Конец академии

– Праздновал труса?
– поднял я бровь.
– Но это же...

– Враньё?
– закончила Ржевская и сразу же продолжила: - Да, враньё. Но пойми, слишком много вопросов, слишком многое неизвестно, чтобы вот так спокойно и во всеуслышание объявлять, что у нас есть парень-операта, показывающий результаты, которые женщинам даже и не снились. Особенно важно, чтобы эта информация раньше времени не утекла к нашим противникам.

– Ага, теперь понятно, - поджав губы, покивал я.
– Контрразведка, да? Это их идея?

– Их, - лаконично подтвердила майора.

– Не удивлён.

Впрочем, дам из, насколько помню, третьего управления я понимал. Вернее, понимал их ход мыслей. Везде шпионы, диверсанты, вражеские агенты, что так и норовят украсть военные секреты. И я сейчас, по крайней мере, пока они досконально не разобрались в секрете моего успеха, тоже ходячая гостайна.

– Так что, мне подписку о неразглашении какую подписать?
– уточнил я.

– Нет, достаточно твоего слова, - спокойно ответила Марина.
– Ты же будущий официра.

– Хм... ну ладно, - с сомнением произнёс я.

От подобного доверия, честно говоря, стало немного не по себе. Уж лучше бы подписку взяли. Это же я сам теперь должен следить, чтобы не сболтнуть лишнего. Так бы подписал и под страхом лет двадцати заключения спокойно ходил, а тут? Ни на что письменного согласия не требовали, заключением не пригрозили. И всё, теперь ходи и постоянно бойся, как бы чего не брякнуть. Жуть, блин.

– Ты всё понял?
– ещё раз уточнила майора, внимательно глядя мне в глаза.

– Всё, - угрюмо сказал я.

– Ну, тогда беги, - поторопила она меня и на прощанье шлёпнула по заднице.

Уже шагая по коридору, я сквозь зубы прошипел, потирая ушибленную крепким майорским шлепком “булку”:

– Ну что за фигня? Нет, я точно куда-нибудь напишу! Это что же за галимый сексизм...

Стоило мне появиться в дверях аудитории и увидеть невысокую подполковницу, ведущую занятие, как я мигом понял, что попал. И как внимания не обратил, что сейчас тактика в расписании? Это же мне сейчас опять все мозги отлюбят по полной программе. Уж лучше бы отсиделся где и на следующую пару со взводом пошёл. Но что теперь жалеть? Остаётся только уповать, что за полчаса, которые сидеть до конца занятия, слишком сильно достать меня она не сумеет.

– А, Иванов, - с ленцой констатировала женщина, откладывая в сторону длинную деревянную указку, которой показывала на некие схематичные изображения на доске.
– Неужели вы всё-таки решили посетить наше занятие? И кстати, что вам помешало прийти на него вовремя, а не к тому моменту, когда две трети отпущенного времени уже прошли?

– Госпожа подполковница, разрешите доложить, - начал я заученно. С этой мадамой надо было только так и не иначе.
– С утра был осмотр в военном госпитале, а затем я ходил на доклад к генерале.

– Точно, я и забыла, вы же у нас пострадавший. Кстати, мне тут рассказали, что вы на тренажёре набрали какое-то невероятное число баллов. Не поделитесь, как вам это удалось?

– Удалось?..
– я замешкался на пороге, но преподавала, дёрнув уголками губ, показала кончиком указки на пол возле себя и сказала:

– Проходите, курсата, не стесняйтесь. Да, становитесь вот сюда, я думаю, остальным тоже будет весьма интересно узнать.

– Ну... э-э...
– протянул я, обречённо вставая под внимательные взгляды остальных курсат.

– Смелее, вы же будущий официра. Давайте, громко и чётко!

Гадская баба почти в открытую подначивала меня, при этом холодно и язвительно улыбаясь, а я всё прокручивал в голове разговор с Мариной и просьбу хранить всё в тайне. Как же неимоверно трудно было удержаться от того, чтобы не проорать в лицо этой стерве, что да, все эти баллы я заработал в честном бою. Что я действительно смог буквально нагнуть всех, показав настолько запредельный класс, что к моему результату и близко никто не приблизился. Но это говорить нельзя, и я, скрепя зубы и прикрыв глаза, медленно выдавил из себя:

– Никак. Вероятно, в тренажёре что-то сломалось. Может, сбой произошёл.

– Ах сбой...
– в голосе подполковницы ощущалась просто тонна удовлетворения.
– Что ж, я примерно так и думала. Но что же вы делали там целых полчаса?

– Бегал, - с усилием ответил я, пряча глаза от от молча смотрящих на меня девчат, - и прятался.

– Вы так побледнели, курсата. Наверное, мои вопросы вновь заставили вас пережить тот… те события. Бегать и прятаться столько времени, думаю, и вправду было очень тяжело. Впрочем, осуждать вас за то, что вы вели себя как мужчина… Вы же и есть мужчина, - она отвернулась к классу, вальяжно бросив мне: - Садитесь, курсата, не хватало, чтобы вы тут ещё и в обморок хлопнулись от переживаний.

Не смотря на остальных, сцепив зубы, я быстро сел за парту.

Опять эта тварь опустила меня ниже плинтуса. И что я ей такого сделал? Но нет, надо было меня выставить перед всеми и опозорить. Что теперь обо мне подумают? Что я просто трус?

Внезапно я почувствовал, как моё запястье накрыла чья-то тёплая ладонь. Бросив украдкой взгляд влево, увидел внимательное лицо Вики. Глядя на меня, она одними губами прошептала:

– Всё будет хорошо, - и почти незаметно кивнула, ободряюще сжав мою руку напоследок.

На душе слегка потеплело. Правда, я терялся в догадках, почему вектор отношения Вики ко мне снова поменял направление. Возможно, на неё так повлияло моё попадание в больницу?

Оставшееся время пролетело быстро. Находясь в раздрае, я почти не запомнил, о чём шла речь, но когда прозвенел звонок и подполковница наконец вышла, остальные девчонки взвода окружили меня и принялись громко возмущаться. Однако возмущение их было направлено не на мою персону, чего я боялся, а на преподавалу.

– Это недостойно официры, - звенящим от негодования голосом говорила одна, - так оскорблять, унижать. Да и кого, парня!

– Она сразу на него взъелась. Я думала, она просто против парней в академии, но то, что сейчас, уже перешло всякие границы, - вторила ей другая.

– Петя, не слушай её, - это уже протолкалась ко мне Кристина, - плюнь и забудь. И вообще, - она возвысила голос, - подруги, предлагаю писать коллективный рапорт о недостойном поведении на имя начальницы кафедры, а потом через неё передать генерале.

Все разом приумолкли, слегка ошеломлённые таким предложением, а затем, загомонили вновь, громче.