно, - удовлетворенно поставила точку в разговоре Бельская и расслабленно откинулась на спинку стула. Затем поманила к себе надзирательницу, которая ожидала разрешения приблизиться, стоя как безмолвное изваяние в проеме двери.
– Света, поставь кофе на стол и налей-ка мне вина из маленького графинчика. А дети могут убирать грязную посуду.

5.

Здание оперного театра было оцеплено моповцами. У парадного входа стояли те же грозные стражи общественного порядка, но в штатском. Их каменные физиономии абсолютно ничего не выражали. Гораздо более живыми казались красивые лица бога Аполлона, Мельпомены, Полигимнии, Каллиопы и Терпсихоры - прекрасных муз искусств. Их бронзовые скульптуры украшали парадный вход и создавали праздничное настроение, не взирая на огромное количество охраны ГГ.

"Майбах" Бельской бесшумно подкатил к высоким мраморным ступеням, ведущих в храм Мельпомены, выстроенный еще в прошлом веке. Сейчас он выглядел величественно и помпезно. Театр был тщательно отремонтирован и чувствовалось, что в реставрационные работы были вложены огромные средства.

Анна Станиславовна как колобок выкатилась из машины, поддерживая пухлыми пальчиками легкий шлейф вечернего шифонового платья. Я последовала за ней. У самых дверей меня тормознул моповец и приказал предъявить чип. Бельская же прошла в театр беспрепятственно. Граждане Элитарии хорошо знали Главного Идеолога Страны в лицо. Частое мелькание на экране телевизоров превратило эту женщину в хорошо узнаваемую медийую персону. Старший охраны браво отдал ей честь. Но Бельская проигнорировала приветствие моповца и высоко задрав голову, вальяжно вплыла в театр. Сделав несколько шагов по красной дорожке, Бельская остановилась милостиво поджидая меня. Когда я поравнялась с ней, то услышала высокомерное: