Конец света по-эльфийски

"Я столько усилий приложила, ради его спасения, а он... а он... просто решил сделать тоже самое. И на сей раз никакая клятва в этом решении не фигурировала", - осознала я.

Гнев утих, и на смену ему пришло щемящее чувство нежности, заполнившее собой все пространство и вытеснившее страх. Шумно вздохнув, я обхватила его за шею и прижалась к груди, окончательно успокоившись только когда почувствовала, как сомкнулись его руки за моей спиной. Он здесь, рядом, он цел, он со мной.

– Спасибо, - выдохнула я ему в шею.

Через довольно продолжительное время я чуть отстранилась и посмотрела ему в глаза уже спокойно:

– Ты все-таки убил его. Хорошо, что щит выдержал.

– Он не выдержал, - опроверг мои слова Дэнэль.

– Но как тогда...
– начала было я, и сама догадалась.

Рывком увеличив расстояние между нами, я схватила дроу за запястье. Мужчина сдавленно охнул, закусив губу. Я же в ужасе задрала рукав, и в полной мере насладилась правильностью своей догадки. Вторую руку я тоже проверила, просто чтобы убедиться, что мне не мерещится. Страшные ожоги, пузыри на которых давно и безнадежно были содраны, точно повторяли контур браслетов и без сомнения находились под ними.

– Они же раскалиться должны были...
– круглыми глазами глядя на дроу, пробормотала я.

– Там был фонтан, - пояснил мужчина.

– Но почему оставили без лечения?

– Я отказался.

– Что?
– взвилась я.
– Дэнэль, ты в своем уме?! Что значит отказался?

– Их бы снимать пришлось, чтобы повязку наложить, - аргументировал свою позицию дроу.
– Но тогда они бы пришли в негодность. А это же не просто браслеты.

– Да ты... Что за бред?! Я бы тебе новые заговорила, раз они так тебе понравились. Это не повод оставлять ожоги нелечеными!

– Я выпил лебечное зелье, - опроверг мое предположение он.
– Через пару дней заживет.

– Пару?
– усомнилась я.

– У эльфов хорошая регенерация.

Я с сомнением смотрела на дроу, но он говорил вполне уверенно. В который раз поразившись этому мужчине, я на сей раз максимально бережно обхватила его запястья поверх браслетов и прикрыла глаза, нащупывая свою же магию.

– Какой же ты все-таки мазохист...
– посетовала я, качая головой.

Просто так магией воздействовать на них было бы глупо, но являясь магом-заклинателем полуартефакта и имея в своем распоряжении немного времени, можно было чуть-чуть схитрить. Что я и сделала, охладив ювелирные украшения, чтобы уменьшить болевые ощущения, которые они вызывали. Хватить должно было примерно на сутки, а там уже ожоги более-менее заживут, если верить Дэнэлю.

– Спасибо, - поблагодарил Дэнэль, оценив мой маневр, и усмехнулся.

Я в ответ улыбнулась ему совершенно открыто. Как же все-таки было хорошо, что мы все выжили, и конец света отменился. Как же это было прекрасно!

– Пойдем, - позвала я.
– Эфа ждет меня в палатке, чтобы привести в порядок к вечернему торжественному приему в честь того, что мы все еще живы.

Дэнэль ухмыльнулся, и тут же серьезно добавил:

– Мне тоже надлежит явиться к дроускому королевскому двору для чествования.

Я обеспокоенно повернула к нему голову.

– Когда?

– Сегодня в полночь.

– А ты оттуда вернешься?
– вырвалось у меня.

Очевидно, было, что явиться с ним я не могла, да и мне следовало быть здесь с элле, но тревога от этого была только сильнее.

– Вернусь, - пообещал Дэнэль и перевел взгляд под ноги. На его лице вдруг появилась настоящая улыбка, а не жалкое ее подобие.

– Да я уже не знаю, что и думать, с этими дроушами!
– в оправдание своей мнительности пробормотала я.

– Им будет не до меня, - заверил меня мужчина, чем все-таки меня успокоил, и я смогла переключить мысли на дела, требующие моего участия.

***

Дроу ждал. Он находился между палаток напротив той, в которой была Василиса, и заметить его с тропинки было сложно. Когда мужчина увидел Эфу с вещами Василисы, он понял, что элле очнулась, и поспешил сюда. Дэнэль прекрасно знал, что он вполне мог бы зайти внутрь, да и вообще находиться там все время, что Василиса была без сознания, но не делал этого. Он вообще старался никому на глаза лишний раз не попадаться, и уж те более не разговаривать. Потому что если бы его спросили, что он тут делает, он бы не смог дать вразумительного ответа.

Она вернула ему клятву, он больше не ее слуга и никак с ней не связан. Будь на месте Василисы любая другая женщина (если бы, конечно, можно было допустить мысль, что кто-то кроме нее мог бы вернуть клятву), его бы давно уже тут не было. Возвращение клятвы - это недвусмысленный намек, что в его услугах более не нуждаются, он никому тут не нужен. А дроу остался, и теперь находился тут на птичьих правах, самому себе толком не зная как объяснить, кто он и чего тут ждет, не то, что другим. Он не знал, что теперь делать, как к нему отнесется Василиса, и самое главное как ему относиться к ней, ведь она теперь не госпожа, а просто женщина... женщина, которую он без памяти любит.

Да, он понимал, что Эфа и Костя клятвами никакими не связаны и это не мешает им близко общаться с Василисой. Но сам зайти туда, присоединиться к ним в ожидании ее пробуждения, не мог и потому ждал здесь. Она вышла из палатки вместе со своими друзьями и выглядела вполне здоровой, если не считать легкой бледности, но с такой светлой кожей особой разницы было не заметно. Сделала несколько шагов и остановилась, будто в очередной раз заблудившись и не зная куда идти, что с ней частенько бывало. Дроу хмыкнул про себя и вышел из своего укрытия, тревожно ожидая ее реакции. А вот что было дальше, он так понять и не смог.

Она налетела на него, ощупала всего, наорала за то, что он закрыл ее собой (кто бы раньше ему сказал, что госпожа вообще может быть недовольна этим обстоятельством!), а потом кинулась на шею и поблагодарила. Единственное с чем он определился точно - его не гонят. Это вселяло надежду, но все же не давало полной уверенности в своем положении. А потом она обнаружила ожоги, и ему пришлось оправдываться, за отказ от лечения. Кто бы мог подумать, что его будут ругать за то, что не стал отвлекаться на раны, которые заживут сами собой и портить ценный полуартефакт? Хотя лечение ему действительно предлагали, но отказался, не задумавшись ни на миг, выпил лишь обычное зелье, помогающее регенерации. Любое другое лечение подразумевало взлом браслетов, а он был категорически против этого. Как когда-то он не мог даже помыслить их надеть, так теперь снять. Ведь эти фиктивные брачные браслеты надела она, и они хранили ее магию.

Приговаривая, какой же он мазохист, девушка наложила еще какое-то заклинание на браслеты и они стали холодными, приятно остужая и успокаивая зудящую кожу. Но дроу с ней согласен не был. Боли в его жизни было много, он познал, наверное, все ее оттенки. И эта боль была для него ничего не значащим пустяком, он ее даже не замечал, если его не хватали за запястья. Куда хуже было бы лишиться браслетов, связывающих его с ней, пусть и фиктивно. А еще женский брачный браслет все еще был на руке Василисы, она его тоже почему-то не сняла...