Командир. Трилогия

По полудню 30 января уже нового 1559 года, эскадра вошла в гавань Порт-Росс, где и приступили к разгрузке привезенных трофеев. Переход прошел без потерь, только невдалеке от берегов Пуэрто-Рико эскадру немного потрепал не сильный шторм. Не причинивший кораблям большого ущерба, несколько сломанных рей со стеньгами, порванные ванты, фордуны и леера. Все повреждения исправили без остановки, в движении. Свели с судов в город привезенных испанок с креолками и неграми. Потом согласна Устава артели, сошли на берег экипажи. Затем баня, смена белья, одежды, три дня отдыха. И только после этого приступили к выгрузке, оценки, описи и дележу остальной привезенной добычи, дезинфекции и своих и трофейных судов, их мытьё, ремонт.

31 ноября вернулись, вернее, заглянули в родной порт 'зерновые' корабли. Из Риги с грузом пшеницы, ржи и ячменя пришла 'София', что бы после небольшого ремонта и отдыха команды доставить содержимое своего трюма до конечной точки - Порт-Иван. Из Данцига вернулась 'Любовь', с таким же ассортиментом груза, что и её товарка и тоже после непродолжительного отдыха экипажа и мелкого ремонта ушла в Рюрик, где перевозимое ею зерно уже ждали.

Русь. Уральский уезд. Ливония. Январь-декабрь по новому стилю 1558 года РХ.

После декабрьского разгрома и замирения казахов, последние присмирели, а ногаи смогли чуток поправить своё бедственное положение. Во всяком случае, хоть умерших и не вернёшь, ряд кочевий вымерли от мора и голода полностью, оставшимся в живых голод уже не грозил. Приведенный из ответного набега скот, снял угрозу голода с оставшихся стойбищ ногаев. А морозы, выморозив разносчиков-блох и саму чумную бактерию, остановили, и кочевники надеялись, что на достаточно долгое время, а не до летнего тепла, распространение черной смерти. Но самих 'витязей' и подчиненных им людей, эти степные перипетия своей негативной стороной не коснулись. Даже наоборот укрепилось положения истинно союзного им племени Аорсы и решился, видимо опять временно, вопрос с нехваткой неквалифицированной рабочей силы, в частности в шахтах и карьерах. По просьбе майора Беркута, командира подразделений союзного 'витязям' племени Аорсы, в январе начали обучать, а в конце ноября закончили подготовку и выпустили две сотни стрелков и полусотню артиллеристов. Все курсанты были молодыми парнями лет по пятнадцать-шестнадцать и либо из истинных аорсов, либо из давно вошедших в племя башкир. За декабрь Беркут сформировал из них пару сотен пустынных драгун и три пустынных артиллерийских шести орудийных батарей имевших на вооружение в первой батареи восьмифунтовые, а во второй и третьей трехфунтовые 'единороги'. Особенностью этих новых подразделений было в том, что стрелки в них передвигались на верблюдах, а 'единороги' и их лафеты перевозились так же на верблюдах. При этом из трехфунтовых стволов имелась возможность стрелять с седла, на котором закрепили вертлюгу с орудием.

Россия начала большую войну. В январе 1558 года Московский государь Иван IV начал Ливонскую войну за овладение побережьем Балтийского моря. Первоначально военные действия развивались успешно. Несмотря на набег на южнорусские земли стотысячной крымской орды зимой 1558, русская армия вела активные наступательные действия в Прибалтике, взяла Нарву, Дерпт, Нейшлосс, Нейгауз, разбило орденские войска у Тирзена под Ригой. Весной и летом 1558 русские овладели всей восточной частью Эстонии. Пришлось поучаствовать и в этой войне и в отражении крымского набега и воинским подразделениям 'витязей'. Во время татарского набега, как раз на рязанских рубежах, нёс службу третий полк кованой конницы Уральского уезда. Вот на его сотни и нарвались чамбулы правого крыла крымской орды. Результаты прямых, лоб в лоб, боестолкновений кованой кавалерии, против всадников легких сотен, однозначно предсказуем. Более тяжелые всадники, на высоких и мощных конях, просто опрокидывали, стаптывали своих менее высоких и легких противников, не прибегая к оружию при уничтожении первых рядов. Рогатины и сабли уральцев получали кровавую работу только уже в глубине вражеского растерзанного строя. Применение русскими огнестрельного оружия еще более уменьшали шансы степняков на победу в этих столкновениях. Уйди от столкновения, закружить вокруг менее подвижного противника степную карусель и расстрелять его из луков в ситуациях неожиданного лобового столкновения не получалось. Отскочив от одной сотни, татары наталкивались, практически всегда, на другое подразделение уральцев, имея при этом висящих у них на 'хвосте' всадников из первого отряда, уйти от которых, имевших по три коня на одного воина, было проблематично и для легкой степной конницы. В итоге получалось еще намного хуже, попадали под удар с двух сторон. Видимо разведка калги сработала формально, не проявила должного усердия и появление на правом фланге набеговых сил значительного количество отлично обученной, вооруженной и снабженной кованой конницы, стало неприятным сюрпризом для командовавшего набегом калги Мухамед-Гирея. В отличии от мира попаданцев большой добычи и славы крымчаки от этого набега не поимели, зато получили полностью вырезанных воинов ряда кочевий, пошедших в этот набег, и имевших несчастье для себя, оказаться в правом крыле набеговой орды.

Пять сотен стрельцов уральских воинских формирований, при поддержке четырех батарей, одной полупудовых, двух восьмифунтовых и одной трехфунтовых 'единорогов', по шесть орудий в каждой батарее, под командой слободского воеводы Яма-на-Желче боярина Тищенко Аркадия Степановича поучаствовали в Ливонской войне. По распоряжению князя-воеводы Михаила Васильевича Глинского, Тищенко с его батальоном, достался для рейда западный берег Чудского озера. В середине февраля 1558 года санная рать Тищенко, пересекла почти по диагонали замерзшую гладь озера и на рассвете вышла на западный Чудской берег, в его северной части. Следующие две недели для обитателей западного берега озера в десяти-пятнадцати километровой полосе стали катастрофическими. Идущие, с неумолимостью накатывающего водяного вала, московские воины оставляли за своей спиной, в этой прибрежной полосе, обезлюдевшую местность и начинавшие подергиваться пеплом, свежие пепелища, на месте человеческого жилья. По озерному льду, в Ямм-на-Желче потянулись, под минимальной охраной, обозы с полоном и другой добычей. Четверть, из которой, впоследствии передали князю Михаилу Васильевичу, при этом, последний, категорически отказался брать в качестве своей доли добычи пленных, цена на которых на Москве упала необычно сильно, в связи с переизбытком предлагаемого товара. В его долю вошел скот, злато, серебро и иная рухлядь поценней. Русские войска, сильно опустошив Ливонию, захватили огромное количество пленников и большую добычу. Но главному князю-воеводе Михаилу Васильевичу Глинскому все было мало, он 'столько любил корысть', что после возвращения из Ливонии его воины разорили на границе псковские деревни и убили местных жителей. За это по повелению царя Ивана IV, у него, несмотря на то, что он по матери приходился родным дядей государю, было отобрано всё награбленное им во время похода. 'И царь и великий князь про то на него опалился, и велел обыскати, кого грабили дорогою, и на нем доправити'. Михаил Васильевич был отправлен в отставку, в которой вскоре и умер.

Через полмесяца Тищенко встретился на южном Чудском берегу с русскими воинами, стоящими на границе с Ливонией со стороны Пскова, с которыми и остался до самой весны и освобождения Чудского озера от ледяного панциря. Как только озерная гладь очистилась ото льда, Тищенко и его воины превратились в этакий озерный вариант эрзац морской пехоты. В середине апреля погрузившись на пару своих вооруженных орудиями коггов и псковские ладьи с ушкуями, воины Тищенко с полевой артиллерией, своими учебными сотнями и с примкнувшими к нему псковскими и новгородскими охотниками, общим числом свыше полутора тысяч сабель, вышли на озеро и войдя в устье Омовжа или на немецкий лад Эмбах, пошли по ней вверх по течению. Тищенко просто решил повторить набег Монахова в 1553 году, проведенный в это же время и в этих местах. Пленники говорили, что разрушенные Монаховым в пятьдесят третьем году вассальные замки до настоящего время не восстановлены, отстроили только здания монастыря аббатства Фалькентау, но стеной его не обнесли. Так и стояли по периметру монастыря обгоревшие, полуразрушенные остатки крепостной стены. Чудская флотилия опять, как и в 1553 году, проскочила перед рассветом под стенами Дерпта и с утра пораньше нагрянула в гости к монахам Фалькентаунской обители. Сказать, что хозяева были не рады 'гостям', было нельзя. 'Гостям' были не то, чтобы не рады, а желали им провариться в ад со всеми их лодками и оружием. Но их мнения ни кого из 'гостей' не интересовало, и заняв на рассвете, без боя монастырь, находники к полудню вычистили его от всякого имущества и самих монахов. На этом месте флотилия находилась двое суток, уйдя далее в верховья Омовжа, на рассвете третьего дня, с момента прибытия. Благо в монастырской округе было, что взять. Воины Монахова в своё время не сильно разорили прилегающие деревни, не было ни времени, ни мест на судах. Этой зимой татары хана Шиг-Алея так же не дошли до этой местности. Им хватило добычи с деревень и мыз на землях восточной части Ливонии. Зато теперь, после ухода московской рати, не осталось ни одной живой человеческой души, да и скотина так же пропала. В своем большинстве и двуногая и четырехногая добыча ушла на суда налетчиков. И началась 'потеха' для находников. Обычно под утро окружали деревеньку или мызу и начинали её тщательно очищать от населения, скота, припасов и иного немудреного имущества земледельцев. Не спасали сервов и стены вассальных замков, а то и простых башен, их господ. Да туда ещё нужно было успеть попасть, упросив господина спасти своего раба. При этом учитывая, что стены в замках каменные, а не резиновые, и могли вместить очень ограниченное число людей. Да и каменные стены господских укреплений не могли противостоять восьмикилограммовым чугунным шарам, вылетавшим из шести стволов полупудовых 'единорогов'. Полчаса бомбардировки, максимум, и любая стена замка или башни, рушилась, иногда погребая под своими развалинами и своих обитателей и их имущество. Так, что чаше всего полупудовые ядра выбивали ворота, хватало одного залпа батареи, чтобы прикрывавшие вход в укрепление преграда рушилась вниз, освобождая нападавшим доступ внутрь 'цитадели'. Очистив за месяц оба берега Омовжа от населения и его жилищ, набрав большое количество сервов и их скота, и назрела задача перевезти добычу на восточный берег озера. Для чего сформировали речной караван из приведенных и захваченных судов, от пары коггов и заканчивая лодками-долбленками, увеличив его плотами, связанных уже в ходе рейда. Сам Тищенко с батальоном и артиллерией остался в замке Вильянди, около которого притулился городок с таким же названием, охранять часть добычи. Городишко оказался богатеньким, с большим, по местным меркам, населением и не сильно мал по площади, опять-таки с учетом местных реалий. Расположенный на бойком места, на оживленном торговом пути от Пярну через центральную Эстонию из Балтийского моря в город Псков и далее в Новгород, по озерам Вильянди, Чудское, Псковское, Ильмень и многие реки. Если честно, то не то, что Тимощенко, но и все остальные попаданцы, не знали о наличии этого пути, до появления в этих местах. О двух путях через Неву с Ладогой и Двину с Ловатью ещё многие со школы знали, а вот про наличия третьей водной дороги, даже и не предполагали. Эта торговая трасса стала для многих попаданцев сюрпризом. Вот в замке этого богатого торгового города, входящего в Ганзейский торговый союз, и обосновался Тимощенко с большей частью добычи. А учебные сотни с охотниками и парой коггов, ушли вниз по Омовже, сопровождая часть трофеев в виде полона и скота. Проскочив с боем Дерпт, потеряв при этом некоторое количество дувана, московиты вышли в Чудское озера, пересекли его и далее без потерь, поднявшись по Желче, пристали около слободы, у которой и приступили к разгрузке. В начале июня опять прорыв флотилии мимо дерптских стен в верховья Омовжа и продолжения 'развлечений'. Теперь разграблению подверглись берега озера Выртсъярв, которые так же очистили от населения и жилищ. В течение месяца воины Тищенко 'резвились' на озерном побережье и их окрестностях. И ни каких войск Ливонского ордена или Дерптского епископа даже не видели. Даже владельцы вассальных замков со своими кнехтами, в своих владениях отсутствовали. Все воинские силы ордена и епископства были брошены на отражения удара московского войска от Ивангорода и Пскова. А в начале июля воевода Шуйский осадил Дерпт, и епископу вообще стало не до каких-то отрядов русских охотников, разорявших его деревни, мызы с замками и уводивших сервов с его земель в далекую Московию. После чего в Ямм-на-Желче, мимо осаждённого Дерпта, потек почти непрерывный поток пленников, животных и иной добычи. Осада Дерпта, особенно его капитуляция 18 июля, увеличила поток трофеев и расширила рейдовую зону подразделений Тищенко. Отряды в две-три сотни воинов стали уходит от берегов озера и впадающий или вытекающих из него рек, на сутки пути, а после капитуляции и на двое суток. В результате этих действий и эта часть Ливонии практически обезлюдила и была разорена.

Из-за войны в этом году иссяк источник серебра, ежегодно поступающего осенью в Ямм-на-Желче из Нарвы в сумме 50 000 полновесных серебряных талеров. Да и по правде говоря, чем дальше, тем все труднее, из года в год, получались эти монеты. Видимо со временем, каждый год, бургомистры и горожане Нарвы, все больше и больше забывали герцога Шварца, и потихоньку страх перед его возвращением уменьшался. Что отрицательно влияло на желание передать обговоренную сумму талеров представителю их светлости. Так что взятие в мае русскими войсками Нарвы, не очень-то и огорчило 'витязей'.

И для полноты описания участия 'витязей' в событиях на северо-западной украины Руси, необходимо сказать несколько слов о судьбе бывшей усадьбы Курковых. Данную укреплённую усадьбу 'витязи' при уходе на Урал передали жителям соседней деревни. Чтобы оставить за собой этот укрепленный пункт, не держа в нем своих воинов. Все ветры неурядиц, пролетевших над Невой, к счастью не коснулись этой маленькой крепости. Даже когда в апреле 1555 года шведская флотилия адмирала Якоба Багге прошла Неву и высадила войско в районе крепости Орешек. Идя на Орешек, шведы просто не посчитали достойной добычей для себя какую-то мелкую, нищею крепостицу. Осада крепости результатов не принесла, шведское войско отступило. А при бегстве от Орешка уже было не до какого-то небольшое укрепления местного значения. Не плохо укрепленная усадьба, имеющая на вооружении даже пару трехфунтовых пушек, легко отбивалась от мелких шаек разбойников. Даже отрядики-банды из войск адмирала Багге, отбившиеся от основной массы, не смогли взять эту усадьбу. Понеся потери, иногда до четверти-трети численности отрядов, они быстро уходили не солено хлебавши. Пока, до настоящего времени, более ни каких крупных вражеских отрядов в окрестностях Кусковки не объявлялось. Староста Прокоп за прошедшее время раздобрел, приоделся, заважничал. Да и то есть от чего, младшой Федор у самого боярина-воеводы Уральского уезда Черного в большой чести ходит, уже аж старший сотник в стрелецком полку. В самой веси, после переезда в неожиданно появившуюся в их округе боярскую усадьбу, дела так же шли, от года, к году, все лучше. Уже и забыли, каково это голодать. Если чего из снеди недостает, то и прикупить можно у соседей. Те за железные лопаты, сошники и прочие железные изделия много чего продадут. Да и меняют Курковцы железо с соседями по божеской, можно сказать родственно-соседской цене, не то, что купцы продают, деря по три шкурки белки за плохонький маленький ножечек. А тут и ножи, и наконечники стрел с копьями, и посуда, все из качественного металла, и дешевле. Правда Прокоп и его односельчане умалчивали, по какой цене им привозили эти металлические вещи. Ну так то это их родственное дело. За зря, что ли уже более полусотни молодняка из их вески служат боярину Черному на далеком Урале. Да и его знакомцев купцов и людей боярских в веси всегда примут, накормят, защитят если нужно. А уж о бане и ночлеге в мягкой постели, господа купцы и служивые люди бояр Уральских могу даже и не задумываться. Они всегда наготове ждут их. И правда, бывшая усадьба Курковых преобразилась и даже на вид был виден не малый достаток деревни. Вся территория окопана глубоким рвом, с насыпанным валом, на который еще установили киты, присыпав их изнутри и снаружи камнями с глиной. На китах вкопали трехметровый частокол, пристроив к нему изнутри, по всему периметру, помосты. При этом территория, окруженная стенами, увеличилась, за счет отнесения западной стены почти на пять десятков метров на запад. Увеличив и площадь деревни, и отодвинув стену от бывшей водонапорной башни, исполняющей в этой крепостице роль донжона. Нынешние обитатели усилили оборону частокола рублеными башенками, установленных посередине всех четырех стен, а на северной и южной, самых длинных стенах, еще по паре, даже не башен, а рубленых клетей на помосте соорудили, в добавок к центральным башенкам. И это в дополнение, к ранее уже имевшимся, четырем угловым и двум воротным башням, которые так же подняли вверх, прирубив к ним еще по одному этажу. Бывшая водонапорная башня так же преобразилась, как и дом Курковых. Башня обзавелась рубленным их бревен верхом с машикулими по всей окружности, вместо снятой водяной емкостью. В стенах появились с десяток узких, длинных бойниц, вырубленных в кирпичной кладке башни. Сама стена усилена изнутри дополнительной каменной кладкой и разделена дубовыми бревнами и плахами на этажи. Бывший дом, также снаружи дополнительно обложили камнем, надстроили второй этаж, с башенками по углам. Сам Прокоп с семьей как заправский феодал проживал в башне, а дом использовали как гостиницу для уважаемых бояр, их служивых и знакомым им купцов. Правда сама весь, даже с её доходами за счет щедрости бояр Черного и Куркова, ни когда бы не потянула бы расходы по укреплению бывшего поместья. Тем более найм артели каменщиков и приобретения самого камня и иных необходимых стройматериалов. И в этом им помогли Уральские бояре. Зато стоящие по всей веси добротные, на высокой подклети, крытые глиняной черепицей избы, были выстроены самой общиной, на собственные средства общинников. Благо, как уже описывалось выше доход от торговли товарами, поступающими с Урала, позволили начать и закончить это масштабное для данной местности строительство. А на церквушку и отдельно для этой церкви и веси батюшку, скидывались все обитатели будущего села и благодетели из уральских бояр. Начавшееся в апреле строительство церкви, дома пресвитера и церковной школы, в августе было окончено, и прибывший батюшка с семьей вселился в свежепостроенный дом и произвел обряд освещения вновь построенных зданий.

Теперь перенесемся на другую, юго-восточную украину царства Московского и продолжим короткое повествования о жизни в землях Уральского уезда этого государства. После замятни конца прошедшего и начала нынешнего года с казахами, жизнь опять потекла мирно. Промышленность развивалась и интенсивно, путем простого расширения и увеличения количества предприятий, как например, начали развиваться шахты и карьеры, расширяющиеся и закладываемые вновь. Так и экстенсивно, по пути, по которому пошли большинство заводов и фабрик анклава. Реорганизовавшиеся на основе мануфактур, они начали развиваться путем постоянного введения в свою деятельность новых технологий, станков, инструментов. В связи, с чем ассортимент выпускаемой ими продукции не только увеличился количественно, при снижении себестоимости, но и расширился в видовом отношении с улучшением качества изделий. Так например пошли в серийное производство паровые машины, которые начали пока использовать как заменители водяных колес для выработки энергии, в холодное время года. Да парочку поставили на кораблики. Теперь эти деревянные пароходики, со стальным силовым набором, используются как буксиры, таская по Уралу и его притокам баржи, паузки и вереницы насадов с грузами. Теперь на очереди был паровоз и паровые машины для океанских судов. Но и простым увеличением числа заводов и фабрик 'витязи' так же не брезговали, а охотно строили новые предприятия. Не отстали от механиков и металлурги. Кроме марок стали, необходимых механикам для производства паровиков, ими был подобраны составы пригодные для производства стволов, каморы и затвора казнозарядным пушкам и гаубицам с унитарными зарядами или раздельными, но с использованием гильзы. Ранее были проведены испытания экспериментальных образцов орудий, теперь отработали технологии развертывания серийного производства данных типов орудий. Проблем с порохами и взрывчаткой для начинки снарядов то же не было. Химики под руководством Ивлева-старшего уже отработали технологию изготовления различных бездымных порохов и начинки снарядов на их основе. И огромные кипы отлично очищенного хлопка дожидались своей очереди на складах. Так же как и пара законсервированных производственных линий по изготовлению взрывчатки и пороха. Химики вообще отличились больше всех. Кроме военного аспекта, они наладили производство резины и изделий из неё на основе местного сырья из одуванчиков, и привозного, из гевей. С этого года начались поставки каучука из Южной Америки. Очень большим спросом стали пользоваться плащи из пропитанного резиновым составом тонкого брезента. Медицинская промышленность, наконец, произвела, на промышленной основе, годный к применению пенициллин, постоянно наращивая, не в ущерб остальным, хотя и ограниченного ассортимента, лекарствам. Но больше всего выпускалось обезболивающих препаратов. Введенные, наконец, по настойчивым требованиям Пирогова, весной этого года, индивидуальные аптечки для воинов, требовали большого количество обезболивающего и противошокового. Добавим несколько слов о медицине. Прошел первый выпуск врачей, из числа личных учеников попаданцев- медиков. Теперь в Петрограде и Сорске можно было открывать полноценные больницы, для которых имелись не плохо подготовленные специалисты врачи и средний медперсонал. Так же выпустился первый выпуск военно-медицинской школы, по полному курсу обучения и в войска ушли свыше пяти десятков врачей-военных медиков. А при наличии в войсках уже приличного количества выпускников тех же школ, обученных по курсу военфельдшера, обстановка по санитарно-медицинскому обеспечению армии и флота, складывалась достаточно приличная. И еще немного по учебе и выпускниках. В июле этого года в войска ушел первый выпуск из кадетского корпуса. Так, что на Карибскую эскадру весной 1559 года прибудет приличное количество молодых штабс-мичманов и штабс-полусотников.

Но все-таки вне коммерческой конкуренции была парфюмерно-косметическая отрасль химипрома. Духи, туш, помада, шампунь, мыло, лосьоны и вся остальная парфюмерно-косметическая хрень, пользовалась огромной популярностью и соответственно спросом не только в России, но и за рубежом. Изделия с гербом бояр Ивакиных расхватывались европейскими и азиатскими модницами и модниками как горячие пирожки в голодный год, не смотря на достаточно высокую цену. Да и русские 'коллеги' иностранного гламура не отставали от них в стремлении заполучить вожделенную баночку или бутылочку с дефицитным содержимым. И мода на эту продукцию, во всяком случае, в России, шла из Москвы, а по той расходилась из женской части Московского царского двора. Например, в 1558 году хитом сезона, среди женской части московского царского двора и около дворцового окружения, стали женские гигиенические изделия, которые хоть и были толще, чем привычные дамам попаданкам изделия 21 века, но зато изготовленные их экологически чистого сырья и не плохо справляющиеся со своим предназначением. Из чего их изготавливала Ивакина на своих фабриках, ни кто из мужчин попаданцев даже и в мыслях не интересовался, а женской части попаданцев это было и не нужно, раз изделия имеются и неплохо исполняет свои функции, то к чему уточнять, что в него напихано. Тем более и неприлично пытаться перехватить технологию товарища по попаданию. Все новинки в первую очередь, через уральскую боярыню Граббе, попадали к царице Анастасии, где и проходили, после пояснений лучшей царициной подруги- боярыне Веры, своеобразный ОТК. И в большинстве случаем получай высшую оценку, во всяком случае, крайняя новинка получила безоговорочно 'отлично' и у самой царицы, и у её окружения. В основном парфюмерно-косметические предметы попадали в царский дворец в качестве ежегодных подарков от уральских бояр своему государю. Или в виде дружеских подарков одной подруге, другой, как было с крайней новинкой. За то остальные мужья отдувались по полной, и за себя с супругой, и за царя с царицей, и за попаданок. И если речь зашла о ежегодных подношениях Московскому государю от Уральской землице, то следует, упомянут и о других подарках вошедших в это подношения. Так для государыни, кроме обычных склянок-банок с духмяным содержанием, преподнесли великолепную кобылку - иноходца, туркестанских кровей, с приличествующей царской особы конским убором и седлом 'амазонки'. Подобную кобылу-иноходца, с не худшим убором, но с обыкновенным седлом, преподнесли и наследнику Ивану. Для комплекта к кобылкам приобщили и жеребчика тех же кровей. Боярин Швидко со своими боярами-коннозаводчиками развернулись во всю ширь. Сразу разводили три породы коней, пару перенесшихся с ними и трофейных туркестанских. И если перенесенных коней пока ни куда не передавали, еще не было этих лошадушек в товарном количестве. То трофейные туркестанцы имелись в товарном количестве и начались их поставки в войска и продажа на сторону. Кроме чистокровок, для кованой конницы разводились и полукровки, смешали кровь рыцарских коней из Ливонии, туркестанцев, башкирских и ногайских коней с перенесенными лошадями. Результат удовлетворил заводчиков и кавалерию 'витязей', что позволило начать, с учетом имевшегося большого количества туркестанских лошадей, создавать тяжелую кавалерию анклава. И еще об одной составляющей подношения в этом году стоить упомянут. С величайшим сбережением были доставлены в Москву десяток больших, выше человеческого роста зеркал, в красивых резных, богато изукрашенных златом-серебром и каменьями, деревянных рамах. С ними прибыли и запасные листы зеркала, по одному на зеркало. Кроме этого привезли и зеркальные листы большего размера, по высоте, до двух метров, и по ширине, те же два метра, в количестве пяти десятков. В связи, с чем произвели некоторые изменения в интерьере Грановитой палаты. Прибывшие листы зеркал вмонтировали в стены Большой палаты в коридорах и сенях до беломраморного Красного крыльца, с его ступенями, покрытых металлическими плитами и каменными вызолоченными фигурами львов, стоявших на площадках парадного входа. Так что идущие делегации постоянно оказывались между двух стоящих параллельно друг другу зеркал. Практически не меняемая перспектива отраженных друг в друге зеркал, достаточной сильно действовала на членов делегаций, оказывая на них мощное психологического воздействие.

Отношения между царицей Анастасией и её ближней боярыни и наперсницы Веры Граббе, сложились настолько близкие, что 'витязи' смогли через Веру воздействовать на царицу и последняя, вопреки воли супруга, отказалась принимать снадобья, приготовленные и назначенные ей личным царским лекарем, выпускником Кембриджа, астрологом, алхимиком и магом, англичанином Ральфом Стендишем и его аптекарем Ричардом Элмесом. Вместо этого она вдруг обвешалась большим количеством золота, которое всегда касалось её тела, и стала принимать настои, передаваемые ей боярыней Граббе. Заметно пошатнувшееся здоровье государыни по немного стало выправляться. Все чаше и чаше на её щеках появлялся естественный здоровый румянец, а не искусственный от румян. Но этим она не ограничилась и стала как истинная 'ночная кукушка', накуковывать государю на его лейб-медикуса. Пока они не сильно преуспела в этом, царь до сих пор допускал Бомелия до своего тела и доверял ему своё здоровье. Но по настойчивым просьбам жены, он запретил ему лечить царицу и царских детей. Однако капля камень точит. И со временем 'витязи' рассчитывали окончательно удалить от двора голландца и заменить его своим человеком, одним из учеников попаданцев-медиков. Как это не странно звучит, но время у попаданцев было. По всем признакам царя с царицей травили ртутью. И лабораторный анализ образцов от Анастасии, проведенных в этом году, при приезде Золотого в Москву, приехавшим с ним Костиным, однозначно это подтвердил. Содержимое ртути в предъявленных образцах волос, значительно превышало норму и вызывало, все те негативные симптомы, на которые жаловалась государыня. Пока Иван Васильевич не принимает микстуры, которые ему предлагает жена, но значительное увеличения на нем золотых изделий, разместившихся в основном на голом теле, а не на одежде, свидетельствовало, что царь все-таки начал прислушиваться к словам своей супруги. О том же свидетельствует и начало употребление государем черных порошков, которые ему лично спаивала государыня, проглатывая этот же порошок и сама, вместе с супругом. Но не только поставки косметики и сплетни сблизили Анастасию и Веру. Особенно они сошлись в июне 1558 года, когда маленькая царевна Евдокия простудилась и заболела. Это маленькое чудо, обещавшая со временем вырасти в настоящую, как мать, красавицу, лежало в жару и её уже соборовали, когда к ней смогла прорваться боярина Граббе, в сопровождении царицы. Данный ребенку простой аспирин, сбил опасную температуру, а использованный небольшой запас, лично семьи бояр Граббе, пенициллина, смог сотворить чудо, по мнению родителей девочки и дворцовой челяди. Однако как было сотворено это чудо лучше всех знала боярыня Вера, которая дневала и ночевала у постели больной, по времени делая, предварительно повыгоняв всех из горенки, больной инъекции антибиотика. Задействовав для стерилизации шприца и его доставки к постели девочки собственного мужа, боярина Александра, которому ради такого случая, лично государем, было дарована привилегия сопровождать свою супругу на женскую половину царского двора. А уж как супруги Граббе, легендировали лечение, заслуживает отдельного описания. Только у главы боярской семьи долго, после выздоровления царевны, болели колени, отстоял их, стоя на них круглые сутки у двери спаленки больной и демонстративно отбивая поклоны и молясь по послании исцеления. И если бы и не систематические подъемы и хождения со стерилизатором в руках, то и совсем мог бы разучится ходить за эту неделю. Выздоровление дочери так повлияло на Анастасию, что она стала безоговорочно доверять своей наперснице, особенно в вопросах здоровья детей, мужа, себя и других родственников.