Конец войны

— Нет, — насторожилась моя спутница. — А должна?

— Работай, Яга! — прошипел я.

И не последовало: «Не называй меня так!» Что очень даже хорошо. Значит, что Ольга умеет разделять работу и… Тоже работу, но несколько иную, когда мы играем в семью. Хотя… нет, растерялась Оля, начала делать много лишних дерганных движений.

Внешне стараясь не показывать никаких эмоций, я стал, так сказать, «сканировать» людей и пространство. Уже скоро я смог вычислить того, а, скорее, ту, которая всеми силами старалась продемонстрировать, что смотрит в другую сторону и что я ей не интересен. Между прочим, это стремление показать свою незаинтересованность тем местом, где я стоял, сильно выдавало девушку и без использования Силы.

Я уловил её страхи, волнение. Она боялась не меня, пусть в какой-то момент девушка и смотрела в мою сторону, но сейчас она то и дело порывалась оглянуться, посмотреть, что у неё происходит за спиной.

Нужно не только доверять своим новым способностям, но и обращаться к опыту прошлой жизни. Если бы я искал того, кто пугает девушку, то я бы не смог обнаружить стоявшего за ней в метрах пяти особо ничем не примечательного мужчину.

Вот только повадки этого мужика выдавали в нём агентам куда как более профессионального, чем те топтуны, вились хвостом за нами с Ольгой. Когда-то меня учили таким же уловкам, также, условно, отводить глаза, одеваться непримечательно, в чуть более свободную одежду или даже вовсе безразмерную. По этим признакам, незаметные обывателю, я и определил человека, который, пусть и стоял полубоком к девушке, но не терял с ней визуального контакта.

— Что происходит? — спросила Ольга, взяв меня за руку. — Я чувствую тревогу, но не могу понять почему и откуда.

Как бы не получилось так, что я испортил перспективного сотрудника в лице своей спутницы. Если раньше она вела себя холодно, нарочито сдержанно, то теперь всё больше похожа на девчонку, может, даже перепуганную. Возможно, у Ольги проснулась надежда на нормальную жизнь? Всё же я её поцеловал, при этом не умер. Нужно всё-таки наш эксперимент довести до логического конца. Если даже я умру, то, что может быть лучше смерти от оргазма?

«Они меня всё равно убьют. Они убили бабку, убьют и меня», — услышал я у себя в голове.

Вот тут сдержаться и не показать того, что я обнаружил девушку, более того, что я ее слышу, не смог. От неожиданности вздрогнул и непроизвольно посмотрел сначала в сторону девушки, после на её соглядатая.

«Ну всё, он меня увидел, теперь я им не нужна, они меня убьют», –услышал я чужие мысли у себя в голове.

Не ради успокоения девушки, а дабы ещё раз проверить свои телепатические возможности, я попробовал мысленно достучаться до ведьмочки. Не получилось. Хотя, оказалось, что вот-вот и мне это удастся.

— Оставайся здесь и расплатись вот за этот кусок мяса, — указал я пальцем на баранину, а сам двинулся в сторону сотрудника, контролирующего девушку-телепата.

Подойдя вплотную к мужчине, я сказал:

— Она нам пригодится. Не вздумайте ликвидировать!

Мужчина проявил себя профессионально. Он не вздрогнул, ничем не выдал себя.

— Вы услышаны, — сухо сказал он, делая знак другим сотрудникам.

Да, была здесь и группа прикрытия. Причём, я не сразу их вычислил. Умеют работать, а мне нужно быть внимательнее.

— Кто это такая была? — спросила Ольга, когда я смотрел, как девушку-телепата, взяв чуть под руку, уводили с базара.

И я не понял, чего больше было в вопросе Оли: ревности, или иного интереса.

— Это нас с тобой проверяли. Считай, что ты не прошла проверку. Ты её не почувствовала, — сказал я.

Мы возвращались в своё временное жилище молча. Ольга, будто опомнившись, включила Снежную королеву и, то ли обиделась на меня, то ли злилась больше на себя, оставалась смурной. Я мало обращал на это внимания. Мы не в тех отношениях, чтобы я сильно переживал за пока что свою коллегу. Ну, может, немного больше, чем коллегой была для меня Ольга, боевой товарищ. Какое-то я придумал не очень правильное сравнение. Всё-таки я её хочу. А хотеть товарища — это не по-нашему, не по-советски!

Уже в комнате Ольга слегка растаяла. И мы решили устроить «праздник живота». Приготовить баранину, чтобы в ней не было специфического аромата, сложно, а из овощей у нас была картошка и четыре луковицы. Тут бы помидоров, сладкого перца, специй…

Не самое удавшееся блюдо со специфическим ароматом, компенсировалась зверским аппетитом. Получилось приготовить что-то вроде шурпы, только не с говядиной, а с бараниной, без приправ и специй, без моркови… В целом… Нет, это даже не шурпа. Но мы если

Даже зная, что Ольга обладает Альфой и, что все подобные ей, как и я, много едят, удивила. Она умяла три миски жирнющего густого супа. Сам я сподобился съесть пять мисок. Чтобы нас прокормить, нужно вводить в Особом Отделе особую статью расходов. И это мы еще почти не используем свои способности.

А еще наша семья не умеет распределять деньги. У нас было на двоих десять тысяч рублей, это много, в раз так десять больше, чем неплохая зарплата. И потратили мы почти две с половиной тысячи. Правда, прикупили ещё мне две рубашки, цветастый платок для Оли, и для неё же чулки… платье. Сложно мне пришлось бы, если Оля была моей женой, а при этом деньги нужно было бы зарабатывать, а не получать расходниками с Конторы.

— Будем спать? Валетом? — чуть подрагивающими губами спросила Ольга.

Уже от той интонации, с которой это были произнесены слова, становилось понятным, что она на что-то решается. Некоторые намёки в течение всего дня, то, что девушка украдкой бросала на меня взгляды с глубоко задумчивым выражением лица — всё это говорило о том, что Оля хотела бы продолжить эксперименты.

— Оля, ты хочешь быть со мной или хочешь проверить, можешь ли ты быть хоть с каким-нибудь мужчиной без последствий для него? — начал я откровенный и даже сложный для девушки разговор.

— Мужчине не понять, что может чувствовать женщина, которая понимает, что ей не быть никогда матерью. Тебе не понять, каково это, когда мужчина может нравиться, а ты не можешь к нему прикоснуться, обречена быть грубой и всех унижать, хотя, на самом деле, другая, желающая добра. Если получится с тобой, то может получиться и создать семью, — сказала девушка, потупив глаза, чуть ли не плача. — Я хочу забыть то, что было со мной. Я хочу почувствовать… А ещё мне приказали… С тобой…

И пусть было несколько неприятно, что меня сейчас просто хотят использовать в качестве участника эксперимента. Но осознание того, что наше командование хочет изучить феномен Ольги, не останавливало меня в стремлении реализовать свои желаний. Если буду играть в благородство, показывать себя высокоморальным, так Ольге прикажут лечь с кем-нибудь другим, может, с тем же Якутом или Игнатом. А я останусь и без секса с необычайно красивой женщиной, и покажу себя, как не исполнительный сотрудник. Да и не хочу, чтобы она с кем-то другим ложилась!

Ольга сидела на краю кровати, я подошёл к девушке, начал гладить её голову, пропуская чернявые волосы сквозь свои пальцы. Девушка подняла на меня глаза, но я не хотел смотреть и изучать её взгляд. Я и без того чувствовал страх Оли, а во мне просыпалась совесть, но я отбивался от нее.

Не говоря лишних слов, я приподнял за плечи окончательно растаявшую снежную королеву, начал расстёгивать пуговицы на её платье. Оля стояла, будто парализованная, словно каждая мышца её тела охватила судорога. Платье упало на пол, а после, не теряя времени, я снял с девушки и нижнее бельё. Заминка вышла лишь с тем, чтобы самому раздеться.