Комплекс хорошей девочки

Моя социальная группа теперь состоит из моей соседки по комнате, моего парня и друзей моего парня, которые, не теряя времени, склоняют головы друг к другу, чтобы посплетничать.

— Так что ты узнала об этой девушке из Snapchat? — требует Мелисса.

Крисси делает глубокий вдох, как будто собирается нырнуть на дно бассейна за парой Джимми Чу.

— Это была какая-то второкурсница, которая учится в Гарнет на стипендии. Я нашла лучшую подругу ее соседки по комнате в Instagram и написала ей. Она сказала, что ее подруга рассказала ей, что ее соседка по комнате сказала, что они познакомились на вечеринке на лодке и целовались.

— Так они только целовались? — спрашивает Мелисса, как будто она разочарована ответом.

Крисси пожимает плечами.

— Предположительно, кто-то на вечеринке на лодке наткнулся на кого-то, у кого был минет. Может, это был Себ, а может, и нет. На самом деле это не имеет значения. — Если бы я знала свою мать в колледже, я думаю, она была бы очень похожа на Крисси. Чопорная, собранная и невозмутимая. Ни один волосок или ресничка не выбивались. Поэтому тот факт, что она согласилась на что-то столь грязное, как измена, кажется мне противоречивым.

— Подожди, — вмешиваюсь я, — твой парень изменяет тебе, а тебе все равно?

Обе девушки смотрят на меня так, как будто я не обращаю на них внимания.

— Два бывших президента Соединенных Штатов и наследный принц Саудовской Аравии были на вечеринке по случаю дня рождения своего отца на Сейшельских островах в прошлом году, — категорично говорит Крисси. — Ты не расстаешься с такими парнями, как Себастьян, из-за такой мелочи, как неверность. Он мужчина, за которого ты выходишь замуж.

Я хмуро смотрю на нее.

— Ты бы вышла замуж за человека, который, как ты знаешь, тебе изменяет?

Она не отвечает, просто смотрит на меня, моргая. Неужели ожидание моногамии так банально и старомодно? Я думала, что я достаточно непредубеждена, но, очевидно, мои представления о любви и романтике скандальны.

— Вряд ли это даже считается изменой, — усмехается Мелисса, пренебрежительно махнув рукой. — Себ подцепил цыпочку со стипендией? Кого это волнует. Вот если бы это была жена, это совсем другая история. Реальная причина для беспокойства.

— Жена? — Я вторю ей.

Крисси бросает на меня снисходительный взгляд.

— Для таких мужчин, как Себ, Бенджи и Престон, есть два типа женщин. Жена и Мэрилин. Те, на ком ты женишься, и те, с кем ты трахаешься.

Разве ты не можешь трахать ту, на ком женишься? Или жениться на той, с которой ты трахаешься? Я проглатываю вопросы. Потому что какой в этом смысл?

— Не волнуйся, — говорит Мелисса. Она тянется через стол, чтобы положить свою руку на мою, должно быть, думая, что это успокаивающий жест. — Ты определенно подходишь на роль жены. Престон это знает. Все, о чем тебе нужно беспокоиться — это зафиксировать это и получить кольцо. Все остальное… — Она смотрит на Крисси, подыскивая слово. — Внеклассные занятия.

Это самый удручающий совет по отношениям, который я когда-либо слышала. У этих женщин есть свои собственные семейные деньги и маленькие империи — им не нужны стратегические супружеские союзы. Так почему же они продают себя без любви?

Когда я однажды выйду замуж за Престона, это будет не из-за денег или семейных связей. Наши клятвы не будут включать в себя оговорку о том, что мошенничество допускается до тех пор, пока цена акций растет.

— Я бы не хотела так жить, — говорю я им. — Если отношения не строятся на любви и взаимном уважении, какой в них смысл?

Мелисса смотрит на меня, покровительственно наклонив голову и слегка надув губки.

— О, милая, поначалу все так думают. Но в конце концов мы должны начать быть реалистами.

Крисси ничего не говорит, но ее холодное, бесстрастное выражение лица поражает что-то внутри меня. Это мимолетно и неопределенно, но это тревожит меня.

Все, что я знаю, это то, что я никогда не хочу дойти до того момента, когда буду рассматривать неверность как нечто внеклассное.

Позже, когда Престон везет меня обратно в Тэлли Холл, я поднимаю эту тему. Поскольку Мелисса и Крисси не клялись мне хранить тайну, я не стесняюсь спросить:

— Ты знал, что Мелисса и Крисси думают, что Себ изменяет Крисси?

Он не вздрагивает, переключая передачу, пока везет нас по извилистым дорогам вокруг края кампуса.

— У меня было такое чувство.

Я борюсь с хмурым взглядом.

— Это правда?

— Я не спрашивал. — говорит он. Затем, через несколько секунд, — Я бы не удивился.

Был ли Престон на той вечеринке на лодке или знает о конкретном инциденте, не имеет значения. Он бы не сказал такое о своем друге, если бы не верил, что это возможно. Это говорит мне все, что мне нужно знать.

— Она даже не злится из-за этого. — Я недоверчиво качаю головой. — Вообще-то, любая из них. Издержки ведения бизнеса, насколько это их касается.

— Я так и думал. — Прес подъезжает к парковке возле моего общежития. Он снимает темные очки и смотрит мне в глаза. — Уже несколько недель ходят слухи. Себ и Крисси предпочли проигнорировать это, насколько я могу судить. Честно говоря, в этом нет ничего необычного.

— Измена не является чем-то необычным? — Для меня измена — это так оскорбительно. Это говорит партнеру: я недостаточно люблю тебя, чтобы быть верным, и я недостаточно уважаю тебя, чтобы отпустить. Это худший вид ловушки.

Он пожимает плечами.

— Для некоторых людей.

— Давай не будем такими людьми, — умоляю я его.

— Мы не такие. — Престон наклоняется над центральной консолью. Он обхватывает мою щеку и нежно целует. Когда он отстраняется, его бледно-голубые глаза сияют уверенностью. — Я был бы полным дураком, если бы поставил под угрозу наши отношения, детка. Я узнаю материал жены, когда вижу его.

Я думаю, он говорит это как комплимент, но тот факт, что он использует точную формулировку Мелиссы, вызывает у меня неприятное чувство в животе. Если я жена, значит ли это, что у него есть Мэрилин? Или несколько Мэрилин?

Разочарование подступает к моему горлу. Я ненавижу то, что Мелисса и Крисси посеяли это мерзкое семя подозрения в моей голове.

— Я подходящая жена, да? — поддразниваю я, пытаясь подавить свое беспокойство. — Почему?

— Хммм, ну… — Его губы путешествуют по моей щеке к уху, где он дразняще покусывает мочку. — Потому что ты горячая штучка. И умная. Хорошая голова на плечах. Сексуальная, конечно. Ты предана мне. Ты горячая штучка. Раздражает, как много ты иногда споришь…

— Эй, — протестую я.