Конфликтология XXI века. Пути и средства укрепления мира

Это позволяет прояснить причины эффективности/неэффективности политики элит в зависимости от их темпоральной ориентированности на «прошлое» или «будущее», как «мерило» настоящего. Политику же памяти можно представить как обоснование «прошлых», «настоящих» и «будущих» сюжетов политического курса, которые выступают своего рода программами возможного хода политических событий. При этом не все сюжеты содействуют темпоральному структурированию и соответствуют перспективным векторам эволюции политической действительности, порождая острые культурные конфликты.

Показательна в этом отношении противоречивость и конфликтность практик политической памяти, характерных для ряда постсоветских государств. В некоторых бывших союзных республиках это стимулировало возникновение острых культурных расколов, практик фашизации общества и этнического геноцида. Источником культурных конфликтов может быть нарушение баланса синхронизирующей и диахронной функции режима политического времени в процессе социального конструирования политической идентичности, что блокирует процесс политической эволюции. Примером может служить появление «семантических дыр» (потенциала конфликтогенно сти) в эволюции российской политической культуры, в результате радикальной деконструкции структур советской политической памяти, что блокирует процесс конструирования будущего из настоящего, лишенного структурного «сцепления» с событиями недавнего прошлого.

Источники / References

1. Дейк I А. Дискурс и власть: Репрезентация доминирования в языке и коммуникации / Пер. с англ. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2013.

2. Assmann J. Communicative and Cultural Memory 11 Cultural Memory Studies: An International and Interdisciplinary Handbook / Eds. A. Erll, A. Ntinning; in collaboration with S. B. Young. Berlin; New York: Gmb&Co. KG, 2010.

3. Assmann A. Memory, Individual and Collective // The Oxford Handbook of Contextual Political Analysis / Ed. by R. E. Goodin, Ch. Tilly. New York: Cambridge University Press, 2006.

Cоциальная идентичность как фактор конфликтного поведения

H. Л. Иванова

доктор психологических наук, профессор, факультет государственного и муниципального управления, Научный исследовательский университет, Высшая школа экономики

N. L. Ivanova

Doctor of Psycology, Professor, Faculty of Public Administration, National Research University, Higher School of Economics

Проблема непринятия друг друга, агрессивного поведения в отношениях между людьми является очень актуальной в наше динамичное, насыщенное различными противоречиями и конфликтами время. Как противостоять вызовам времени? Как научить людей жить и работать в этих условиях? Важно найти новые подходы к выявлению стратегий разрешения межгрупповых конфликтов, а также к проведению реабилитационных мероприятий людей, переживших сложные последствия конфликтных ситуаций.

Психологическим фактором поведения человека (или группы) в конфликтной ситуации является социальная идентичность, интерес к которой отражает реакцию науки на трансформацию общественных условий [Андреева 2000]. Новый подход к анализу причин и способов разрешения конфликтов, по нашему мнению, может происходить из понимания психологического смысла социальной идентичности, последствий идентификации для поведения человека в конфликтной ситуации.

Вопрос о роли социальной идентичности личности в развитии конфликтов является очень сложным и вместе с тем слабо проработанным. Как известно, конфликт – это столкновение противоположно направленных целей, интересов, позиций, мнений или взглядов оппонентов или субъектов взаимодействия. Основными причинами конфликтов являются разногласия индивидов или групп относительно социальных ресурсов, социальных статусов, социокультурных ценностей. Изучение феномена социальной идентичности помогает объяснить, почему люди проявляют то или иное поведение по отношению к своей или чужой группе, а также какие аспекты самосознания актуализируются под влиянием внешних условий. Иными словами, в идентичности заложены «болевые точки» личности, которые становятся более чувствительными в конфликтных ситуациях.

Психологические исследования показывают, что потребность человека в идентичности проявляется в его поведении по отношению к группе, в частности, в стремлении принадлежать к «своей» группе и в тоже время поддерживать своими действиями целостность и специфичность этой группы. При определенных условиях поиск индивидом своей общности, «своих или чужих» может выходить на первый план и становиться фактором обострения или раздувания конфликтов [Brewer, Schneider 1990]. При этом индивид или группа будут, например, включаться в борьбу за новые ресурсы, за новое положение в обществе, подчинение себе других и т. д. В связи с этим возникает много вопросов относительно условий, которые приводят к усилению потребности в самоидентификации и последующим конфликтам.

Членство в группах поддерживается целой системой внутригрупповых и межгрупповых отношений и действий, поэтому социальная идентичность может оказаться фактором, усиливающим межгрупповую дискриминацию и межгрупповые противоречия. Наиболее последовательная аргументация этого тезиса предложена в теории социальной идентичности (ТСИ) А. Тэшфела и Дж. Тернера. Под влиянием идей когнитивной психологии и детерминизма идентичность в рамках этого подхода рассматривается как важнейшая психологическая структура, сквозь которую преломляется восприятие социального мира и которая влияет на последующую модель поведения. Это индивидуальное знание о собственной групповой принадлежности, сопровождающееся определенными эмоциональными переживаниями и ценностями.

Категории, которые существуют на уровне самосознания, продуцируют определенное отношение и поведение между группами. Социальное сравнение является основным процессом, который запускает актуализацию и развитие социальной идентичности, что нередко приводит к конфликту (межличностному или межгрупповому) [Tajfel, Turner 1986].

В данном докладе нам важно показать, что изучение социальной идентичности как одного из факторов, приводящих к развитию противоречий и конфликтов, способствует пониманию психологической природы конфликтов и определенного поведения индивида в конфликтной ситуации. Несмотря на то, что данная проблематика находится на стадии своего становления, можно отметить, что традиция исследования социальной идентичности, основанная А. Тэшфелом и его последователями, является весьма плодотворной для изучения самоидентификации в таком ракурсе. Согласно теории социальной идентичности процессы межгрупповых конфликтов во многом связаны с развитием группового членства, чувством принадлежности к определенной группе, т. е. социальной идентичностью. При выраженном групповом членстве индивид меньше воспринимает разницу между собой и другими членами своей группы и в то же время острее чувствует разницу между своей и чужой группой, что приводит к межгрупповой дискриминации. В основе этого процесса лежит социальное сравнение, т. е. человек постоянно анализирует других людей с позиции их категориальной принадлежности: свой, чужой.

Перспективным развитием этого подхода, на наш взгляд, является исследование структуры социальной идентичности и последующего анализа роли различных компонентов этой структуры в межгрупповом поведении. В нашем исследовании мы рассматриваем социальную идентичность в качестве целостного динамичного образования, системы ключевых социальных конструктов личности. Она активно конструируется субъектом, оказавшимся в ситуации пересмотра своего места в социальной среде, в ходе взаимодействия, социального сравнения и является когнитивно-мотивационным основанием восприятия индивидом новых социальных ценностей [Иванова 2004]. В структуре социальной идентичности сложным образом переплетены когнитивные, мотивационные и ценностные компоненты, объединение которых создает функциональные блоки, связанные с различными социальными общностями: от тех, которые даны от рождения (этнические, семейные и т. п.), до тех, которые приобретаются в течение жизни (профессиональные, деловые и др.). В условиях социальных перемен происходят изменения в структуре идентичности, что влияет на адаптационные возможности индивида и его поведение по отношению к своим и чужим. Нами было выявлено, что под влиянием угрозы развития конфликта и на разных этапах его развития у личности актуализируются базисные компоненты идентичности, связанные с наиболее близкими и «родными» общностями. По мере преодоления конфликтной ситуации происходит актуализация других компонентов идентичности, в частности, связанных с профессиональными и другими социальными сообществами.

Изложенный подход направлен на анализ субъективных факторов поведения личности в конфликтной ситуации, а также прогнозировать трансформацию личности под влиянием изменения социальных условий взаимодействия индивидов. Исследование социальной идентичности может помочь также в проведении реабилитационных мероприятий с людьми, пережившими сложные конфликтные ситуации, поскольку позволит усилить стремление выйти из кризиса за счет конструирования новых критериев социального сравнения и ценностей взаимодействия. Полученные данные могут быть полезны в практике консультирования по поводу разрешения и преодоления последствий конфликтов, а также при организации и проведении деловых переговоров.

Источники / References

1. Андреева Г. М. Психология социального познания. М., 2000.

2. Иванова Н. Л. Психологическая структура социальной идентичности: дисс… д-ра психол. наук. Ярославль, 2003.

3. Иванова И. Л. Структура социальной идентичности личности: проблема анализа // Психологический журнал. Т. 25. 2004. № 1. С. 52–60.

4. Brewer М., Schneider S. Social identity and social dilemmas: A double-edged sword // Social Identity Theory. Constructive and Critical Advances. New York, 1990. P. 169–185.