Комплекс хорошей девочки

Позади меня строительная бригада заканчивает рабочий день. Шум прекратился.

В основном погрузившись в себя, я не замечаю, как кто-то приближается ко мне, пока этот кто-то не приземляется рядом со мной.

— Что случилось, принцесса?

Я вздрагиваю от неожиданности, уставившись на Купера, который как раз снимает рубашку и рабочие перчатки.

Он так же силен, как в ночь у костра, и я прикована к месту его видом. Волосы и джинсы покрыты опилками и грязью. Его грудь и пресс блестят от пота. Это первый раз, когда я вижу так много его тату, которые стекают по обеим рукам и тянутся к груди. Я облизываю губы, а затем внутренне морщусь от самой себя. На человека, которым я становлюсь, когда он рядом. Похотливая. Иррациональная. Я беру эти мысли и запихиваю их глубоко в коробку с надписью "Держись, блядь, подальше".

— Ты что, преследуешь меня?

— Ты прошла мимо моей рабочей площадки в… — он жестикулирует, оглядывая меня с ног до головы, — в каком-то нелепом платье с рюшами и этими ногами, типа: "О, не обращайте на меня внимания, мальчики, я ненавижу внимание".

— Именно так я и говорю, — отвечаю я, закатывая глаза. — А что не так с моим платьем? — Я разглаживаю руками подол сарафана с цветочным принтом.

— На нем цветы. Ты не любишь цветы, Мак.

— Не называй меня Мак.

— Почему нет?

— Потому что это прозвище для друзей.

— Мы друзья. Лучшие друзья. — Он криво улыбается. — Я вижу, ты не отрицаешь, что не любишь цветы.

Он прав. Обычно мне не нравятся девчачьи принты и сарафаны с оборками. Мой стиль — белые футболки и поношенные джинсы, или майка и обрезанные шорты, когда на улице жарко. Но время от времени мне нравится чувствовать себя милой. Подайте на меня в суд. В любом случае, ему не позволено так самонадеянно относиться к моему вкусу в одежде, так что я спорю просто потому, что.

— Так получилось, что я люблю цветы. Особенно на одежде. Чем ярче, тем лучше.

Купер закатывает глаза, как будто знает, что я вру.

— Знаешь, тебе не обязательно так сильно стараться. — Он скрещивает руки на груди, подтягивая колени к груди. — Со мной довольно легко.

— Прости, что? Кто слишком старается? Ты взорвал мой телефон разговорами о порно с булочками.

— Ты извращенка, — говорит он, пожимая плечами. — Я понимаю. Это не мое дело, но если это тебя заводит.

Ха. Если бы он только знал. У нас с Престоном прекрасная сексуальная жизнь, но я даже не уверена, что у нас достаточно остроты, чтобы быть ванильными. Поначалу я думала, что, возможно, секс и должен был быть таким: функциональным, быстрым, немного скучным. Мне было шестнадцать, когда я потеряла девственность с Пресом, и я была более чем наивна в этом вопросе. Только когда я рассказала подругам о своих тусклых встречах, я поняла, что секс должен быть — представьте себе это — веселым.

Когда я очень неловко затронула эту тему с Пресом, он признался, что не хотел отпугнуть меня своей… чрезмерной страстью. Я сказала ему, чтобы он не стеснялся, и после этого наши занятия в спальне действительно стали веселее. Но если быть до конца честной, прошло уже четыре года, а та страсть, о которой он упоминал, до сих пор не проявилась.

— Я содрогаюсь при мысли о том, что гремит в твоем банке, — говорю я.

— Если ты пытаешься затащить меня в постель, ты можешь просто спросить. — Купер толкает меня локтем. В нем есть эта невозмутимая уверенность. Высокомерный, но обаятельный. Полностью уверенный в себе, но не властный. Это почти позор, что он тратит свои природные таланты на строительство. Из него получился бы отличный генеральный директор, если бы у него был ум для бизнеса.

— Эта недоделанная фишка обратной психологии на мне не сработает, — сообщаю я ему. Потому что я заработала свой первый миллион не потому, что мной легко манипулировать. — Я не собираюсь поддаваться на уговоры случайно оказаться в постели с каким-то незнакомым местным, потому что он меня на это спровоцировал.

Тем не менее, его игривая ухмылка и плутоватые глаза не ускользнули от меня. У меня нет иммунитета к широким плечам и твердому прессу. Более того, он представляет собой своего рода головоломку. Все, что я узнаю о нем, заставляет меня задуматься, не является ли то, что он показывает — татуировки, отношение — искусным камуфляжем. Хотя что скрывать? Мой мозг обожает головоломки.

— Меня бы не застукали мертвым, спящим с каким-нибудь клоном Гарнет. У меня действительно есть имидж, который нужно защищать.

— Точно, конечно. Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь принял тебя за человека со вкусом.

Он сдерживает улыбку, и в этом мимолетном взгляде я вижу всевозможные дурные намерения. Я вижу расплывчатые ночи и дикие сожаления. Тяжелое дыхание. Этого достаточно, чтобы мой пульс участился, а пальцы ног онемели.

Этот парень опасен.

— Куп! — зовет кто-то с рабочей площадки. — Ты идешь в бар или как?

Он оглядывается через плечо.

— Идите без меня.

Знакомый смех щекочет нам спины. Я рада, что коллеги Купера не видят моего лица, потому что я совершенно уверена, что краснею.

— Зачем тебе нужно было это делать? — ворчу я.

— Что делать? Сказать им, что я не пойду в бар?

— Да. Теперь они подумают, что ты остался, чтобы трахнуть меня на пляже или что-то в этом роде.

Он издает глубокий смешок.

— Я гарантирую, что они так не думали. Но теперь это так. Хочешь потрахаться здесь или нам лучше пойти под пирс?

— Иди в бар со своими маленькими друзьями, Куп. У тебя будет больше шансов переспать там, чем здесь.

— Неа. Мне хорошо там, где я есть. — Он поднимает руку и проводит ею по своим темным волосам, и я не могу не смотреть на его бицепсы.

— Так вы, ребята, ремонтируете этот ресторан? — Я заставляю себя перестать пялиться на его очень сексуальные мышцы. — Похоже, это огромная работа.

— Так и есть. И как только мы закончим с этим, нам нужно будет отремонтировать еще около полудюжины зданий. — Он машет своей рукой в сторону набережной, подчеркивая разрушения, оставленные ураганом.

— Тебе нравится работать на стройке?

Он медленно кивает.

— Да. Мы с Эваном работаем в компании нашего дяди, так что нам не приходится иметь дело с каким-то придурковатым боссом, который пытается нас обобрать или выполняет некачественную работу, чтобы сократить расходы. Леви — хороший человек, справедливый. И я всегда хорошо работал своими руками.

Я сглатываю. В его тоне нет явного намека, но будь я проклята, если мой взгляд не переместился на его руки. Они сильные, большие, с длинными пальцами и мозолистыми ладонями. Никакой грязи под ногтями, даже после целого дня физического труда.

— А что насчет тебя, принцесса? — Он с любопытством наклоняет голову.

— А что насчет меня?

— Это второй раз, когда я подхожу к тебе и вижу это выражение на твоем лице.

— Какое? — Видимо, я просто повторяю все, что он сейчас говорит. Но напряженность в его глазах вызвала прилив беспокойства.

— Выражение, которое говорит, что ты хочешь большего.

— Я хочу большего…И чего же я хочу?

Он продолжает изучать меня.

— Я не знаю. Просто большего. Это как… смесь скуки, неудовлетворенности, разочарования и тоски.