Консультант
Шрифт:
Капитан Дюпре хмыкнула, то ли недоверчиво, то ли одобрительно, не разобрать, но тут её довольно бесцеремонно отодвинул в сторону ещё один боец.
– Ходок, исчезни! – буркнул он, смуглый и узкоглазый, опускаясь на колени перед Катриной Галлахер и нетерпеливо отдёргивая одеяло, так заботливо подоткнутое Боденом несколько минут назад. – Посмотрим, что тут у нас.
Дальше Радару оставалось только наблюдать. Наблюдения не радовали. Сначала врач – а кем ещё мог быть свежеприбывший? – выругался, громко и витиевато. Отрекомендованный Ходоком сержант Дерринджер, снявший шлем и оказавшийся таким же котом, как Трина, усмехнулся одновременно с грозной капитаном
– Плохо, Ким? – негромко поинтересовалась капитан, когда тяжеловесный, почти кубический капрал захлопнул объёмистый кейс и поднялся на ноги.
– Швах, – коротко буркнул медик. – Сердце под замену однозначно, её собственное продержится неделю в лучшем случае. Почки мне тоже не нравятся, печень на ощупь вообще никуда не годится, а диагност… ну да. Полиорганное поражение почти сорок процентов и растёт на глазах, это вообще как? Не понимаю, что с организмом. Тут, похоже, такие эксперименты ставили, что хоть стой, хоть падай. По-хорошему, вообще всю начинку надо менять. Включая мозги… чтобы не совалась в такие…
Видно было, что Ким мучительно подыскивает определение, и не находит.
– Да ладно, печень, почки… ерунда, это потерпит. Но где, где я за неделю найду ей сердце? И куда засуну на время поисков?! С тем, что имеется, она и одних Врат не переживёт!
– У меня есть сердце, – тихо, но очень отчётливо донеслось с пола.
И десантники в один голос рявкнули «Локи!», но вопль Радара «Трина!» заглушил всех троих.
Потом, спустя месяцы и даже годы, Жан Боден по прозвищу «Радар» частенько вспоминал тесную комнату, залитую кровавым светом из узкого стрельчатого окна и людей, столпившихся над – это было предельно ясно – сестрой по оружию. Вспоминал, и думал, что он везунчик. Как ни крути.
– Ким! – улыбнулась похожая на труп драной кошки девица, не делая, однако, попыток приподняться. Знающим её людям это говорило о многом, и все без изъятия слова и выражения были нецензурными. – Ты же, вроде, собирался уходить и открывать частную практику…
– Ну, собирался, – пробурчал несколько смутившийся медик, снова опускаясь на колени. – Вот, мэм капитан отговорила… и потом, в Дивизионе знаешь, сколько практики?
Девушка слегка повернула голову, врач посторонился, и вперёд выдвинулась капитан Дюпре.
– Ты смотри… – тихонько восхитилась Катрина Галлахер, которую все тут называли Локи. – Стерва! Как живая!
Боден поперхнулся: сам он, при всей свой общеизвестной на Шанхае удали в том, что касалось противоположного пола, поостерегся бы фамильярничать с Эрнестиной Дюпре. Особенно так рискованно.
– Но-но! – то ли грозно, то ли шутливо пророкотала капитан, нависая над старой знакомой Радара. – Без наглости! Ким, ты Локи чего такого вкатил, что она хамить начала?
Капрал покачал головой, снова оттеснил старшего офицера и пристально вгляделся в норовящие закатиться глаза.
– Она не хамит и тем более не наглеет. Она, похоже, малость путается в реальности… и хорошо, если только малость. По-моему, Дитц думает, что вы ей снитесь, мэм. Ничего, это пройдёт, особенно если сердце действительно есть. Где оно, Локи? Локи, ау! Ким вызывает Локи, приём!
– На Большом Шанхае.
– Ну, в принципе… если где-то быстро раздобыть «Второй Шанс»… можно успеть.
Тут Радар, которому поднадоело лежать бессловесным
кулем, попытался привлечь внимание к своей скромной персоне, и это ему удалось. Трина, выглядевшая по-прежнему плохо, но уже малость получше свежей покойницы, что-то то ли пропела, то ли промяукала на незнакомом Радару языке, и Дерринджер негромко, но отчётливо поинтересовался на интере:– Уверена?
– А он что, привет передать не успел? – удивилась девушка, так же переходя на интер.
– Успел.
– Так давай, вводи антидот, в чём проблема?
– Ну-у… – несколько неуверенно протянул Дерринджер, и был оборван резким:
– Ходок, не беси меня. Один сегодня уже выбесил. Ким, – она всё-таки приподнялась на подламывающихся локтях, – не отвлекайся по пустякам. Ты пленного смотрел? Там, под окном?
– Нет ещё, – врач как-то удивительно ловко сменил положение на вертикальное и двинулся в указанном направлении. – А что с ним? Что-то серьезное?
– Стоматическая фаллэктомия, – выговорила Локи с явным удовольствием и практически без запинки. Должно быть, уже некоторое время мысленно тренировалась.
– Стома… – споткнулся на середине шага не ожидавший, должно быть, ничего подобного Ким. – Что, прости, ты с ним сделала?
– Откусила. Ты поторопись, я его перевязала, но так… в меру собственной некомпетентности.
Следующие несколько минут врач с явным удовольствием бранился, а остальные с неменьшим удовольствием слушали его. За исключением капитана Дюпре, пожалуй: она с головой ушла в командование завершающей стадией операции.
– Стоматическая! – проворчал, наконец, Ким, заканчивая перевязку. – Грамотеи! Лингвисты-недоучки! Нет такого слова!
– Зубы есть, а слова нету? – не замедлила язвительно поинтересоваться Локи.
– Травматическая! – взорвался медик. – Трав-ма-ти-чес-ка-я! Запомни!
Девушка, снова побледневшая, примирительно улыбнулась:
– Запомню. Так как там наш клиент? Жить будет? Транспортабелен? Если нет, мне голову оторвут, потому что здешнего второго номера я таки зашибла. Вон он валяется, со спатой в пузе.
Ким неодобрительно покрутил головой, но решил, видимо, что продолжать воспитательный процесс сейчас не ко времени:
– И жить будет, и транспортабелен, не переживай. Хотя… эктомия, да. Тут уж без вопросов. При случае напомни мне тебя не бесить.
– Договорились. Что транспортабелен – это хорошо. Эрни, мне нужно…
– Связаться с бродягой, которого мы встретили в клинике на Алайе, в палате твоего отца?
Уточнять, что и откуда знает бывший командир, лейтенант Дитц не стала: знает – и хорошо. Лану мутило, анальгетики, которыми накачал её Ким, должны были, по идее, захлопнуть дверь у боли перед носом, но с задачей справились не до конца. Дверь закрылась не полностью, осталась изрядная щель, да и петли были прикручены кое-как, и порожек перекосило…
В общем, то одно, то другое щупальце боли всё-таки просачивалось в тело Локи и жалило, жалило, жалило…
– Да, именно с ним. Сделаешь?
– Постараюсь, – хмыкнула капитан Дюпре. – Тут на этой, типа, базе, чтоб ты знала, такая каша с внешней связью – мама не горюй! Вот конкретно в границах бывшего купола всё лежит. То ли мёртвое, то ли притворяется… но, крысий хвост, если притворяется, то талантливо! Совершенно непонятно, как ты-то ухитрилась пакет отправить.
Лана и приободрившийся Радар, которому уже вкатили антидот, одновременно хихикнули, злорадно и торжествующе. И только расстояние между ними помешало хлопнуть ладонью о ладонь.