Контрафакт

Но то – тогда, а то – теперь.

Итак, проследим за неким усредненным клубником, занимающимся, например, продажей учебников. Вот он подъезжает к клубу на легковой машине. Допустим, это – старая иномарка, например разбитый пятнадцатилетний «Фольксваген-гольф», или менее старый, но не менее разбитый отечественный «Москвич» со снятым и припрятанным до лучших времен задним сиденьем. Пусть будет «Москвич». Он набит книжными пачками сверх всякой нормы, то есть до крыши. Здесь очень важно, чтобы было настроено правое зеркало, так как в зеркале заднего вида никакого заднего вида не отражается: пространство забито товаром.

Значит, так: клубник довез свои пачки из личного склада (верней всего это – бокс в гаражном кооперативе), в общем, благополучно. Хотя – и не без приключений в виде инспектора ГИБДД, остановившего его для проверки документов и груза. Документы, конечно же, имелись: водительские права, техталон, накладная на книги и свидетельство предпринимателя без образования юридического лица – ПБОЮЛ.

– А лицензия на перевозку грузов?

– А лицензии нет.

– Почему нет?

– Да потому что книги-то мои. Я везу на своей машине свои книги.

– Лицензия!

– Не положена легковой машине лицензия. Согласно нормативным документам.

– Ничего не знаю. Документы изымаю, машину задерживаю.

– Сто рублей.

– За сто рублей и ворона не каркнет.

– Сто пятьдесят.

– Ну ладно. Но смотрите там!

Что, куда смотреть, по какому поводу, этого не знает никто: ни водитель, ни инспектор.

– До свидания.

Ну, рожа! Можно было бы отспорить, но время дороже. Оно – деньги, и инспектор это отлично знает.

Ладно, как говорит ведущий одной радиопрограммы, проехали.

Проехали и доехали-таки до спортивного комплекса. Въезд на пандус – двадцать рублей. Надо полагать, за амортизацию асфальта. А там, на пандусе, можно находиться не более пятнадцати минут. За это время нужно пристроиться поближе к служебному входу с надписью ЗАНОС ПАЧЕК и разгрузиться. А чтобы вы не задерживались сверх срока, с вас, пожалуйста, залог сто рублей и вот квиточек с указанием времени заезда. Уложитесь в срок – получите залог обратно. Не уложитесь – извините. Так. Заплатили, въехали, разгрузились. Двенадцать минут, осталось три минуты на размышление. Тут разные варианты дальнейшего движения пачек. Один вариант – грузчики, которые околачиваются рядом с большими брезентовыми петлями на шеях. Один такой грузчик может поднять девяносто пачек, которые привез «Москвич», за шесть ходок, потому что он укладывает в петлю до пятнадцати пятикилограммовых пачек. Укладывает сноровисто, присев на корточки или встав на одно колено, потом выпрямляется и шагает аккуратно, как канатоходец, сильно откинув назад туловище и растопырив руки для равновесия. Вся нагрузка, таким образом, приходится на позвоночный столб, и одному Богу известно, как при этом смещаются позвонки и выдавливается межпозвоночная жидкость.

Наняв грузчика, клубник может смело отгонять машину на бесплатную стоянку: грузчик доставит пачки на нужный этаж и на нужное место, и со штабелем на улице ничего не случится: его товарищи присмотрят.

Но это – дорого. За подъем на два этажа грузчик возьмет по два рубля за пачку. Вот и считайте: сто восемьдесят рублей. Плюс – охраннику по двадцать копеек за занос каждой пачки – еще восемнадцать. А если прибавить двадцать рублей за въезд, да десять – за свой собственный пропуск, да четыреста пятьдесят – за аренду торгового места, да сто пятьдесят – инспектору ГИБДД, то сколько получится? Шестьсот восемнадцать рублей получится стоимость одного рабочего дня. Если же у клубника есть работник – грузчик или продавец – то и зарплату в день надо отдавать рублей двести, не меньше. Получается уже восемьсот восемнадцать. А где их взять, восемьсот-то рублей плюс бензин? Только из ожидаемой прибыли. Это сколько же надо купить и потом дорого продать, чтобы столько осталось? Да и себе ведь что-то требуется – зачем иначе усилия? То-то. Так что нанимать грузчика резона нет.

Рациональнее быстренько отогнать машину, купить себе пропуск и проникнуть в клуб. Обегав этажи, найти свободный поддон и, стащив вниз, уложить на него свой штабель. Укладывать нужно с толком: подбирать для каждого ряда равновеликие пачки, ряды располагать увязкой, чтобы штабель при транспортировке не развалился. И – к лифту. Лифт – грузовой. В нем – лифтер, один из неслабых парней охраны. Если повезет и возле лифта не будет очереди, наш клубник нажмет кнопку и вскоре получит у лифтера пневматическую тележку, называемую рохой. Что это за слово: заграничное или аббревиатура, наш клубник не знает да и не задумывается об этом. Роха и роха, какая разница!

– Роха есть?

– А у тебя поддон готов?

– Готов.

– Возьми, но только быстренько.

– Мигом!

А кто же сторожит в это время пачки, уложенные штабелем на поддоне? Вопрос резонный, потому что возле входа с надписью «Занос пачек» толпится к этому времени уже немало народа: и свои клубники, и прибывшие с утра-пораньше оптовики. И хоть воровство для книготорговой стихии – вещь не характерная, в семье, как говорится, не без урода, и урод этот время от времени себя оказывает, а ведь каждая пачка тянет рублей на пятьсот, не меньше.

Да, так кто же штабель-то сторожит? Ну, если у клубника есть продавщица, скажем, или грузчик, то они, конечно, и сторожат. Вернее, так: если грузчик, то он всю беготню возьмет на себя, а если продавщица, то она простоит, сколько надо, рядом с поддоном – сторожем.

Если же клубник один функционирует, ему придется рисковать и оставлять пачки без присмотра, и это будет его беспокоить, хоть, повторимся, вороватые книжники встречаются нечасто.

Но вот лапы рохи просунуты под поддон, несколько качков тягловым дышлом – и груз приподнят над землей сантиметров на десять, и клубник, пятясь задом, тащит его к лифту. А там уже не важно, на какой этаж – на пятый, где у клубника торговая точка, или на седьмой, где у него склад, – все равно: сорок рублей, оплата на месте. Но сорок – все-таки не сто восемьдесят, как взял бы грузчик-книгоноша. Разница, согласитесь, есть.

Итак, пачки доставлены, столы разложены, выставлена витрина. Тут стрелки часов – большая и маленькая – составили прямой угол. Пробило девять. Отворились двери входа для посетителей, и посетители хлынули.

– Почему же, однако, «Вход для посетителей», а не «Вход для покупателей»? – возможно, спросит дотошный человек.

– Да потому, – ответим, – что не рынок это, не рынок, сколько можно объяснять! А книжная выставка. А выставку – что? Посещают. Ну и, в частности, покупают понравившиеся экспонаты. Потому что рынок и выставка – разные вещи с точки зрения налогового управления.

– А книгопродавцы – кто? – спросим теперь мы у дотошного человека. А он и не угадает, как ответить. Ответим сами. Книгопродавцы – это участники выставки, вот кто! И давайте больше не путаться, ведь это так просто: В разговоре – клуб, официально – выставка, а по сути – рынок. Вот и все. Например, возле окошка администратора висит объявление: «Внимание постоянных участников книжной выставки! Места, не оплаченные до 9.00, поступают в свободную продажу». Где тут что-нибудь про торговлю? То-то.

Итак, посетители, они же покупатели, ринулись в распахнутые двери, купив, разумеется, предварительно входные, за пять рублей, билеты. Это и оптовики, и так называемая розница. Но они – не первые. Первые – продвинутые оптовики. Продвинутый оптовик раз и навсегда усвоил, что время – деньги, и он уже прошел в клуб, купив предварительно не билет, а пропуск, что – дороже. К его услугам – все торговые точки, на всех этажах, и не беда, что торговцы только еще раскладываются: они никогда не прогонят раннего покупателя, примут заказ, он тут же расплатится и побежит дальше, по другим точкам, по другим этажам раздавать, раздавать, раздавать свои деньги – с тем чтобы вскоре повторить маршрут, собирая заказанные книги. Этот маршрут может проделываться с торбой, может – с коляской, а может – и с грузчиком – в зависимости от масштаба деятельности. Оптовику никогда не придет в голову брать за оставленные деньги расписки или там квитанции, так же как продавцу никогда не придет в голову обмануть оптовика. Так сложилось.