Команданте Мамба

На этот раз, нож полетел в голову врага, украшенную черепом барана, с закрученными вверх, рогами. Вот овца, промелькнула в моём воспалённом мозгу чужеродная мысль. Ты ещё себе на голову череп гиены бы натянул, козёл драный.

Второй метательный нож попал в один из рогов, венчавших бараний череп, который защищал голову вождя, и снёс его, напрочь, заодно, свалив полностью весь «шлем» наземь.

— Ну что… овца драная, потанцуем?! — заорал я, в предвкушении забавы, не обращая внимания на хлеставшую из меня кровь.

Мой мозг подтвердил запрашиваемую информацию, и отдал команду на дальнейшие действия, зная, что у меня осталось ещё два африканских метательных ножа, больше похожих на летающие секиры, чем, собственно, на нож.

Их я и использовал для атаки. Третий нож полетел снова в цель, где встретился с мечом врага, ударился о его лезвие, и они вместе упали куда-то назад. Последний нож (теперь он будет моим самым любимым), полетел в вождя крешей, через долю секунды после третьего, и, наконец, вонзился в тело, глубоко зайдя тому в грудь, одним из крюков зацепил шею вождя, разорвав ему сонную артерию.

Ярко-алая кровь хлынула на грудь, где уже пузырилась кровавая пена из пробитых лёгких, и через минуту всё было кончено. Вождь крешей умер в бою!

— Ааааа! Дикий рёв моих воинов заглушил всё вокруг, заставив умолкнуть все прочие звуки боя. Дальнейшее, кроме как разгромом, назвать было нельзя. Креши дрогнули, и стали терять убитыми намного больше, чем раньше, и, в конце концов, не выдержав, побежали, дав возможность убивать себя в спину копьями и дротиками.

Я же стоял, покачиваясь над мёртвым вождём, и тупо смотрел, как моя кровь бежит по груди и животу, стекая в шорты, что давно поменяли цвет из белого на серый, а сейчас уже, и красный. Постояв так пару минут, и, убедившись, что мы победили, я покачнулся, голова закружилась, земля и небо поменялись местами, и, медленно заваливаясь на правый бок, я рухнул на пыльную, красную землю, обильно политую кровью, уже и моей, и потерял сознание, исчерпав не только свои силы, но и все природные силы моего организма.

Дальнейшее я не контролировал. Бросившиеся в атаку мои воины, практически уничтожили все силы крешей, но не смогли преследовать, из-за меня, вторую часть отряда. За ними отправился Манал, взяв с собою полсотни воинов, остальные, во главе с Ярым, подхватили моё тело, и меняя друг друга, перевязав мои раны, бросились обратно, спеша доставить меня к Луишу, который тоже немного разбирался в врачевании, и где был запас примитивных медикаментов, которые я всегда возил с собою.

В этом бою мы потеряли убитыми пятерых воинов, и более двадцати были ранены, но никто тяжело. И сейчас, не щадя себя, мои воины тащили на руках моё бессознательное тело, спеша спасти меня от смерти, а по сути, спасая свою надежду и будущее. Может, они и не понимали этого, но чувствовали всеми своими заблудшими, дикарскими душами.

Они успели, и доставили меня вовремя. Увидев вождя в таком состоянии, все переполошились, и стали помогать Луишу заботиться обо мне. Общими усилиями, меня смогли привести сначала в сознание, а затем, постепенно начать лечить.

Кризис отступил через три дня, когда вернулся Манал, который смог отбить соплеменников у оставшейся банды крешей, и теперь непрерывно сидел возле меня, молясь, как на бога.

Мою кровь многие воины использовали в своих языческих обрядах. Кто-то смазал ею оружие, втерев в рукоятки. Кто-то, капнув несколько капель в воду, налитую в глиняную чашку, которые тайком стряхнул с листа, что использовали для перевязки раны, а затем выпил её тайком. Кто-то просто обмазал ею губы, или тело, громко крича, и призывая всех богов на помощь. Но все, все старались облегчить мои страдания, и молились своим чёрным богам, чтобы я выжил.

Проведя возле реки ещё неделю, пока мои раны не стали зарубцовываться и заживать, мы отправились дальше, ища путь домой.

Глава 13 Этот безумный, безумный мир. (продолжение)

Меня погрузили на плот. Ослабленный потерей крови, и принятым эликсиром ярости, я мог передвигаться только с чьей-то помощью. Но теперь моя паранойя успокоилась, и я был уверен в своих людях на все 100 %. Каждый воин видел, как я, не щадя себя, переломил исход битвы, и не прятался за их спины. И они это оценили.

А десятник Манал, что смог спасти семью, хоть и не всех своих родственников, прилюдно поклялся служить мне, согласившись даже быть добровольным рабом. Но мне не нужны были такие жертвы.

За свою недолгую жизнь, я понял только одно, если ты хочешь добиться успеха в управлении другими, и при этом реализовывать свои планы, то ты должен искать другие подходы к людям, чем просто заставлять и принуждать их делать то, что им изначально не нравится. Мотивация к деятельности, и только она, способна совершать чудеса. Да, и стили руководства давно уже все описаны.

Снова погрузившись на плоты, мы отчалили от берега и, выйдя на середину реки, поплыли домой. В течение десяти дней мы добирались до Барака, часто сходя на берег, чтобы дать мне отдохнуть. Ну, и разведать обстановку, на предмет поиска, как врагов, так и друзей.

Ближе к Бараку, стали попадаться по берегам клочки полей, засеянных дуррой, и небольшие островки банановых деревьев. Мои раны подживали, но до периода, когда они начнут зарубцовываться, было ещё далеко. Сейчас же они были перевязаны листьями лечебных растений. Листья предохраняли раны от происков мух и прочих насекомых. Запах, что исходил от моих ран, привлекал их со страшной силой, из-за чего они, практически наперегонки, стремились отложить яйца в моих ранах, несмотря на то, что их усиленно отгоняли и убивали.

Докучали вездесущие москиты и комары, переносчики малярии. От них мы спасались вонючим дымом, которым окуривали свои тела, а также, смазывали их составом, состоящим из сока растений с резким запахом, что произрастали в джунглях. В этот состав добавлялся ещё секрет желёз небольшого подвида обезьян, распространённых в этой части Африки.

Все эти десять дней нас никто не беспокоил, и не пытался напасть, или иным образом заставить отклониться от заранее намеченного маршрута. И я стал понемногу поправляться, и окончательно успокоился, не чувствуя тревоги.

Я был глуп, и должен был ответить за свои ошибки, допущенные не так давно. Я забыл, что жажда наживы и чувство личной мести, могут затмить любой страх, даже перед неведомым. И жестоко поплатился за это.

Пока я понемногу развивался, подчиняя своей власти территории, населённые народом банда, по всему Судану шли бои с английскими колонизаторами и подконтрольными им силами арабо-турецкого Египта. Восстание Махди давно охватило все районы Судана, в том числе, и территорию Южного Судана, что граничил с местностью, контролируемой мною.

Не остался в стороне и Аль-Максум, выступив, сначала, против махдистов, а затем, быстро успевший «переобуться» и «раскаяться», чтобы переметнуться уже на сторону вождя махдистов Мухаммеда-Ахмеда, объявившего себя Махди, то есть, «посланцем неба».

Несмотря на освободительный характер войны, нубийцы в союзе с другими племенами, вступив, в том числе, и в союз с племенами негров, в частности, с «динка», преследовали и личные интересы, а именно: возродить работорговлю, доставляя рабов в порты Красного моря, а кроме этого, им нужна была торговля слоновой костью напрямую, минуя египетских посредников.