Комбикорм для птицы счастья
Шрифт:
– Отвечайте не торопясь. Конкретно, и только на заданные вопросы. Понимаю, что отключить эмоции – трудно. Но нужно. Насчёт порошка я договорюсь – анализ проведём в кратчайшие сроки. Да, ещё мне будет нужен список всех сотрудников.И всё же, Майя Павловна, ещё раз призываю Вас подумать и дать делу официальный ход, ведь имеет место реальная угроза здоровью и жизни детей!
– Виктор Васильевич, Вы представляете, что будет, если это дело получит огласку! Это же скандал на всю область! Ну, чисто по-человечески поймите меня тоже! – заведующая тряслась, как в лихорадке.
– Сегодня среда, - Виктор
– Виктор Васильевич, миленький, всё сделаем! Тамара Алексеевна, в сон-час соберём воспитателей и велим, чтоб предупредили родителей. Сейчас сообразим, какую придумать причину. Да, ещё: надо подготовить бланки справок – для предъявления по месту работы – наверняка потребуются…
– Я ухожу, встречаемся завтра после обеда, - отставной майор аккуратно упаковал записку с порошком в почтовый конверт, - подготовьте список сотрудников и ответы на вопросы.
***
В воскресенье вечером в кабинете заведующей сидели трое.
– Итак, в записке оказался противосудорожный препарат *****, который применяется…
– …для купирования эпилептического припадка…- чуть слышно подхватила Тамара Алексеевна.
– …и отпускается по рецептам! – Виктор Васильевич выделил эту фразу подчеркнуто громко. – И вы знаете…должны знать, - поправился он, - у кого из сотрудников может быть доступ к этим препаратам. Я жду! – он грозно навис над женщинами.
– Тамара! Что же ты молчишь? – лицо и шея заведующей пошли красными пятнами. – Ведь это же Ракитина! Сволочь! Гадина неблагодарная!
– Ракитина Евгения Васильевна, как я понимаю, коридорная няня? – кивнул Волков.
– Которая имела доступ во все служебные кабинеты…
– …и которая мечтала занять должность медсестры! – припечатала Майя Павловна.
– Майечка Павловна! Простите, Бога ради! – Тамара Алексеевна, побледнев, тихо сползла со стула…
Глава 4
В понедельник утром в двери кабинета заведующей заглянула радостно-возбуждённая Женька. Она уже слышала, что Тамара Алексеевна попала в стационар и теперь, похоже, надолго:
– Вызывали, Майя Павловна? – Женькино лицо цвело улыбкой, которую она силилась, но не могла удержать.
– Проходите, гражданка Ракитина, - ответил почему-то мужской голос.
Только теперь Женька обратила внимание на человека в милицейской форме, сидевшего сбоку от входа - за открытой дверью:
– Так, может, я попозже? – её широкая улыбка застыла недвижным оскалом.
– Да мы, можно сказать, только ВАС, - он выделил это слово, - и ждали! Садитесь! Я не займу много времени. Мне даже Вашего признания не нужно: ваша записка всё сказала за вас. Вы такое слово «дактилоскопия» слышали?…
– Но там нет моих отпечатков! Их не может быть!
– Где – там? И почему не может? Потому, что вы были в перчатках? Тех самых, в которых моете туалет? Красного цвета?
– Не у меня одной такие! – вызверилась Женька.
– Это точно! Но только Вы поняли, о какой именно записке идёт речь. И только вы пользуетесь хлорамином –
нянечки на группах используют современные дезинфицирующие средства в пластиковых бутылках, которые собирают с родителей. А вы довольствуетесь тем, что выписывает дошкольное учреждение – порошком хлорамина, который разводите водой. Вот этот самый хлорамин и обнаружен на ВАШЕЙ, - он выделил голосом это слово, - записке. Кроме того, только у вас есть доступ к*****, который вы приобретали в аптеке по рецепту - для собственного сына. Именно этот препарат вы постоянно держите в своей сумке – на случай приступа. В следующий раз, когда захотите кого-то попугать, рекомендую воспользоваться аспирином. Или вы настолько спешили, что думать о таких мелочах вам было просто некогда - схватили первое, что было под рукой?– Волков кивнул заведующей: - Майя Павловна, вы что-то хотели добавить?
– Мы посоветовались, - заведующая, гадливо морщась, смотрела мимо Женьки, - и решили не возбуждать уголовного дела. Ты сейчас пишешь заявление и увольняешься безо всякой отработки. Трудовую получишь прямо сейчас. И даже не пробуй устроиться на работу в Прикамске. Виктор Васильевич об этом позаботится. Вот тебе бумага и ручка…
* * *
– Виктор Васильевич! Если не секрет, - Майя Павловна кокетливо улыбнулась, - неужели экспертиза действительно всё это показала? И про то, чем пользуются нянечки на группах? У нас же времени было всего два дня?
– Видите ли, уважаемая Майя Павловна, - Волков отвечал сухо, не разделяя игривого настроения заведующей, - изучив ответы на заданные вопросы, я практически сразу понял, кто имел возможность творить все эти гадости – тут аналитические способности не нужны. В туалете для сотрудников я видел красные резиновые перчатки, соду, хозяйственное мыло и хлорамин в фабричном пакете с маркировкой. Ну, а современные дезинфицирующие средства в пластиковых бутылях я сам с определённой периодичностью сдаю воспитателям группы, куда вожу внучку. Вот уже три года. Полагаю, так делаю не только я…
* * *
– Ой, Женька! Ты чё не здороваешься? Своих узнавать перестала? Ты теперь где? Я слыхала, что ты с Пашкой развелась и из садика уволилась. Правда, что ли?
– подружка Катерина настырно заглядывала Женьке в лицо.
Знает или нет? Сама ведь, зараза, подбила к бабке сходить, а теперь стоит – кривляется, типа, ничего не знает. Ну, да не на ту напала. Женька сделала равнодушное лицо и, медленно цедя слова, начала рассказывать:
– А что я в этом гадюшнике забыла? Перспектив – ноль! Так и просидишь среди бабья: ни денег, ни мужика приличного. Разве что папашка какой разведённый – алиментщик – подвернётся. А оно мне надо? Нет, я в этой дыре до конца жизни тухнуть не собираюсь…
– И чё ты делаешь? – Катька перекатила во рту жвачку.
– На курсы компьютерные хожу. Вот уже месяц.
– Дорого?
– Не дороже денег. Я ж в этом с-садике не зря говно выгребала – накопила.
– А Максик-то у тебя где?
– Ну, у Максика, так-то, папашка имеется. Да и бабка с дедом.
– Ну, и куда ты после этих курсов?
Женька глянула на подругу с неоспоримым превосходством:
– После этих курсов я – в ЕКАТЕРИНБУРГ.
Катька от неожиданности проглотила жвачку: