Конец войны
Шрифт:
Ольга повернулась, оценивающе посмотрела на меня, улыбнулась.
— Это ничего не значит. И эксперимент закончился. А то будешь приставать… — сказала девушка, вытирая слезы. — Не надо этого делать.
— Меня оскорбляет даже мысль быть женщиной без ее желания, — сказал я.
Ольга, сморщив лоб, посмотрела на меня.
— А какие женщины у тебя могли быть? Сколько лет-то тебе? Странно все это, — сказала Ольга.
— Сама знаешь, что у нас главнее, что внутри, а не во внешности, — заметил я.
— Скажешь тоже! Была бы я какая дурнушка, так смотрел бы ты таким кабелем! Ладно, п0ойду еду тебе готовить, муж, — с упрёком, при этом, или мне показалось, или игриво
Выбрав куль с крупой и взяв две банки американской тушенки, Ольга направилась на кухню. Я так же решил, переодеться и осмотреть квартиру, в которой нам довелось жить.
До этого управдом сказала, что собственными примусами нежелательно пользоваться. Да, у нас и не было подобного прибора для приготовления еды. Нужно бы купить примус, чтобы хотя бы чай готовить. А то на кухню не набегаешься, тем более с той сложной системой приготовления еды.
Вообще, благо хоть какая кухня была. Даже, если она такая, что я на ней вряд ли бы что-то без долгой подготовки смог бы приготовить. Эх! И где же ты моя старенькая кофеварка с твоим кофе с привкусом пластика и жжёного сахара?! Где ты моя мультиварка, плита?! Здешняя кухня на дровах — это, наверное, даже звучит как-то странно. Вот только реальность такова, что странностей в ней больше, чем можно осмыслить.
Вслед за своей супругой вышел и я, так, пройтись по коммуналке, посмотреть вообще, где находятся туалет с ванной, Ну, и на кухню зашёл. Увидел здесь большой агрегат условно на шесть конфорок и печку под ними, куда нужно было кидать дрова, и таким образом, на этом агрегате, готовить еду. Своё холостяцкое мастерство по приготовлению мясных блюд я здесь точно показать не смогу. Огонёк убавляется в течение минут десяти, если не больше, прибавляется примерно так же. И всё несомненно горит. Будем есть варёную пищу, здоровую, ее спалить сложнее, чем жареное.
Вот и не курю я, а вышел на кухню, так секунд за десять, словно скурил сразу несколько сигарет. Дым стоял коромыслом, не помогало даже и открытое окно. Как же, мужики выпивали! А, к слову, по времени где-то полдень.
— Кто такие будете? — спросил меня один из мужиков, который сидел за столом с ещё двумя собутыльниками.
На столе немудрёная закуска из огурцов, сала, хлеба. Ну и бутылка водки, содержимое которой подходило к концу. Я выглядел экстравагантно. Хотя, по местным меркам, вполне себе. Потёртые солдатские штаны галифе, свежевыстиранная гимнастёрка, но никаких знаков различия. Словом, распознать во мне капитана госбезопасности было определенно невозможно. Может потому мужики и вели себя слишком вольготно.
— Да вот, с супругой временно поживём у вас, — не стал я представляться, да и вовсе, демонстрировал, что не очень хочу продолжать общение.
— Ну что на время к нам, то добре. Садись служивый к нам, не тушуйся! Эку кралю отхватил! — мужик смотрел на Ольгу, чуть ли не пуская слюни.
Вот интересно — это постановка такая, чтобы проверить меня на стрессоустойчивость, или же передо мной сидит слегка зарваший бесстрашный мужик, который явно верховодит всей этой коммунальной квартирой? Я активизировал свою Силу, внутренне прислушался… Ни у кого из выпивох Альфы не почувствовал, лишь только я обратил внимание на лежащий на столе серебряный портсигар, от которого исходила слабенькая эманация энергии.
Мужик увидел мой интерес к вещи.
— Друга моего, как под Киевом ранили, так я его на своём горбу из окружения вывел, вот он мне и подарил, — кратко поведал мне историю портсигара мужик.
— Да, жарко было в первые годы войны, — громким голосом сказал один из мужиков.
— Так ты садись. За знакомство выпить надо, проставишься
обществу. Временно или нет, всё едино — соседи! — видом столетнего мудреца сказал вожак пьяной стаи.— Не, мужики, не положено мне. Ещё на службу вызовут, — отказался я, стараясь сделать это предельно дружелюбно.
— А не шибко ли ты молодой, чтобы тебя на службу вызывали! Тебя люди, фронтовые товарищи, за стол приглашают. Оцени, парень, али ты не уважаешь старых фронтовиков? — угрожающе сказал вожак.
Да я собственно и не был особо против с мужиками посидеть. Мне только не нравился тот пренебрежительный тон, которым меня приглашали. А еще, начав уже вторую свою жизнь, я прекрасно понимал, чем вся эта пьянка закончится.
Сейчас они начнут разливать остатки водки, хватит максимум на одного. После начнут напрягать меня, чтобы я принёс проставу за новоселье. Принесу одну бутылку, отправят за другой, и так будут доить, сколько буду носить той самой водки. Как только откажусь, сложится конфликтная ситуация. У меня есть бутылка водки и две бутылки коньяка. Понятно, что в тот паёк, который нам был положен, давали этот самый продукт, без которого социализация в нашем обществе мало возможна. Но не хотел я пить! Я даже подумал, что та Сила, которая внутри меня, протестует против, чтобы я вливал в свой организм яд. Может, где-то оно так и было.
— Да пусть идёт, кралю свою оставит, и идёт! — уже казалось, что третий собутыльник чуть поник, но присутствие женщины его взбодрило.
Ольга молчала и чуть искоса, явно не без интереса, посматривала, как развиваются события.
— Ещё раз кто-нибудь назовёт мою жену кралей, сломаю нос, — с металлом голосе сказал я.
Ольга посмотрела на меня с одобрением, даже, может, с какой-то теплотой. А мне вдруг подумалось: а не применила ли она свою Силу, очарование, что они готовы теперь наплевать на то, что перед ними замужняя женщина, и вступить в первобытную схватку с самцом за самку?
— Краля она и есть краля. А ты молод ещё, чтобы старшим перечить. Я всю войну прошёл! — с вызовом сказал вожак стаи, вставая со своего стула.
Большой он, ничего не скажешь. Как-то не вериться, что так раскормился на войне. Хотя и там люди жили, а те, кто рядом с кухней, так и сытно. Правда, у меня закрались некоторые сомнения, что он всю войну прошёл. Как бы война еще не закончилась, и такие удальцы, если только не на словах, очень пригодились бы в Берлине.
— Фух! — резкий, выверенный удар свалил громилу.
Я ударил вожака в нос, так как обещания свои нужно выполнять.
— Вопросы? — спросил я.
— Нет, — дружно ответили двое оставшихся за столом соседа.
— Пошли, любимый, кастрюлю одолжила, воду поставила. Кашу сварим с тобой, но не обязательно над водой стоять, — сказала Оля, демонстративно взяла меня под руку, и, гадина такая, вильнув задницей, поспешила увести меня с кухни.
— И чего ты с ними не посидел не выпил? — укоряла меня Ольга, как только мы зашли в комнату.
— Иные жёны всегда против таких посиделок. А ты…
— Так и не жена я тебе, — вкрадчиво, будто нас могут подслушивать, сказала Оля.
Хотя могли и подслушивать. Между тем, понимая, что конфликт может разрастись, мужики, особенно на подаче, захотят сатисфакции, я накинул на себя капитанский китель, на котором красовался Орден Красной Звезды, взял бутылку коньяка, и пошёл к мужикам.
— Капитан госбезопасности Александр Иванович Томилин, — представился я по легенде. — Не держите, мужики, обиды. А вот мой вклад в общее дело. Выпейте за здоровье товарища Сталина и за нашу Победу. А я с вами как-нибудь в иной раз. На службу могут вызвать.