Конец начала

Этот человек был полон шуток и энергии. Хиро ничего не смог бы поделать, если бы его сампан попал в шторм. Он даже не нервничал, когда Мурата усадил его на стул в комнате, каких он никогда прежде не видел. Потолок, три стены и даже внутренняя сторона двери были отделаны чем-то, напоминающим картонку для яиц.

Мурата заметил его взгляд и пояснил:

– Это чтобы звук глушить.

Он указал на четвертую стену, на месте которой стояло огромное окно, и позволил Хиро заглянуть в соседнее помещение.

– Там работают звукорежиссёры. Если они будут работать хорошо, когда передача закончится, мы позволим им выйти.

Неужели он говорил правду? Возможно. Ведь несколько человек за стеклом были хоули, которые, вероятно, работали здесь ещё до прихода японцев. Либо он снова дурачится, разыгрывает Хиро.

– Нервничаете?
– спросил Мурата.

Когда Хиро кивнул, радиоведущий пихнул его в бок и состроил гримасу. Хоули постоянно дурачились. Хиро не мог взять в толк, зачем японец вёл себя точно так же. Мурата сделал несколько пометок в блокноте, затем указал на неработающую лампу.

– Когда лампа загорится - начнём. Понятно?

– Хаи.

Хиро не был уверен, понял он или нет. Не знал он и когда всё начнётся.

Лампа загорелась красным светом.

– С вами Осами Мурата, - быстро произнес ведущий, наклонившись к микрофону.
– Я проделал долгий путь и, вот, я здесь, в Гонолулу, столице Гавайского королевства. Рядом со мной Хиро Такахаси, который живёт здесь уже очень давно. Поздоровайтесь со слушателями на родине, Такахаси-сан.

– Здравствуйте, - тихо произнес Хиро.

Здесь, на Гавайях, его хиросимский акцент ничем не выделялся. На островах жило немало японцев из этого региона. Элегантный голос Мураты свидетельствовал о том, что он родом из Токио. Хиро вдруг застеснялся.

Мурата ему подмигнул. Помогло слабо.

– Для чего вы столько лет назад перебрались на Гавайи?
– спросил ведущий.

– Работать в полях, - ответил Хиро.
– Здесь можно было заработать больше денег, чем дома, вот, я и перебрался.

– И как? Понравилось?

– Непростая работёнка!
– воскликнул Хиро и Мурата от неожиданности рассмеялся.

Такахаси продолжал:

– При первой же возможности я бросил собирать ананасы и тростник. Я взял в аренду лодку, а потом сумел заработать столько, чтобы купить собственную. Короче говоря, я всё сделал правильно.

– Тот, кто хорошо трудится, всегда всё делает правильно - сказал Мурата.

Хиро кивнул. Молодой человек задал следующий вопрос:

– Вы когда-нибудь думали, чтобы вернуться на родину?

– Конечно, думал, но потом я женился, родил двоих сыновей и осел здесь, - пожав плечами, ответил Хиро.
– Раз уж я здесь, значит, всё хорошо. Карма, так ведь?

– Хаи,– согласился Мурата.
– Но Япония пришла к вам и вы снова в лучах Восходящего солнца. Что об этом думаете?

Он имел в виду Гавайское королевство, однако ведущий даже не стал скрывать, что острова находятся под японским протекторатом.

– Я рад, - просто ответил Хиро.
– Япония - моя родина. Я желаю ей только блага.

– Это хорошо. Это я и хотел услышать, - радостно произнес Мурата.
– Ваша семья с вами согласна?

– Супруга погибла во время войны, но я уверен, она бы со мной согласилась, - сказал Хиро.

Так и было. Реико тоже была старой закалки, его поколения. Разумеется, она была бы счастлива, узнав, что Япония победила Соединенные Штаты.

– Скорблю по вашей утрате, Такахаси-сан, - со всей серьезностью произнес Осами Мурата.
– А сыновья?

Хиро должен был догадаться, что он о них спросит. И он знал, что ответить. Впрочем, ответ дался ему нелегко. Со всей осторожностью Такахаси произнес:

– Я всегда старался воспитать их настоящими японцами. После американской школы они по вечерам ходили в японскую. Они научились читать и писать, и разговаривают они с меньшим акцентом, чем, к сожалению, я.

– Всё у вас в порядке с акцентом, Такахаси-сан, - сказал на это Мурата.

Если он и заметил, что Хиро уклонился от ответа об отношении сыновей к оккупации Гавайев, то виду не подал. Человек за стеклом подал ему какой-то сигнал. Ведущий кивнул, давая знать, что понял, затем вернулся к Хиро.

– Не желаете что-нибудь передать соотечественникам на родине?

– Только Банзай Императору! Я горжусь снова вернуться в лоно родины!
– ответил Хиро.

– Огромное спасибо, Хиро Такахаси!
– сказал Мурата.

Красная лампа погасла. Ведущий откинулся на стуле.

– Вот и всё. Кажется, неплохо получилось. Аригато*.

– Пожалуйста, - автоматически ответил Хиро.
– Меня, что, правда, услышали в Японии?

– Услышали, если погода не подвела. Я рад, что советник Моримура настоял на знакомстве с вами. Вы именно тот, кто нам нужен.

Никто прежде не говорил Хиро таких слов.

– Моя речь...
– начал он.

Мурата махнул рукой.

– Не переживайте. Не все родом из Токио. Так даже лучше. Так люди будут знать, что страна едина.

Вся страна... Лицо Хиро озарилось лёгкой улыбкой.

– Приятно снова стать частью Японии.

Мурата тоже улыбнулся.

– Так и должно быть, - сказал он и положил ладонь на плечо Хиро.
– Вы же не хотите стать американцем, правда?

– Надеюсь, нет, - спешно произнес Хиро.

Хироси и Кензо считали иначе, но, по крайней мере, они не пришли сюда и не сообщили об этом по радио.

Когда Джим Петерсон издалека смотрел на джунгли на хребте Кулау, он всегда думал, что они красивы.

Теперь же, оказавшись в долине Калихи на строительстве туннеля сквозь эти горы, он относился к джунглям иначе.

Зелёный ад.

Раньше он представлял себе джунгли полные деревьев, на которых росли сочные фрукты и животных, настолько миролюбивых, что они легко давались в руки. Его представления и то, с чем он столкнулся в долине Калихи, представляло собой две противоположности. До того, как япошки решили проложить здесь дорогу и прорубить в горах туннель, сюда никто особо не совался. Почти все деревья на Оаху были местными и никаких фруктов на них не росло.