Консультант

Эрнестина Дюпре видела мёртвые корабли с мёртвыми экипажами. И с оценкой, данной происходящему бывшей подчинённой, была согласна целиком и полностью.

– …предельный срок – неделя. На большее воздушных фильтров не хватит. Необходима скорейшая блокада базы и полноценное расследование инцидента. Дитц закончила.

Эрни помолчала, собираясь с мыслями. Полковник Горовиц предупредил её о необходимости сохранить, насколько это возможно, легенду Дитц. Но как это сделать, если сама Дитц похерила всю и всякую конспирацию? Стоп. А всю ли? Личный номер упомянут, но ни текущее звание, ни, тем более, подразделение… а ведь может и выгореть. Попробуем. Всё равно вариантов нет.

Она покивала собственным мыслям и обратилась к связистке:

– Циркулярную мне, – и, дождавшись характерного подтверждающего жеста: – Всем внимание, говорит капитан Дюпре. Начинаем подготовку к высадке. Планы и схемы объекта передаются вам в настоящее время. Объект накрыт силовым отражающим куполом, минирован, контингент фиктивной тренировочной базы подписал липовые контракты с Галактическим Легионом. Подчёркиваю, по сведениям нашего информатора, молодняк обманут и накачан наркотой по самые брови и выше. Командование Легиона рекомендует максимально мягкое обращение с этими условными курсантами…

Капитан Дюпре помедлила, давая слушателям возможность проникнуться серьёзностью момента.

– Но вот что я вам скажу. Источник информации – отставной капрал Лана Дитц. Те, кто пришёл в «Разрушители Дюпре» из «Воронов Рурка», «Лис Фокса» и «Ублюдков Бейкера» [44] , в представлениях не нуждаются. Для остальных поясняю, что именно капрал Дитц отдала пресловутый приказ на Джокасте. И в данный момент я не располагаю сведениями о возможной нелояльности капрала Дитц по отношению к Легиону. Локи, которую помню я, не раз и не два собственной кровью расписалась в преданности Планетарно-десантному Дивизиону и своим боевым товарищам. Поэтому… очень может быть, что она права и все эти ребятишки там, внизу, обмануты. Но если – а такое более чем вероятно – Дитц жизнью заплатила за переданное Легиону предупреждение, мне плевать, кто там кого обманул. Вам, я думаю, тоже. По местам!

44

«Duperey’sDestroyers», «Rourke’sRavens», «Fox’s Foxes», «Baker’s Bastards» – неофициальные названия частей, привязанные к фамилиям командиров.

Глава 15

Бенджамин Крейг пребывал в состоянии, которое позволял себе исключительно редко, а именно – в бешенстве. Плох был не сам факт срабатывания решительно всех сигналов тревоги в системах связи и маскировки. Плохо было то, что на обыденной жизни базы это не отразилось никак – ни один сигнал не ушел вовне. А, между тем, все основные тесты выдавали околесицу настолько изумительную, что оставалось только удивляться, как устоял (и даже не вздрогнул) купол. Связь, к примеру, сдохла так качественно, что хоть какие-то подвижки взмыленные, недоумевающие техники обещали не раньше, чем к утру. Да и остальное… кажется, пора сворачиваться.

Собственно, он и так собирался сворачиваться дня через три-четыре. Но то, что приходится делать это не в задуманные сроки, а раньше, уж никак не добавляло хорошего настроения. Кроме того, Крейгу категорически не нравилась причина спешки. Одно дело, когда поторопиться намереваешься ты сам, другое же… и что-то (неоднократно простреленная шкура?) подсказывало опытному диверсанту, что дело тут не обошлось без Джейн Декстер.

Разумеется, post hoc non propter hoc, после этого не значит вследствие этого. Однако, если бы он верил в совпадения, его грохнули бы гораздо раньше. Вероятно, ещё до того, как очень хорошие деньги помогли ему покинуть Галактический Легион. Ну, или заставили сделать это. Ведь как бы Крейг ни хорохорился перед заместителем, сколь бы ни был пренебрежителен, высказываясь о том, что представляет собой Легион, уж себе-то самому врать не имело смысла. Конкретно в той службе, из которой он своевременно сделал ноги, дураков не держали. А значит, чутью верить не только можно, но и необходимо.

В общем, отдав все необходимые распоряжения (в частности, относительно Хоуп и её «сотрудниц»), он практически ворвался в свои апартаменты. С пистолетом в руке и полной готовностью стрелять. Ворвался – и замер. Преступница, если она действительно была ею, мирно спала, свернувшись калачиком и, судя по неподвижности век, даже снов не видела.

Неудивительно, впрочем. За четыре дня девчонка потеряла фунтов двадцать – должно быть, именно так работали попытки организма нейтрализовать анкрит. А также и прочие добавки, которыми во время совместных трапез он неизменно сдабривал её порцию.

Внезапно Крейг изменил решение относительно участи Джей Ди, принятое за самым первым ужином. Нет, итог оставался тем же самым, но пути его реализации преобразовались от «застрелили в суматохе» до «умерла от передозировки». Пусть уж кошка получит последнее в жизни удовольствие. Ну, и он тоже, конечно. За компанию. Хотя, разумеется, не последнее.

Из сна, тяжёлого и неповоротливого, как тело в центрифуге при четырёх «же», Лану вырвало крайне неприятное обстоятельство: на её завёрнутых за спину руках защёлкнулись наручники. Не то, чтобы избавиться от них было так уж сложно, но надо было хотя бы разобраться с тем, какого, собственно?..

Рывок, сбросивший мрину с кровати на пол, особой ясности не добавил. Правда, шансы на прояснение всё-таки были: её голову резко подняли, держа за правое ухо. Логично – уставная стрижка Легиона не предусматривала изысков типа «схватить за волосы». Не за что было хватать.

На лице Крейга, представшего перед наконец открывшимися глазами, пребывало сложносочинённое выражение, состоящее в равных долях из предвкушения, недовольства и решимости. И – что особенно неприятно – капельки сожаления.

«Похоже, всё» – со странной ленью подумалось Лане. Страха не было, желания сопротивляться, почему-то, тоже. Только усталость – вот и отдохнёшь, подруга! – и лёгкая досада от того, что всё, что случится дальше, случится уже без неё. Несколько глотков вина из поднесённой к губам кружки только подтвердили предварительную оценку ситуации: вино было слишком сладким, с каким-то непонятным, приторным привкусом.

– Поиграем, кисонька? – пробормотал, вздёргивая её на ноги, Крейг.

Вздёрнул, однако, предельно аккуратно, не только не повреждая суставы выкрученных рук, но даже и не причиняя боли. И эта аккуратность вдруг прогнала усталость и лень, возвращая силы и желание барахтаться до последнего. А ещё откуда-то пришло ощущение, что надо протянуть время.

Поэтому, когда Крейг, расстегнув брюки, плюхнулся в кресло и указательным пальцем поманил Лану к себе, та двинулась к нему максимально медленно. И так, что мужчина вцепился в подлокотники скрюченными, побелевшими от напряжения пальцами и резко втянул воздух раздувшимися ноздрями.

«Поиграем? – было написано на лице приближающейся девушки. – Отлично, сэр, давайте играть». Демонстративная, насквозь фальшивая – заметно фальшивая! – покорность, с которой она опустилась на колени перед креслом, тоже входила в правила игры. И Крейг, принимая эти правила, прикусил нижнюю губу почти до крови.

Правда, расстегнуть один браслет и защёлкнуть его на подлокотнике кресла это ему не помешало. Как и прижать левую руку девушки ко второму подлокотнику. Но с точки зрения Ланы Дитц, почти пришедшей в себя и готовой играть до конца – своего, Крейга или света, не важно! – это была несущественная деталь. Торопиться не следовало, и посмеивающаяся про себя Лана не торопилась. Протянуть время. Вот просто взять – и протянуть. Немного. Совсем чуть-чуть.

Зачем? Она поняла, зачем, когда мутная, угольно-серая темень за окном вдруг сменилась багровым закатным небом Шекспира, перечёркнутым краем монастырской стены.