Компиляция: Код Хаоса

Но эти хаоситы были не так просты — они уже не были медлительными и неповоротливыми: Хаос усилил их тоже. Навстречу вампирам рванули двое самых быстрых и, к тому же, сравнительно мелких.

Похоже, вампирам попались почти равные противники — никто не смог убить другого с наскока, и первая атака переросла в затяжную схватку и обмен ударами.

Сэм попытался помочь Кате и отвлечь её противника, но прямо перед ним — почти из такой же тени, как у него самого — возник ещё один хаосит.

Только способность к контратаке спасла Сэма от потери головы: острая клешня пронеслась слишком близко.

Но и ответный удар не принёс результата — клинки вонзились в конечность, покрытую хаотичными наростами костей, и не нанесли никакого вреда.

Похоже, здесь тоже предстоит долгая схватка…

И контраст был просто нереальным — такие слабые, никчёмные хаоситы на первом этаже: с хилыми ядрами и ещё не до конца искалеченными душами.

И такие — как здесь — монстры, способные сражаться с нами на равных.

Я не стоял в стороне — рванул вперёд, не давая толпиться вокруг вампиров и Сэма: у каждого из них была своя схватка, и так должно было остаться.

К счастью, коридор второго этажа был куда уже, чем фойе, и мне удалось перегородить путь остальным — более медлительным и неуклюжим, но не менее опасным. Их было шестеро. Один, тот самый, которого я снес первым, так и лежал — без движения, без признаков жизни.

Всем сразу напасть они не могли — максимум по двое, и это уже давало мне преимущество. Я мог разрывать их плоть — какой бы плотной и искажённой она ни была — будто она из масла. Я опустил молот на пол, и обе руки тут же окутали лезвия моего атрибута.

Первый хаосит бросился в атаку, раскинув свои лапообразные руки, будто собирался заключить меня в смертельные объятия. Но его несимметричные конечности тут же отлетели в стороны, хлестнув кровью. Я не дал ему даже вскрикнуть — следующий удар пронзил горло, и он рухнул, захлёбываясь собственной кровью.

Щупальца, похожие на длинные пальцы с десятками фаланг, взвились в воздух и метнулись в меня. Я ушёл в сторону и срубил их одним взмахом. Клинки потускнели — сила атрибута уходила слишком быстро. Но я был готов: впитал сразу несколько ядер, и поток энергии хлынул в руки, возвращая смертоносную остроту.

Но хаосит не упустил момент — стоило мне отвлечься, как в грудь и плечо вонзился новый ворох щупалец. Они вцепились в тело, стремясь сдавить, разорвать, задушить. Боль пронзила ребра, но тут же сменилась яростью — настоящей, не приглушённой, первобытной.

Я позволил ей вырваться наружу вместе с атрибутом. Вспышка — и пламя охватило меня, сорвалось с кожи и бросилось на хаосита, как голодный хищник. Монстр заорал, заметался, но огонь лишь разгорался сильнее, обволакивая его целиком, слизывая плоть.

Но в то же время в груди возникла тянущая пустота и я понял — повторить такой прием я смогу не скоро, пока не заполнится этот вакуум, что теперь поселился у меня внутри. Это то место, где хранится тот самый огонь моего Хаоса?

Щупальца вырвались из тела, будто вытолкнутые чем-то изнутри. А раны… раны затягивались прямо на глазах. Я чувствовал, как каждая клетка пульсирует силой. Казалось, отруби мне голову — и она вырастет снова.

Но проверять это я конечно же не буду.

Следующий хаосит напоминал дерьмодемона — та же аморфная, отвратительная масса. К счастью, не вонял. Но выглядел так, что касаться его не хотелось даже клинком.

Не тратя больше времени, я добил горящего и вырвал его ядро. Энергия валилась внутрь, как лавина, и я тут же направил её в клинок, усилив до предела — воздух вокруг него задрожал, как перед разрядом молнии.

Одним взмахом я разрезал слизистую тушу. Та развалилась, выплеснув на пол внутренности, похожие на переваренный кошмар. Внутри не было ничего человеческого. Ни души, ни плоти — просто сгусток мерзости, собранный Хаосом в подобие жизни.

И всё ещё — ни запаха. Я почти разочаровался.

Следом на меня налетели сразу двое — атака была слаженной, молниеносной. В воздух метнулись щупальца, костяные лезвия, нечто, напоминающее клешню и ещё какая-то нелепая конечность, словно Хаос сам не определился, что это должно быть.

Что ни говори — Хаос и эстетика явно не дружат. Убойность зашкаливает, но со вкусом у него всё отвратительно.

Я попытался отмахнуться лезвием, но оно наткнулось не на плоть — а на щит. Радужная пленка, переливающаяся всеми цветами, как масляная плёнка на воде, окутывала хаосита плотным коконом. Это был индивидуальный барьер — и мой атрибут оказался не настолько имбовым, чтобы прорезать его. Даже царапины не осталось.

Клешня вонзилась мне в грудь. Обломок заострённой кости проткнул живот, а ещё одна, неведомо чем оканчивающаяся конечность метнулась к лицу. Я успел отклонить голову — но почувствовал, как что-то острое срывает ухо. Левое.

Ну, ухо не голова — отрастёт. Боль была терпимой. Гораздо хуже оказалась клешня, все ещё торчащая из груди — но её я успел перерубить лезвием, с хрустом отсечённого панциря.

Однако расслабляться было рано. Одну мою руку тут же схватила новая конечность, обтянутая тем же радужным щитом — вырваться не удалось. Вторую я не успел ни убрать, ни прикрыть — и её перерубило в локте. Мгновенно.

Кисть повисла на лохмотьях кожи и жил, подрагивая, словно пыталась понять, что случилось.

И вот тут я почувствовал — скоро мне конец. Какие-то рядовые монстры, используя атрибут щита просто взяли и уделали меня как младенца. И я не супер-пупер боец, а на меня тоже есть управа. Хаос — не противник мне в прямом столкновении. Но вот атрибуты Системы… это другой разговор.

Следующий удар должен был снести мне голову — я был распят, как бабочка, пронзённая иглами, и уже не мог пошевелиться.

Но лезвие так и не коснулось моего лица. Оно замерло в нескольких сантиметрах, дрожа от неестественного напряжения. Меня едва не вырубило от внезапно навалившейся апатии — тяжёлой, вязкой, как туман.

И тогда я понял, что случилось. Элла пришла на подмогу.

Это дало мне сил сопротивляться — ненависть разгоралась всё ярче, вырываясь наружу, пробивая даже сквозь многократно усиленный атрибут Эллы.

Вслед за этим на меня рухнул новый буст — на прочность тела и ускоренную регенерацию. Боль отступила, затихла, превратившись в фоновый шум.