Командарм Дыбенко(Повести)

— И наоборот, Советская власть ставит перед собой задачу — немедленно добиться справедливого мира для всех, прекращения войны, передачи земли крестьянам, установления контроля над производством, отмены смертной казни на фронте. — Дыбенко перевел дыхание. — Советским правительством, избранным на Всероссийском съезде Советов, и самим съездом Советов по всем этим вопросам изданы декреты. Предательское Временное правительство низложено. Весь гарнизон Петрограда, Балтийский флот, рабочие и солдаты поддерживают новое Советское правительство. Попытка Керенского захватить власть бессмысленна и обречена на неудачу. Его поход вызывает лишь лишние жертвы со стороны казаков. Керенский снова пытается вас, казаков, превратить в жандармов и тем самым возбудить против вас всеобщую народную ненависть и преследование…

Вдруг раздаются злобные выкрики офицеров и юнкеров:

— Станичники, не верьте им! Это предатели и изменники России!

Дыбенко смотрит на дверь — ее запрудили казаки. Рядом Трушин, ощетинившийся, готовый ринуться с пистолетом. «Нет, братишка, это оружие не поможет. Попробуем действовать словами».

— Не немецкие шпионы взяли власть в свои руки, а рабочие, крестьяне, солдаты и матросы, такие же, как и вы, труженики-казаки. Флот первый доказал преданность революции и готовность к защите страны в моонзундских боях, где в борьбе с немцами он дрался до последней капли крови; он же первый выступил и на защиту Советской власти.

Офицеры и юнкера шумят, требуют расправиться с «предателями». А из толпы слышны уже совсем иные, хотя и негромкие, но выкрики:

— Правильно! Матросы — наши братья, мы с ними пойдем.

«Действует наше „оружие“, братишка Трушин! Действует!» Дыбенко устал, еле на ногах держится, а все говорит, говорит… Ночь кончается. К 8 часам утра удается убедить казаков прекратить гражданскую войну и арестовать Керенского. Казаки ставят условие — согласовать с казачьим комитетом.

«Лед тронулся, но до победы далеко. Как поведет себя комитет?» В сопровождении возбужденных людей Дыбенко и Трушин вышли на улицу.

Встреча с членами комитета состоялась в большом светлом зале дворца. «Одни офицеры, с ними не договоришься», — подумал Дыбенко; решает оставить комитетчиков, пойти на улицу.

На площади полно станичников.

— Позвольте, ведь у вас офицерский комитет, а не казачий. Где же казаки в вашем комитете?

Загудели:

— Правильно!

Тут же, на площади около дворца, казаки довольно быстро выбрали новый комитет, поручили ему вести переговоры с большевиками… Арестовать Керенского согласились не сразу. Хотели кое-что выторговать — уйти на Кубань и Дон с полным вооружением, на конях. Дыбенко понял, что этого допустить нельзя. Но в тот момент ему пришлось уступить, ведь эшелоны с войсками, за которыми, как стало известно, отправился Борис Савинков [7] , вот-вот могли подойти…

7

Борис Викторович Савинков (1879–1925) — один из руководителей партии эсеров, активный враг Советской власти. Летом 1917 года помощник военного министра (А. Керенского). После Октябрьской революции при помощи иностранных разведок организовал ряд заговоров и мятежей (ярославский, рыбинский, мурманский). Арестован в 1924 году при нелегальном переходе границы, осужден на 10 лет. В 1925 году покончил с собой в тюрьме.

Позднее из воспоминаний Керенского и Краснова Дыбенко узнает, что они оба внимательно следили за каждым его шагом…

Керенский в своих воспоминаниях пишет: «Около 10 ч. утра меня внезапно будят. Совершенно неожиданное известие: казаки-парламентеры вернулись с матросами во главе с Дыбенко! Основное условие матросов — безусловная выдача Керенского в распоряжение большевистских властей; казаки готовы принять эти условия».

Краснов устроил Керенскому побег из Гатчины. А идея вывода главковерха из «политической игры» принадлежит Борису Савинкову. Он появился в Гатчине перед наступлением Краснова на Царское Село; без лишних слов предложил генералу немедленно устранить Керенского и полностью взять командование в свои руки. Краснов обещал подумать… Этот разговор стал известен главковерху.

Керенский не любил Савинкова и боялся его, хотя совсем недавно сам же предложил ему пост помощника военного министра.

Теперь Керенский понял, что он проиграл. «Бежать! Только бежать!» — твердил «главковерх». Хорошо бы найти матросскую форму. Но где ее возьмешь, да и вряд ли она поможет. Времени для размышлений уже не осталось…

Существуют две версии: одна утверждает, что Керенский бежал в форме матроса, другая — в женской одежде. Нет смысла отдавать предпочтение любому из этих вариантов. Одно ясно и бесспорно: Керенский как подлый трус бежал с поля боя…

— Сам он признается: «Нелепо переодетый, я прошел мимо караулов».

…До смерти перепуганного главковерха, словно куль, свалили на заднее сиденье машины… Еле живого, доставили его в Псков, а отсюда главнокомандующий Северным фронтом генерал В. А. Черемисов переправил беглеца через границу. Так завершилась головокружительная карьера Керенского, правившего Российским государством 110 дней, на десять дней больше самого Наполеона, который по возвращении с о. Эльба находился у власти только 100 дней…

Удрал Керенский не с пустыми руками. В Международном банке на его имя лежали 350 тысяч, и не керенками (в деревнях ими оклеивали стены), а золотыми рублями, украденными у русского народа…

Первоначально Керенский объявился в Праге, где читал курс лекций о русской революции. Перекочевал во Францию и жил там до второй мировой войны, участвовал во многих антисоветских авантюрах. Перед оккупацией Парижа фашистскими войсками перебрался в Америку, где и умер 13 июня 1970 года, на девяностом году жизни.

Узнав о бегстве Керенского, Дыбенко воскликнул:

— Презренный трус!

Позднее Дыбенко писал: «Легкомысленный, трусливый и жалкий капитан бежал с корабля в дни разыгравшегося шторма, даже не попытался отыскать хотя бы маленькую пристань, чтобы причалить к ней. Впрочем, если бы и причалил, кто бы подал ему руку помощи? Кто предложил бы себя в подмостки, чтобы спасти с тонущего корабля неудачника капитана?..» И еще: «Так безвозвратно рухнула попытка Керенского вырвать власть из рук Советов. Как тающая политическая тень, он быстро исчезал с арены борьбы. Но, уходя, он — через эсеровскую газету поспешил сообщить о своем спасении от мести своего „злейшего врага — Дыбенко“. Однако это не было спасением, а лишь надгробной тризной над политическим мертвецом. Так бесславно закончил Керенский свой недолгий исторический путь».

Бегство Керенского помогло Дыбенко успешно завершить «мирные переговоры». А ведь именно в те минуты казачьему комитету стало известно о телеграмме Савинкова, что из Луги отправлены 12 эшелонов с «ударниками», которые прибудут в Гатчину к вечеру. Станичники, почувствовав силу, начали торговаться.

И вдруг ошеломляющая весть:

— Верховного главнокомандующего не нашли!

— Керенский бежал!

Казаки обозлились. По радио полетела депеша:

«Всем, всем. Керенский позорно бежал, предательски бросив нас на произвол судьбы. Каждый, кто встретит его, где бы он ни появился, должен его арестовать как труса и предателя.

Казачий совет 3-го корпуса».

О бегстве Керенского отправил телеграмму и Дыбенко.

Во дворец влетел запыхавшийся меньшевик Войтинский, в то время комиссар ВЦИК при главнокомандующем Северным фронтом. Потрясая телеграммой Савинкова, он кричал:

— Керенский не сбежал, а отбыл за подкреплением!

Но, увы, его уже никто не слушал. Войтинский был арестован.

В Гатчину вступили матросы и красногвардейцы, которых привел Сиверс.

Через два часа матросы разоружили казаков.