Команч в октябре
Шрифт:
Приехал разорившийся Паратов.
Лариса с женихом, как с обезьянкой…
Паратову и рада и не рада.
Влюблённые толпятся, просто давятся:
Приманкой красота и голос певческий.
Но замуж взять девицу-бесприданницу –
Нет, это, господа, не по-купечески.
Ах, если бы не врать себе, не врать бы…
Ах, если бы не матушка с долгами!
Карандышев ужасен. Скоро свадьба.
На шее закладные, словно камень.
Держи её, держи её,
Ей пальчики застывшие отдышивай,
Дари конфеты, камушки и ландыши,
Не спрашивай ненужного и лишнего.
Хотя пошито свадебное платье,
Паратов ждёт. Идут дурные толки.
Хотя бы раз его поцеловать ей,
А после – можно в Волгу. Что ей Волги,
Тойоты, Мерседесы и Лэндроверы,
Канары, пальмы, море, кипарисы?
Карандышев, не пей! Умрёшь здоровеньким.
И не кури! И застрели Ларису.
1 сентября 2006
О Питере, ностальгическое
Почему вы живёте – как спите,
Почему на вас столько замков?
Из Москвы эмигрирую в Питер
Я хотя бы на пару деньков.
Там значительно меньше народа
И слабей потребительский зуд.
В ноябре там такая погода,
Что туристов туда не везут.
Там лепнина опасно провисла
На фасадах, что целы пока.
Там о поисках цели и смысла
Говорят у пивного ларька.
Там никто не умеет с разбега
Проворачивать быстро дела,
Но два шага всегда до ночлега
И рукою подать до стола.
Там Раскольников рубит старушку,
Подбирается к сфинксам вода,
Там палят из полуденной пушки…
Я уеду, уеду туда –
Прямо в Питер, навстречу простуде,
Чтоб иного хлебнуть бытия…
Там не все ещё «выбились в люди»,
Там остались такие, как я.
25 октября 2005
О породах
Есть женщины пород декоративных.
Их не волнуют страсти и карьера.
Они выходят славно на картинах,
Они в любых приятны интерьерах.
Они всегда подстрижены, завиты.
Капризно масло слизывают с булки.
Заводят их для скрашиванья быта
И хвастают их статью на прогулке.
Есть женщины – бойцовые собаки.
У них свои, особые повадки.
Они считают: счастье стоит драки,
И не разжать зубов их мёртвой хватки.
Есть женщины охотничьей породы.
Их жизнь – чутьё, погоня и добыча.
Они умны, азартны от природы,
И поводок мешает им обычно.
Есть женщины – собаки ездовые.
Они везут всех чад и домочадцев,
Всегда в упряжке, вечно чуть живые
(Никак не удаётся отоспаться).
Какая
это пошлость, грусть и скука –То выть, то грызть друг друга век за веком.
А я, хотя и чувствую, что сука,
Всё пробую
остаться
человеком...
7 декабря 2005
Малыш без Карлсона
Николаю Римму
Прервав к утру аплодисменты тел,
Позавтракай с подружкою в пельменной.
Прощай, Малыш! Твой Карлсон улетел.
Но кто-нибудь вернётся непременно.
Возможно, это будет Шапокляк,
А если повезёт, то Чебурашка.
Пока же отдыхай: ступай приляг
В постели, развороченной вчерашним.
Нащупай под подушкой пистолет,
Игрушечный, но всё-таки защита:
А вдруг из шкафа выпрыгнет скелет
Влюблённости, давно тобой убитой?
Не хочешь? Ну, тогда и не ходи.
А в церкви потолок высок и сводчат.
И ты сидишь в песочнице один
И водку пьёшь из детского совочка.
28 мая 2006
Про ёжика
Пусть я ёжик… такой предзимний.
И в тумане. Опять в тумане.
У меня на иголках иней.
И на лапках – по свежей ране.
Ёж – ура! – не предмет охоты.
Это славно – не быть предметом.
Знаю средство от грусти – хохот.
Но зимой тяжелей, чем летом.
Летом как-то бодрей и бойче.
На траве. А сейчас сугробы.
А сейчас я свернусь в клубочек,
И дотронься тогда, попробуй!
Не колоться? Не в этой жизни.
Сила духа таится в теле.
На иголках моих ежиных
Сохнет вражеский эпителий.
Не колоться – себе дороже.
И не стройте воздушных замков.
Вот такой я предзимний ёжик.
И в душе я –
противотанков.
25 сентября 2006
Змееносец
Совсем не ласков, а в чём-то дик,
Он жил, не делая ближним зла.
Пригрел змею на своей груди.
Куда деваться, раз приползла?
Сама ведь кинулась – не на свист.
К нему пришла, не к кому-нибудь.
Он ей позволил себя обвить,
Он просто принял её на грудь.
Он – змееносец. Она змея.
Он очень нежно её несёт.
Опасно жало, смертелен яд.
Но кто сказал, что их пустят в ход?
Бог ношу каждому дал свою,
И каждый нянчится со своей.