Конструктор

— После школы на артиллериста пойду учиться, — как-то сказал Дима Симонов, слушая лекцию о создании новых учебных военных заведений.

До этого учеба, по словам учителя, была только шесть месяцев в виде курсов, а теперь будет полноценное высшее военное образование.

— А почему артиллеристом? — стало интересно мне.

— Ты чего? — удивленно посмотрел на меня одноклассник. — Ты слышал, какие там пушки? Сто пятьдесят два миллиметра! Это ж. ух! — Димка развел руки, показывая, какого размера снаряд у такой пушки и как он впечатлен.

Ну да, гаубица калибром 152 миллиметра была самым мощным артиллерийским орудием и впечатляла всех. На вид, так и в будущем примерно такая же будет использоваться в армии. Я послужить в прошлой жизни не успел, поэтому плохо представляю, как в моем прошлом мире дела обстояли.

В апреле на всю страну прогремело имя Сталина. А дело было в переименовании города Царицын в Сталинград. Вообще я только диву давался, как лихо шло переименование не только городов, но и улиц, площадей, других общественных мест. Все лишь для того, чтобы не было напоминания о царском режиме. Ленинград был лишь первой ласточкой в этом деле. Переименования шли так массово, что в прошлом году правительству пришлось ввести отдельный закон, по которому утвердить новое название должен Президиум центрального исполнительного комитета. Иначе бы народ вообще запутался: засыпали на одной улице, а просыпались уже на совершенно иной.

Тогда же из статей в газетах, в которых рассказывалось о переименовании города, я узнал и причину, почему город назвали именем Иосифа Виссарионовича. Сталин успел отличиться при защите Царицына от армии генерала Краснова во время гражданской войны. Проявил себя так сказать, и местные партийцы это запомнили.

Андрей Николаевич продолжал конструировать новый самолет, изрядно удивляя меня своими решениями. Например, я был поражен тому, как он решил выполнить носовую часть самолета. Видно сказалось, что заказ на торпедоносец поступил по сути от моряков, потому что иначе я объяснить, зачем самолету носовая часть как у какого-то корабля, я не могу. Никакой аэродинамики! На что я и указал Туполеву. Тот возразил, что такой нос нужен для лучшего обзора пилота и его размещения. Окна он расположил почти у пола спереди — для посадки и наведения на цель и правда очень хороший вариант. Но ведь можно сделать скругленную часть! В ответ снова возражения о сложности исполнения такой части рабочими завода и низком технологическом уровне производства. После такого я предпочел новыми идеями мыслями не фонтанировать, а тихо-мирно выполнять свою часть задачи.

Не сказать, что Туполев стал меня как-то зажимать, но и той свободы в моих действиях, что он давал мне еще год назад, больше не было. Руководство прижимало Андрея Николаевича, ставя ему рамки, а он в свою очередь ставил рамки всему остальному коллективу КБ.

Учебный год закончился и нам предложили снова отправиться в пионерлагерь. Помня, что было в прошлом году, я уже не сильно то и рвался уезжать из города. А вот ребятам из отряда прошлое лето понравилось, и они с энтузиазмом вызвались поехать снова. Я сослался на занятость у Туполева.

В день, когда мне исполнилось четырнадцать лет, я мысленно подводил итоги своего пребывания в теле Сережи Огнева. Чего я успел достичь за семь лет? Ввел в общественную жизнь две игры, повлиял на отечественное авиастроение, частично проявил себя в проектировании мебели. Дальше в зачет можно приплюсовать и мое вмешательство в конструкцию трактора «Универсал». Не мало на самом деле всего лишь для ребенка. Да и получение той же квартиры не надо забывать. И мое вмешательство в строительство домов в целом — мой «кирпич» очень ко двору пришелся. Уже и детские игрушечные конструкторы делают с такими кирпичами. То самое «лего». Забавно получилось. А ведь именно к игрушечному конструктору я никакого отношения не имею — даже идей вслух не высказывал. Но догадаться такой сделать не сложно.

— Пора во взрослую жизнь, — хмыкнул я. И спросил отца, — пап, а куда нужно идти за паспортом? В НКВД?

— За чем идти? — удивился тот. — Сергунь, ты о чем сейчас?

Поняв, что похоже опять что-то не то сказал, я не сразу ответил отцу. Почесал мысленно затылок, пытаясь вспомнить — а видел ли я где-то у кого-то здесь паспорта? Внимания я на это никогда не обращал. Для меня наличие паспорта — данность. Всю прошлую жизнь с паспортом был с четырнадцати и сюда то же самое спроецировал. И пока нужного возраста не достиг, отложил этот вопрос и не вспоминал о нем. Но вот сейчас понимаю, что не помню, чтобы у кого-то видел паспорт или его аналог. Да меня даже на завод когда брали, никакого документа не потребовалось! Ни свидетельства о рождении, ни у отца ничего не попросили для оформления договора.

Отец продолжал пытливо смотреть на меня, и мне пришлось все же что-то ответить.

— Да я почему-то думал, что мне паспорт теперь положен.

— И с чего бы?

— Так ведь в комсомол с четырнадцати берут! — нашелся я. — А это почти как в партию вступить. Та же ответственность и к комсомольцам прислушиваются, как к взрослым.

— Не знаю я про паспорта. У меня вот нет паспорта и ничего, — пожал плечами отец.

Свернув разговор, я ошарашенный решил попозже все же прояснить для себя этот вопрос.

— Туполев недавно паспорт делал! — вдруг вспомнил я, где все же видел знакомый документ.

С Андреем Николаевичем я поговорил уже на следующий день. Тот хоть и удивился моему вопросу, но ответил обстоятельно.

— Меня же поездкой заграницу премировали, — объяснял он. — Для того чтобы страну покинуть, документ нужен. Вот мне заграничный паспорт и делали. А так внутри нашей страны он не очень-то и нужен.

Нда… чем дальше, тем чудесатее. А я почему-то думал, что ни одно государство в мире без «клеймения» своих граждан паспортом обойтись не может.

Через неделю после моего дня рождения вернулись из пионерлагеря наши ребята. Так совпало, что в это же время в газетах написали об открытии в Крыму оздоровительно-санаторного пионерского лагеря «Артек». Вот там судя по описанию журналистов было примерно то, что я и представлял, когда впервые услышал про пионерские лагеря. Только брали в Артек не всех подряд, а лишь туберкулезников. Как видно сейчас считали, если ты здоров — трудись, как наши ребята.

Я же из пионеров ушел. Нет, не просто так — теперь я стал комсомольцем. В отличие от становления пионером, набор в эту организацию был еще жестче. Хотя бы потому, что здесь за тебя должны были поручиться. Либо двое других комсомольцев, имеющих стаж и «вес», либо член партии. Кроме этого нужно было заучить устав организации и ответить комитету комсомола на ряд вопросов про видных деятелей партии, значимые даты в истории и цель становления комсомольцем. Если комитет устраивали твои ответы, то происходило зачисление. С поручительством проблем не возникло, хватило слова моего отца. А вот устав мне пришлось буквально зубрить, как и даты. Но ничего, справился. Скажете, для чего мне это? Да потому, что чем дальше, тем больше я убеждался, что чистый конструктор из меня не выйдет. На фоне того же Туполева я смотрюсь откровенно блекло. Хоть и умею уже не мало, но конкуренция — такая вещь… Я ведь вижу, как тот же Андрей Николаевич с Поликарповым соревнуются, доказывая, кто из них лучше, и чей проект нужно реализовывать в первую очередь. Да и ходит на задворках сознания что-то про репрессии, которые Сталин будет устраивать в конце тридцатых годов. Кто попадет под каток и почему — мне сейчас непонятно, но самому оказаться под этим катком не хочется. А вот то, что Туполев, как и много раз вспоминаемый мной раньше Королев, будут осуждены и какое-то время будут «чалиться» — я помню. Соответственно, если я хочу иметь хоть какую-то возможность это изменить, надо идти в политику. Путь в которую для меня лежит через комсомол и как стану старше — вступление в партию.

Постройка торпедоносца затянулась до конца года. В основном из-за чехарды с моторами и низкой квалификацией обычных рабочих, занимавшихся сборкой и отладкой самолета. Квалифицированных рабочих катастрофически не хватало, за каждого специалиста шла чуть ли не драка между заводами. При этом производство нарастало не только в авиации, но и в других отраслях.

С моторами была своя заморочка. Изначально планировалось ставить канадские «Лионы», но после сборки опытного образца и первичного полета с ними возникли проблемы. В итоге решили заменить их на французские «Лорены» схожей мощности. Своих моторов в стране еще не было, хотя над устранением этого пробела и работали. Вроде как для начала хотели купить готовое производство по концессионному договору, после чего уже и модернизировать иностранный мотор силами собственных инженеров. Может, что и получится. В будущем у страны были уже свои моторы, это я знал.

На фоне собственных проблем рождение у Андрея Николаевича сына прошло для меня фоном. Только через пару месяцев заметил, что тот стал гораздо меньше высыпаться. Тут я его прекрасно понимал — сам еще недавно просыпался по ночам от побудок сестры. А на меня после становления комсомольцем навалились новые обязанности. Комсомол был в каком-то смысле оперативным резервом партии. Молодыми и способными людьми затыкали дыры в важных для страны направлениях: в строительстве и образовании. Грамотность населения была крайне низкой. Что сказывалось и на качестве строительства, и на проведении промышленной революции. Для стройки я еще был маловат, а вот как лектора для проведения вечерних занятий вполне пригодился. Тут же сказалось и то, что я уже имел некий опыт в преподавании, когда подтягивал одноклассников.